Демьян жмет плечами.
— Прости.
А в голубых глазах ни капли раскаяния. Смотрит на прищур, как хищник. И мне становится вдруг жарко. Диван кажется западней, но такой манящей.
Мысленно ругаю себя дурой.
Это просто фильм! Как будто я собираюсь заниматься чем-то бесстыдным. Посидим не много рядом, посмотрим на экран телевизора, и все!
Усаживаюсь, но уже через секунду от былого запала не остается и следа — Демьян тоже садится. И очень близко.
— Держи, — вручает мне чашку чая, а потом…
— Демьян! — возглас выходит не громче писка полузадушенной мыши.
Подхватив мои ноги, этот засранец укладывает их к себе на бедра, а потом ловко укрывает пледом.
— Так теплее, — улыбается мне.
И врет же! Нутром чувствую. Но вместо того, чтобы пнуть как следует, замираю.
От кончиков пальцев струится мягкое тепло, и голову ведет, как будто вместо чая выпила целую кружку вина.
Демьян больше не наглеет — чувствует, что и так по краю гуляет. Быстро щелкает пультом и находит фильм.
— Давай посмотрим, — окидывает меня тягучим, как патока, взглядом. — Так давно не смотрел… соскучился.
Отворачиваюсь, пытаясь скрыть жаркий румянец. Демьян сейчас не о фильме. И от этого губы сами собой складываются в улыбку.
Мне приятно.
И на самом деле хочется расслабится. Впереди очередная грызня с Агатовым, Оболенским, и черт знает кем еще.
Устраиваюсь поудобнее и тянусь за печеньем. Сегодняшний вечер обещает быть чудесным. А я имею право им насладиться.
Глава 35
Демьян
Глаз не свожу с Аленки. Она что-то втолковывает сидящим перед ней мужчинам. Хмурится, показывает на интерактивную доску с графиками, но смысл до меня не доходит.
Откровенно любуюсь девушкой и одновременно пытаюсь обуздать взбесившееся либидо.
Вечерний киносеанс стал для меня настоящей проверкой на прочность.
На моих коленях возлежали стройненькие ножки, обтянутые соблазнительными бежевыми лосинами. И видит Бог, чего мне стоил делать равнодушный вид. В паху скручивало от желания, но я держался изо всех сил.
Нельзя.
Не имею права, хотя бы потому, что до сих пор официально женат. Пусть сегодня утром мне и пришло оповещение о начале бракоразводного процесса.
С трудом давлю желание ослабить галстук.
Юлия медлить не стала. У нее уже был прикормленный адвокат, который начал процесс. Оболенский пока прибывает в счастливом неведении. И хорошо. Все внимание оттягивает на себя Агатов.
Сжимаю ручку так, что чуть не ломаю.
Ублюдок перешел к активным действиям.
Сегодня утром «осчастливил» Аленку известием, что переманил к себе заказчика, которого ей удалось подцепить на том треклятом вечере.
Просто купил его. В ущерб себе, но все же…
— … К вечеру жду отчеты, — звенит напряженный голос.
Аленка зла. И очень нервничает. Я буквально вижу, как она пытается втиснуться в шкуру стальной леди, но выглядит это так себе.
Нет в ней того самого стержня, который поможет фирме удержаться в лидерах. Под ее руководством «Орион» не пропадет, конечно, но в итоге превратится из флагмана в «одного из».
А это сокращения персонала, понижение зарплаты и прочие «прелести».
И все об этом знают, включая Алену.
Как только последний из участников покидает конференц зал, она обессилено падает на стул.
— Кошмар, — шепчет едва слышно.
У меня горло спазмом перехватывает. Все бы отдал, чтобы избавится от Агатова! Но эта сволочь хитра сверх всякой меры. Озаботился о чистоте репутации на пять баллов с плюсом.
Встаю и подхожу к Аленке.
Трогаю хрупкое плечо. Под пальцами прохладный шелк строгой белой блузки, а меня в жар кидает.
— Алён… — начинаю, но меня обрывают неловким взмахом руки.
— Сегодня Витко настаивал на сотрудничестве, — отзывается глухо. — Последний шанс, представляешь?
Чуть сжимаю пальцы. А потом, плюнув на все, присаживаюсь рядом и сгребаю Аленку в объятья.
Не сопротивляется. Льнет ближе, утыкается лбом в плечо, но в наших объятьях нет никакого подтекста — Аленка ищет простой человеческой поддержки.
