Дункан взъерошил сыну волосы, подобрал с пола маленького каменного ягуара и вручил его Дилану.
– Обычно я не беру сувениров. Но пожалуй, вот эту вещицу мы возьмем с собой – на память о нашей экспедиции.
– Ладно! – Дилан схватил ягуара.
Дункан посадил его к себе на плечи.
– Ну, в путь?
– Ага.
– Ты готова, Кэйро?
Она не ответила, и Дункан торопливо осмотрелся. Страх терзал его, пока пещеру не огласил голос Кэйро, зовущий его.
Наконец Дункан заметил Кэйро, выходящую из соседней пещеры. Ее устье располагалось наверху лестницы, прикрытой десятком сталагмитов.
– Идите-ка сюда, – позвала она. – Вы должны это увидеть.
Он вздохнул с облегчением, радуясь, что она цела и невредима.
– Нам пора, – возразил Дункан, снова взглянув на часы. Они пробыли в пещере уже больше получаса. – Придется заглянуть туда в следующий раз.
– Ни в коем случае! – возмутилась она.
Дункан снова убедился, что напрасно привел ее сюда, а Кэйро настойчиво звала его к себе.
Неся Дилана на плечах, Дункан осторожно переступил через игрушки, обошел сталактиты и сталагмиты и взлетел по лестнице, прыгая через две ступеньки.
– Смотри! – велела раскрасневшаяся от волнения Кэйро.
Луч фонаря Дункана осветил маленькую темную пещеру. Стены были испещрены изображениями ягуаров, синеперых кетцалей, белоснежных цапель, туканов с огромными желтыми носами. А в центре пещеры, на массивном жертвеннике, стоял золотой город.
– Ух ты! – закричал Дилан.
Пещера была великолепна.
Они вошли в нее медленно, почти благоговейно. Кэйро взяла Дункана за руку и застыла в молчании, глядя на творения древних умельцев.
– Это золотая миниатюра Копана, – произнес Дункан.
– Она удивительна, – шепотом откликнулась Кэйро.
Дункан обошел вокруг жертвенника – неторопливо, внимательно изучая все детали: пирамиды, храмы, даже стадион, где майя играли в мяч.
Кэйро взяла из рюкзака Дункана фотоаппарат и делала снимок за снимком.
– Ты не разочарован? – спросила она, не отрывая глаз от объектива.
– Ничуть! – Прочитав дневник Ангуса, Дункан рассчитывал найти золотой город размером с целую пещеру. Но разочарования он не испытывал. – Знаешь, – продолжал он, снова обходя город, – Ангус Макферсон был фантазером, и мне порой казалось, что золотой город – самая лучшая из его фантазий.
«Я писал о золотом городе, но ни разу не упоминал про его размеры!»
Дункан снова засмеялся, показывая сыну город и зная, что вскоре они отправятся в Копан, где Дилан увидит, какой величественный город построили майя.
Кэйро убрала фотоаппарат и взяла Дункана за руку.
– Ну и что же нам теперь делать? – спросила она. – Составить опись? Позвонить в какой-нибудь музей?
– Ни то ни другое. Это место должно остаться в полной неприкосновенности.
– И ты никому о нем не скажешь?
– Ни одной живой душе.
– А можно, я скажу Томми? – спросил Дилан.
– По-моему, тебе лучше промолчать, – заметила Кэйро.
– А я уже представил, как он испугается, когда узнает, что я нашел огромный золотой город, который охраняли ягуары-людоеды!
– А я уже представила, как мать Томми позвонит мне, пожалуется, что у Томми опять ночные кошмары, и запретит ему дружить с тобой.
Дилан вздохнул и поерзал на отцовских плечах.
– Ладно, но я все-таки расскажу ему про чудовища, которых видел там, где провалился.
«Мне нравится твой сынишка, Дунк. В детстве я был таким же бойким».
Дункан только усмехнулся, обнял Кэйро за плечи и поцеловал ее в щеку, радуясь всем событиям последних дней.
– А жители Сэнктуари? – спохватилась Кэйро, обнимая его за талию. – Им ты тоже ничего не скажешь?
– Зачем лишать их удовольствия?
– Но ведь они ищут золотой город совсем в другом месте. Ты не хочешь даже намекнуть им, где он на самом деле?
– Я собирался отдать им дневник Ангуса…
«Не вздумай, Дунк! Мы с тобой еще нигде не побывали и толком ничего не видели».
– …но я к нему привязался.
«Чертовски верно сказано!»
– А что касается намеков, во втором дневнике Ангуса их полно. Надо только иметь воображение, чтобы во всем разобраться. – Дункан снова взглянул на часы. – И все-таки нам пора уходить.
Кэйро расцвела той чудесной улыбкой, которую он всегда любил. На выходе из пещеры они оглянулись и на секунду застыли.
– Ну что, игра стоила свеч? – спросила Кэйро. – Всех потраченных денег, времени, сил?
Дункан направил луч фонаря на золотой город. Он был великолепен, но не доставил долгожданной радости. А когда Дункан чувствовал, что сын обнимает его за шею, когда видел блеск в глазах Кэйро, то понимал, что это и есть счастье.
Он притянул Кэйро к себе, наслаждаясь теплом ее тела.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
– Знаешь, Кэйро, – отозвался он, почти касаясь губами ее губ, – я побывал во многих экспедициях, объездил весь мир, перепробовал почти все, но… – он глубоко вздохнул; нежность переполняла его сердце, – но влюбиться в тебя опять и вдобавок узнать, что у нас есть сын, – лучшее приключение в моей жизни!
Кэйро обошла садовый бар «Тикаль-отеля», убеждаясь, что все десять не слишком богатых туристов из ее группы довольны. Судя по количеству заказанных «Маргарит» и дайкири, туристы развлекались вовсю – как и следовало ожидать. Свадьба должна была состояться через пятнадцать минут.
Осталось лишь дождаться жениха.
– А когда же прибудет Дункан Кинкейд? – спросила миссис Флорес. Добрая дюжина золотых браслетов позвякивала на ее запястьях, в ушах висели громадные серьги-обручи, она держала фотоаппарат наготове, будто ожидала, что Дункан свалится с неба или влетит в бар на лиане, испустит тарзаний крик, схватит ее и унесет в неизвестном направлении.
Кэйро обговорила с Дунканом момент его появления, но, к сожалению, он опаздывал.
На целый день.
– Мы ждем его с минуты на минуту, миссис Флорес, – преувеличенно любезно ответила она, поскольку пока ее работа заключалась в том, чтобы окружать клиентов заботой, несмотря на беспощадную духоту и жару Белиза. Пока что она экскурсовод. Если повезет, позднее станет невестой. – А пока мы ждем, – добавила Кэйро, – может, я сфотографирую вас с мистером Флоресом?
Бедный мистер Флорес! Единственный мужчина в группе, он не пользовался успехом даже у собственной жены. Все с нетерпением ждали Дункана Кинкейда, а он не спешил с прибытием.
– Нет, спасибо, – отозвалась миссис Флорес. – Лучше подождем мистера Кинкейда. Я слышала, что он неотразим. Мы с мистером Флоресом умираем от желания сфотографироваться с ним.
Мистер Флорес закатил глаза, Кэйро поспешила к другой гостье:
