Оглядываю комнату. Должен быть какой-то способ справиться с Марго. Но как? Ударить её чем-то, оглушить? Или лучше спрятаться?
Резкий женский крик, выстрел, заставляет лишь сильнее прижаться к Нике. Неужели Марго решила на убийство?
Не могу поверить, что это происходит в реальности.
Как и не верю своим глазам, наблюдая как Берслан направляется ко мне. Видимо начались галлюцинации. Чувствую, как ускользает сознание.
* * *
— Женя? Ты меня слышишь? — кто-то ласково гладит меня по щеке. Открываю глаза. Надо мной встревоженное лицо Берслана.
— Ты не можешь быть здесь, — шепчу, едва шевеля губами.
— Все закончилось, малыш.
— Она кого-то убила? Где Ника? Что произошло?
— Ты отключилась, Нику увезла скорая. Все позади, маленькая.
— Прости меня.
— За что?
— Что я такая наивная дура. За то, что поехала с ней. Она сказала, что хочет вернуть тебе вещи. Я подумала, что не хочу, чтобы вы встречались. Все из-за глупой ревности.
— Все позади. Ты не могла предположить, что она настолько психически неустойчива. Во всем виноваты ее родители. Они об этом знали. Все эти годы пытались вылечить ее, возили по клиникам. Периоды ремиссии сменялись полным психозом, а они все равно верили, что их дочь поправится и станет прежней. Но по мне так она всегда была сумасшедшей. Психопатка, которую надо было держать подальше от людей. Её отец ответит за это.
— Я не могу здесь находиться пожалуйста отвези меня домой, — прошу умоляюще.
Только что этот дом был пронзительно пустым. Я, раненая Ника, и психопатка. Сейчас же здесь полно народу. Полицейские, врачи. Берслан настаивает на том, чтобы меня осмотрели.
— Она ничего мне не сделала. Не успела.
— Я страшно боялся, что не успею добраться до этого места, — признается хрипло.
— Но как ты нашел?
Берслан оставляет мой вопрос без ответа. Подхватывает меня на руки, выносит из дома. В этот момент мне не нужны ответы. Главное, что он рядом.
Когда машина трогается с места, он сам начинает объясняться.
— Мои люди следили за тобой.
— Какие люди? Почему? То есть, сейчас я этому очень рада, и все же, не понимаю…
— Надеюсь, ты поймешь все правильно, — вздыхает Бес. — Наша первая встреча показалась мне очень подозрительной. Я пытался найти твою подругу, которая привела тебя в «Бездну». Но эта Ксения как сквозь землю провалилась. Все было подозрительно, и я велел своим парням приглядеть за тобой.
— И следил до сих пор.
— Прости. Мне было так спокойнее.
— Я рада, что ты не снял наблюдение. Не могу отказать себе в том, чтобы прислониться щекой к его плечу. Мне необходимо почувствовать его тепло, силу, уверенность.
— Я знал, что Марго больна. Но не думал, что все может зайти так далеко.
— Да. На моих глазах она стреляла в Нику… Похитила ее. Это ужасно. Я должна узнать, как Ника. Надеюсь, с ней все будет хорошо.
— Ты спасла ей жизнь. Она это сказала, когда врачи забирали. Хотя сама была под угрозой. Наверное, за это я и полюбил тебя. Ты удивительная.
Такое тихое, простое признание. Не отрывает взгляда от дороги. Ведет машину быстро, уверенно. Рядом с ним все кажется неважным. Я больше не трясусь, не испытываю страха.
Берслан привозит меня в свою квартиру. Я не спорю, хотя очень хочется увидеть маму, обнять ее. В минуты, когда находишься на грани жизни и смерти, остро понимаешь, что является в жизни самым важным. Но Берслан мягко дает мне понять, что не стоит сейчас ехать в особняк его отца.
Когда смотрю на себя в зеркало, понимаю, что и в этом он абсолютно прав. Мое лицо, руки, одежда — все в крови Ники. Все это время не замечала этого, а сейчас чувствую запах железа, он душит меня. Мне необходимо смыть с себя это.
Берслан ведет меня в ванную, настраивает воду. Мы стоим под душем вместе, но в этом нет никакого сексуального подтекста. Он намыливает мои волосы, ласково гладит по спине. Его руки чуть подрагивают. Вдруг понимаю, что он тоже очень сильно перенервничал. Просто не показывает эмоции, как обычно держит себя в руках. Он только узнал, что станет отцом, и едва не потерял нас… Чувствую острую потребность обнять его.
Пока сушу волосы, Берслан делает нам обоим успокоительный чай. У меня нет сил разговаривать. Вопросов еще очень много, но находит какое-то отупение. Глаза слипаются. Видимо, все это последствия стресса. Мне хватает сил только попросить позвонить в больницу, узнать как Ника. Очень сильно переживаю за нее.
— Все хорошо, операция закончилась. Сейчас она отходит от наркоза. Если хочешь, завтра поедем к ней.
— Да, хорошо.
— Идем спать. Тебе нужно отдохнуть.
В постели меня начинает знобить. Я словно только в этот момент понимаю что произошло, снова переживаю весь ужас. Но постепенно тепло большого горячего тела согревает меня. Засыпать страшно. Очень боюсь, что мне приснится тот дом, сумасшедшая, которая хочет убить меня. К счастью, этого не происходит, засыпаю мгновенно, будто проваливаюсь в черную дыру. Никаких сновидений.
* * *
— Пожалуйста, я могу попросить тебя? — обращаюсь утром, сидя на кухне. Так странно видеть Беса готовящим завтрак. Меня охватывает ощущение уюта и абсолютного счастья, несмотря на то что понимаю — впереди много трудностей.
— Конечно. Все что захочешь.
— Нельзя, чтобы мама узнала об этой истории. У нее давление, да и сердце шалит иногда. Ей совсем незачем переживать о том, что осталось в прошлом. Ты и отцу можешь не говорить, но тут сам решай…
— Я думаю, что твоей матери точно не обязательно об этом знать, — кивает Бес.
— У нее будет сердечный приступ, она с ума сойдет, — меня передергивает, когда представляю, как будет переживать мама.
— Боюсь, с моим отцом все не так просто. Он должен узнать, какой опасности подверг окружающих его лучший друг. У них с отцом Марго до сих пор деловые отношения. Думаю, мне придется ему рассказать.
— Как полагаешь, что будет с Марго?
На самом деле мне почему-то жаль ее. Страшно, когда болезнь захватывает разум, когда человек ничего не может поделать. Может я снова веду себя как наивная дурочка, но верю, что это все болезнь. Человек не может сам по себе быть таким чудовищем, злом во плоти.
— В том-то и проблема, — Берслан мрачнеет, хмурит брови. — Как всегда, ее отец подсуетился, уже вытащил из тюрьмы. У него полно связей. Я не знаю куда он увез дочь. Хорошо, если бы это был необитаемый остров где-нибудь в Тихом океане. Жить как