— Он меня раздавит, — шепчет едва слышно.
— Как-нибудь разберемся. Знаешь, а что если этого Данилу привлечь?
— Угу. В качестве киллера.
Тихонько хмыкаю. Да уж… Если этого персонажа уговорить, то церемонится он не станет. Я справки уже навел. Криминальное у него прошлое, один раз сидел даже, по малолетке. Ларек какой-то вынесли, ну его и взяли за мягкое место. А потом… тоже ничего хорошего. Бизнес он поднял на игровой индустрии. Вроде все по закону, но были шероховатости. Теперь же завязал с криминалом накрепко. И причина тому — Вита Илларионовна. Та беременная девушка, которую мы в клинике встретили. И по совместительству — сердечная боль Данилы.
— Киллер — это выход, — пытаюсь шутить.
Но Алена только вздыхает. Уютней устраивается на моем плече и молчит.
Ей плохо, понимаю. Она не из этого мира, не получает удовольствия от работы, один только стресс. А впереди еще материнство…
Словно в издевку над моими мыслями, телефон Алены начинает трезвонить. Ульяна звонит.
Приходится разжать объятья.
— Да? — поднимается на ноги Аленка. И тут же падает обратно. — Ч-что? К-как… рожаешь?!
У меня внутри все так и обрывается. Рано! Тридцать пять недель всего!
— Уже еду, — свистящим шепотом чеканит Алена и скидывает звонок. Вскакивает, бежит к выходу.
И я следом.
— В мою машину, — командую, стараясь чтобы голос звучал уверенно.
И Алена не возражает.
***
Секунды кажутся бесконечностью. Я кусаю губы, стараясь сосредоточится на позитивных моментах, но ни черта не выходит!
— Алён… Ты опять дрожишь.
Голос Демьяна тих и нежен. В его объятьях страх чувствуется не так остро, но все равно подкатывает.
Глубоко вздыхаю, пытаясь расслабиться.
Ульяне сейчас хуже. Схватки, роды… Господи, только бы все обошлось! Тридцать пять полных недель — это ведь неплохо. Это почти норма! Выхаживают ведь совсем крохотулечек, а моя дочка совсем большая! У нее приличный вес, рост, и…
— Все будет хорошо, — вклинивается в заполошные мысли голос Демьяна.
Широкая ладонь скользит по спине, прогоняя нервный озноб.
— Я не могу ее потерять, — шепчу, с трудом удерживая слезы.
Это мой ребенок! Пускай его носила другая женщина, но дочь — моя! Я люблю ее! Осознание этого пришло незаметно, но именно сейчас я чувствовала это особенно остро.
— Ты ее не потеряешь, — шепчет Демьян, не прекращая наглаживать меня словно замерзшего и напуганного котенка. — Спорим, я лучше тебя сумею поменять памперс?
Едва слышно фыркаю. Незатейливая шутка. Но она мне нравится.
— Не смейся. Я серьезно. Чувствую в себе дар быть нянечкой и…
— Елена Николаевна?
Голос врача звучит как гром среди ясного неба. Подскакиваю, едва не бросаясь на мужчину.
— Как все прошло?!
На лице врача не дрогнул ни один мускул. Но мне не стыдно за порыв!
— Все хорошо, не переживайте. Ульяна Валерьевна и ребенок чувствуют себя нормально. Роды преждевременные, но обошлось без осложнений как для роженицы, так и для ребенка. Апгар семь и восемь.
Пол медленно уплывает из-под ног. Если бы не Демьян — рухнула бы к ногам врача.
— Присядьте! — сразу же засуетился доктор. — Нашатырь нужен?
Мотаю головой.
— Хочу видеть дочку.
Я должна убедиться, что с ней все в порядке!
— Конечно, можете посмотреть. Но только через окно. Все же, она считается недоношенной и пока находится в кувезе. Ненадолго, — добавляет торопливо.
Дорога к ребенку смазывается в одно бесконечное мгновение. Вроде иду, но топчусь на месте. А в голове уже мелькает мысль просить Ульяну о грудном вскармливании. Женское молоко гораздо полезнее смесей!
К окну, за которой находятся дети, прилипаю намертво и не сразу могу сообразить, где дочка.
Из груди рвется протяжный вздох, когда, наконец, вижу ее — в одном памперсе. Какая крохотная! До ужаса хочется взять ее на руки, но я могу только смотреть.
