поставим чайник…
Выходим на кухню, вижу Стенина, стоящего у окна. Он разговаривает по телефону.
- Все, что хочешь, брат! Но мне нужны лучшие юристы. И с этой компашкой, что в телеке, я тоже хотел бы … перетереть. Не знаю, когда вернусь, но я на тебя рассчитываю.
- Пап, а мы пришли чай пить! – это Ярославка его оповещает.
Егор поворачивается, смотрит на нас, на меня, на детей. На них с улыбкой, на меня…
На меня не знаю как. Не могу прочитать его взгляд.
Он молчит, и я тоже молчу.
Молча ставлю 4 чашки на стол, молча включаю чайник, выставляю конфеты и печенье.
Дети прекрасно понимают, что что-то не совсем так, видят, как между нами только что молнии не летают, притихли оба.
Разливаю заварку, добавляю кипяток. Детям разбавляю прохладной водой из фильтра. Всегда так делаю, машинально.
Опять все получается машинально. Но не получается не думать.
Я не знаю выхода из этой ситуации. Не могу пока оценить масштаба всего произошедшего.
Егор – медийная личность, я понимаю, что после этой программы ему будет не сладко. И мне тоже. И нашим детям.
И что делать?
- Я все решу, Виталина. Верь мне. Я все решу!
Хочу ответить, что меня не волнует его решение, но не успеваю.
Звонок в дверь.
У меня сердце колотится как бешеное, почему-то представляю, что за дверью куча журналистов, и все по мою душу.
Хватаюсь за горло, в ужасе представляя, как они схватят меня…
- Что? Вита? Опять? – понимаю, что он спрашивает про дыхание, качаю головой, дышать я могу.
- Я открою. – он встает, решительный такой.
- Я сама.
- Сиди. Не надо тебе…
- Не открывай вообще, пожалуйста.
- Хорошо, я посмотрю кто там.
Но ему не приходится никуда идти и смотреть. Дверь открывают ключом.
А потом к нам на кухню заходит Дворжецкий.
Видит Егора, желваки играют, он сводит брови.
- Пройдемте в гостиную. Дети пусть останутся тут.
Властной походкой идет в комнату.
А мы с Егором как два нашкодивших школьника – за ним.
- Дверь закройте!
Егор закрывает и опирается спиной, сложив руки на груди.
Я чувствую его злость кожей.
- Виталина, собирай детей, мы уезжаем.
- Куда? – я в шоке!
- Детей? – Егор готов набросится на него, но Дворжецкий одним властным жестом останавливает.
- Спокойно. Вы представляете, что сейчас начнется? Детей нужно увезти подальше от всего этого треша. И да, Егор Александрович, обоих детей.
- Я могу позаботится о своих детях сам!
- Это не только ваши дети. Это и ее дети тоже. И я могу обеспечить им нужную и должную защиту.
- Я не отдам дочь.
- Ты бы пожалел ее, Стенин! Ты представляешь, что эти шакалы сейчас набросятся на Виталину? И на твою дочь тоже. Вашу дочь, насколько я понял.
Мы переглядываемся.
- Егор, Денис прав, надо ехать, - почему-то впервые я спокойно называю шефа по имени, и вижу, как Стенина корежит от этого.
- Я не могу отпустить Ярославу одну. Она… не поедет.
- Со мной поедет. Правда. Егор, я обещаю, что все будет хорошо.
- Я поеду с вами.
- Нет, вы не можете ехать, получится, что вы как крыса, которая бежит с тонущего корабля. Я бы вам рекомендовал остаться здесь. Думаю, у вас есть приличные юристы, я тоже помогу, если что.
- Как надолго они уедут?
- Не могу сказать. Я бы увез их на месяц.
- Куда?
- В Сочи, у меня там хорошая вилла, стоит обособленно, большая территория. И надежно укрыта.
- Как они полетят?
- Я заказал бизнес-джет.
- Я оплачу.
Дворжецкий ухмыляется, впервые вижу его таким – нагло-довольным! Он словно кот, который сметаны объелся!
- Егор Александрович, вы меня извините, но я располагаю средствами, чтобы вывезти на отдых свою невесту и ее детей.
Припечатал! Егор аж пятнами пошел!
- Хорошо. Допустим. Но… или они через неделю вернутся или я приеду к ним.
- Это уж как вы решите. Но не думаю, что через неделю вы сможете. Дело не быстрое.
Стена опускает голову. Как будто мяч пропустил по глупости. Знаете, бывает так у вратарей, вроде бы поймал, а потом нечаянно – оп! А тут как раз пробегает удачливый нападающий противника и – гол!
- Виталина, можно пару слов наедине.
- Зачем вам говорить наедине с моей невестой?
Тут уж я не сдерживаюсь.
- Денис иди…на кухню, посмотри, как там малыши, пожалуйста.
Выгибает бровь. Вальяжный. Подходит, притягивает к себе, чмокает в щеку.
- Не долго тут с ним, я ревную, детка.
Детка? Он назвал меня детка?
Стою опешив, с ужасом вспоминая, что мы ведь уже даже свадебное платье тогда в салоне вроде как выбрали! А теперь я поеду на его виллу! А что если…
Не успеваю додумать, как на меня в буквальном смысле обрушивается Стена…
Прижимаю ее к стене, сжав плечи, обвивая руками, и закрыв ладонью ее рот, чтобы и не пискнула!
Мне не надо, чтобы она говорила, говорить сейчас буду я!
- Ты никуда не поедешь! Поняла? Я сам могу вас увезти! Хоть в Сочи, хоть на Камчатку, хоть в Австралию, ясно?
Витаминка молчит, сглатывает, смотрит испуганно.
- Повторяю, ты не поедешь с этим уродом никуда! Я тебя не отпущу! Слышишь? Никуда не отпущу! Я… я люблю тебя, Вит…Никого кроме тебя…
Сил нет. Морально вымотан, выпотрошен до дна.
Убираю руку, чтобы заткнуть ей рот собой, все свои чувства вложить в этот поцелуй, просто взять и получить ее обратно, потому что моя! Единственная!
Она не двигается, не шевелится, но я ловлю момент, когда ее тело обмякает в моих руках, когда она расслабляется и начинает мне отвечать.
Отстраняюсь, когда понимаю, что уже нет сил не дышать, когда нужно уже посмотреть ей в глаза и сказать…
- Витаминка…
- Егор… послушай…
Я знаю, что она скажет! Нет, нет! Пожалуйста! Не делай этого! Мы сейчас, своими губами снова создали связь между нами! Не ломай! Не разрушай!
- Прошу тебя, останься! Останься со мной! С детьми!
- Егор…
- Если ты сейчас скажешь, что уедешь с ним, я… Я не знаю, что будет. Ты… ты просто убьешь меня этим.
- Я уеду не с ним. Я уеду с детьми. Увезу их. Правда, так
