- Не любишь розы? А какие цветы любишь?
- Разные, - бросила неопределенно, пожав плечами.
Я и не подозревала, что мои капризы Рома примет за чистую монету. И что через час вся квартира будет завалена букетами. Часть из которых… пришлось отправить на балкон. Зато определились, какие цветы не переносит наш малыш. Благо, на этот раз обошлось без вояжа в туалет.
- Арни, кс-кс, - зову кошечку, едва переступив порог кухни.
Ромкина Терминаторша лениво сползает с дивана, неуклюже топает ко мне на мягких, будто набитых ватой, лапках, покачивает пузиком со стороны в сторону. Дойдя до мисок, устало ложится рядом, жалобно мяукнув.
- Что, тяжело? – тяну участливо и почесываю ее холку. – Ничего, потерпи. Скоро уже все случится, - вздыхаю с улыбкой, проверяя пушистый живот. – А вот у меня самое сложное еще впереди.
Обновив воду и насыпав корма, я иду в душ. Закрываю дверь на защелку, спокойно раздеваюсь, как у себя дома, и становлюсь под теплые, ласкающие струи воды. Запрокинув голову, опускаю мокрые ресницы и, мурлыча себе под нос простую мелодию, веду руками по телу. Задерживаюсь на плоском животике, обнимаю его, замерев на секунду.
Только вчера я была напугана и растеряна, плакала и не знала, что делать дальше. Я думала, что мир рухнул, похоронив под завалами все мечты. Одной ночи хватило, чтобы перевернуть мои представления о будущем. Сейчас я… улыбаюсь. Наверное, так коварно на меня действуют гормоны беременности, блокируют плохие мысли и негативные эмоции.
Кажется, я готова каждое утро просыпаться в объятиях варвара, кормить его кошку, а со временем и целый выводок котят, принимать душ в его квартире, варить кофе на двоих, завтракать вместе… Образы тихого семейного счастья так отчетливо мелькают перед глазами, сменяя друг друга, что я начинаю верить в придуманную мной реальность. Погружаюсь в нее, убаюканная шумом воды, прикрываю глаза.
Внезапный грохот выводит меня из состояния эйфории.
- М-м, а… - постанываю, подаваясь ему навстречу.
Мозг как желе, тело пластилиновое. И только сердечко бьется, будто сорвалось с цепи. Наплевав на все, я обвиваю руками мощную шею, зарываюсь в растрепанную гриву, сама целую варвара. Необузданного, похотливого, но в данный момент… только моего.
- Зато я помню, как обещал объяснить тебе значение незнакомых слов у врача, - хрипло нашептывает мне на ухо, прикусывая мочку. – Наглядно, - отклоняется, чтобы поймать мой затуманенный взгляд. – Приступим.
Грубые пальцы скользят по внутренней стороне бедра. Все выше. Пока не касаются пульсирующей точки. Порочные губы озвучивают «термин» - и мой учитель приступает к практике.
- А-ах, - запрокидываю голову, врезаясь ногтями в широкие плечи.
- Вспоминаешь нашу ночь? - рвано выдыхает, лаская меня так умело и неистово, что я мычу и кусаю губы.
- Нет, - лгу, краснея от смущения и знакомых ощущений.
Узнаю жар, зарождающийся внизу живота, и сладкие волны, прокатывающиеся по телу. Конечно, я помню. Каждое прикосновение, каждый поцелуй. Сейчас Рома будто проводит реконструкцию нашего необычного знакомства. Не хватает повязки на глазах, но мне она не нужна. Я хочу не только чувствовать его, но и видеть.
- Я вспоминаю. Постоянно, - рокочет, продолжая высекать из меня искры. А я, осмелев, трогаю его. В конце концов, я беременна от него. Имею право!
Очертив пальцами взбугрившиеся мышцы, поглаживаю крепкий торс. Спускаюсь по темной дорожке волос, которая ведет меня к пороку. Ладони выходят из-под контроля – и сами ныряют под резинку боксеров. Зажмуриваюсь, чтобы не смотреть и… не передумать.
Рома что-то угрожающе рычит мне на ухо. Ускоряется, пытаясь быстрее подвести меня к грани, углубляет ласки. Отвечаю ему не менее охотно и страстно. Стараюсь, хотя ничего не умею. Действую на инстинктах.
