Но про жену не в курсе. Знаю, что есть сеструха мелкая. Вроде бы обещала приехать. Когда именно, Чапа не сказал. А насчет курьера, тут ты зря, брат. Я же не по уши деревянный, чтобы гонять школьницу через кордон за «железом». И потом, гарантия, страховка, все дела. Не, брат, такие фокусы не про меня.
— Лады, — кивнул Мирослав.
И вдруг по комнате раздался приятный мелодичный голос:
— Мир! Вот ты же был таким идеальным и правильным Тарновским! — говорила девушка, а Кошка нахмурилась, услышав знакомую фамилию. — Совсем испортил тебя отпуск! Или это влияние Марса?
— Угу, юпитера! — засмеялся Мирослав, — Все, сказал, приеду утром. Отбой. Всех вас люблю. До завтра!
— Охренел?! — раздался недовольный мужской голос.
— Ой, да все, все, — рассмеялся вдруг низкими, приятными, бархатистыми нотками Мир,
— Люблю всех, кроме Жасмин. Жасмин обожаю!
— Даты издеваешься, брат?! — раздалось с еще более явным негодованием, а следом — негромкое мычание, смех и звук звонкого поцелуя. Будто бы абонента кто-то задабривал довольно приятным для него способом. — До завтра, брат!
Очевидно, что на том конце связи все были довольны и счастливы. А здесь, на территории кухни, повернувшись вдруг лицом к Кошке, улыбался Мирослав.
Улыбка у мужчины была действительно очень красивой. Впрочем, как и весь он целиком.
— Руки помыла? Можешь мне помочь накрыть на стол? — улыбался мужчина.
— Тарновский, значит? — вскинула брови Правдина, скрестив руки на груди.
— Значит, — кивнул Мирослав, — И да, Чапа ушел в запой. И раз уж у тебя нет денег на гостиницу, можешь переночевать здесь. Разумеется, натурой я не беру. Но, так и быть, можешь помыть посуду после ужина.
— Лучше бы на секс развел, — хмыкнула девчонка, протянув руку, подхватила красивую тарелку, которая, Кошка была уверена, стоила нехилых денег. — Вдруг я в процессе расколочу твой фамильный хрусталь? Серебро помну? Ну, мало ли.
— Я как-нибудь переживу такую потерю, — хмыкнул Мирослав, не переставая широко улыбаться.
Настроение у парня было на удивление прекрасным. И ужин получился идеально вкусным. В еще в холодильнике имелся десерт, доставленный курьером.
Словом, неожиданное знакомство в кафетерии переросло в спокойный ужин и веселую беседу, больше напоминавшую спарринг с достойным партнером. Мирослав уже и забыл, когда в последний раз так легко и непринужденно чувствовал себя в обществе девушки. Болтал на разные темы, пусть Кошка и любила ответить хамством. Но зато не давала ему скучать. Правдина не пыталась охмурить его, хлопая ресницами. Не пыталась намекнуть на интим. Словом, если не считать Жасмин, то Кошка — первая девушка, с которой Мирослав хотел бы продолжить знакомство.
И уж точно Котоми Правдина была первой девушкой, которую не хотелось отпускать со своей территории. Эту мысль Мирослав с удивлением обнаружил в своей голове, когда ужин уже давно закончился, десерт бы съеден, а из кухонной зоны молодые люди перебрались в уютную гостиную.
Но усталость брала свое. И, на правах хозяина, Мирослав показал девушке гостевую спальню, выдал чистые полотенца и оставил за закрытой дверью. А сам отправился к себе.
А проснулся, когда из коридора донеслось негромкое недовольное шипение и приглушенный грохот.
Подскочив с постели, Мир отправился на разведку.
Так он и думал, Кошка намылилась сбежать. Хорошо, что все комплекты ключей Мирослав предусмотрительно припрятал у себя в спальне. Словом, девчонке было не выбраться без его, Мира, ведома.
— Далеко собралась? — зевнул Тарновский и, бросив взгляд на часы, присвистнул: половине шестого утра?
— Не ссыте, папаша, ваши сервизы целы. Ничего тяжелее спичек я не стырила, — фыркнула Кошка и недовольно добавила: — Открой. Мне сваливать пора!
— Чапа в запое. Куда тебе пора? На вокзале с бомжами тусоваться спешишь? — усмехнулся Мирослав, — Завязывай с истерикой.
— Да пошел ты! — пробормотала Кошка, поправив лямки рюкзака.
— Вот же ты и языкастая! — вздохнул Мирослав и, оттолкнувшись от стены, двинулся к девушке, намереваясь отобрать рюкзак. — Давай шмотки. Позавтракаем и отвезу тебя, куда скажешь.
— Не отдам! — упрямо вздернула подбородок Кошка.
Мирослав шумно выдохнул, понимая, что с такой упрямой и вредной девчонкой нужно как-то иначе общаться. Знать бы еще, как именно. Потому что утром Кошка была ну просто. невыносимой!
Тарновский перехватил лямку рюкзака и вытряхнул девчонку из него. Благо, рост позволял. А вот характер Кошки — не очень. И девчонка принялась отбирать свои вещи обратно.
В какой-то момент Мирославу надоели высокие и недовольные нотки в голосе Правдиной. На очередное:
— Закрой рот!
Мирослав получил дерзкое:
— Пошел на хрен!
И опять же звонким, пронзительным голосом.
Мирослав не выдержал. Утро раннее. Выходной. Спать, да спать бы, часа два-три, не меньше.
А здесь, визглявая Кошка портит такое прекрасное утро.
Зашвырнув громадный рюкзак в дальний угол, Мир перехватил девчонку за плечи и резко дернул на себя.
Кошка Мурка, сипло выдохнув, столкнулась с грудью Мира носом. А поскольку мужчина спал в одних лишь пижамных брюках, без футболки или майки, то грудь Мира оказалась обнаженной и крайне чувствительной.
Возможно, злую шутку сыграло с Мирославом длительное воздержание. Он ведь три месяца был правильным парнем удивительной девушки. А потом — еще месяц не особо находил время для случайного секса, да и дел с приготовлением к свадьбе Марса выдалось довольно много. Словом, Мир как-то внезапно вдруг понял, что секса не было давно, а Кошка — очень красивая девушка, с экзотичной внешностью и интересными формами, пусть и спрятанными под мешковатой одеждой.
Неровное дыхание прошлось по обнаженной мужской груди. Мир шумно сглотнул, не позволив девушке отскочить от него. Более того, рукой стянул кепку и зарылся ладонью в водопад черных, с синими прядками, волос. Они были не очень длинными, но хватало, чтобы пальцы утонули в прямых, дерзких прядях.
Едва ощутимо потянув за волосы, Мирослав заставил Кошку взглянуть на него.
Приоткрытые розовы губы задержали его взгляд. Но больше всего заинтересовало удивительно красивое личико, без грамма косметики. Исчезли вызывающие стрелки, черная подводка, синяя помада. И цвет глаз у Кошки стал более натуральным, не просто голубым, а бездонно синим.
Мирослав рассматривал девушку, понимая, что основательно завис. И взгляд у нее — от природы такой, удивительный. Мир не стал задумываться о последствиях. Он ведь всегда идеальный и продуманный. Возможно, сейчас наступил момент в его жизни, когда не нужно думать. Нужно просто жить.
Мирослав чуть склонился, подался вперед,