- И где только нахваталась такого? – ошеломленно хрипит Рома, не справляясь с эмоциями.
Слабо понимаю, что творю, потому что в этот момент сама взрываюсь изнутри. Оргазм туманит разум, расслабляет тело, превращает меня в безвольную тряпичную куклу. Сильная мужская рука накрывает мою, помогает и направляет. Задает нужный темп. Рома "учит" меня, как и обещал, пока сам с грудным рыком не сдается "способной ученице". А потом вода смывает все следы наших пошлых игр.
- Остальное после анализов, - тяжело, сбивчиво дыша, варвар убирает мою ладошку, подносит к губам, целуя тыльную сторону, словно в благодарность. Напоследок поправляет мокрые боксеры. – Сама виновата.
- Ты серьезно? – хватаю губами воздух, сжимая руку в кулак. Поверить не могу, что он наказывает меня за сомнения… таким странным образом. Или пытается доказать что-то? Не понимаю…
- Сам офигеваю, мелкая, - нежно целует меня в уголок губ. - Влюбился, наверное, - и просто уходит.
Улыбаюсь как сумасшедшая.
Влюбился? Бабник Царев? Не может быть…
Глава 37
Роман
Словно заколдованный, наблюдаю, как шевелятся ее пухлые, сочные губы. Лина что-то воодушевленно рассказывает с серьезным выражением лица, достает с заднего сиденья автомобиля пакет с препаратами для животных, тычет пальчиком в коробочки, трясет баночками перед моим носом. Однако я, погрузившись в транс, пропускаю слова мимо ушей. Вместо этого наслаждаюсь мелодичным голосом с требовательными нотками.
Сажусь вполоборота, облокотившись об подголовник пассажирского кресла, поглаживаю Лину по неугомонной головке, перебираю пальцами шелковистые волосы на макушке. Ловлю жгучие искорки в карамельным глазах, которые вспыхивают, когда мелкая говорит о любимом деле. Важно, довольно, с азартом.
Улыбаюсь, будто сбежавший из клиники психопат с маниакальным синдромом. Эйфория туманит разум, настроение зашкаливает. Могу думать лишь о том, как красиво и ярко Лина сгорала в моих руках этим утром в душе.
- Ром, ну ты все запомнил? – она подается ближе ко мне, чтобы поймать мой расфокусированный взгляд.
Коротко киваю и, обхватив рукой ее затылок, впиваюсь в желанные губы поцелуем. Мелкая слабо кусается, но почти сразу сдается. Отвечает охотно и страстно, обвивая меня руками за шею. Чувствую ее проворный язычок, который мгновенно заставляет меня напрячься. Не уверен, что я дотерплю до анализов. Дурацкий уговор. Занимаемся ерундой, как два прыщавых подростка. А тем временем моя девочка взрослеет. С каждым поцелуем она становится все смелее, будто входит во вкус. Опасно оставлять ее надолго одну – украдут. Будет под моим присмотром, теперь еще более пристальным, чем раньше.
- Мр-мя-а-у-у, - заунывно доносится из переноски.
- Арни, засранка, имей совесть, - нехотя оторвавшись от Лины, протягиваю руку назад. Забираю кошку себе на колени.
- У нее и так стресс после ветеринара, не груби ей, - фырчит на меня мелкая, вступаясь за «сестру по беременности». – Неси скорее домой, я в машине подожду.
- Не сбежишь? – прищуриваюсь с показным недоверием.
- Разве не найдешь? – кокетничает в ответ.
- Пойду на запах, - аккуратно наклоняюсь к ее шее, втягиваю нежный аромат, целую за ушком.
Лину тошнит от собственных духов, так что сейчас она пахнет собой и слегка… моим мятным гелем для душа. Будто помечена. Эта смесь дурманит похлеще алкоголя. С удовольствием я провожу языком по пульсирующей жилке.
- Прекрати вести себя, как маньяк. Дите смотрит, - хихикает мелкая, указывая на затаившуюся Арнику.
- Это дите уже успело своих нагулять, - треплю кошку по холке, осторожно закрываю ее в корзине. – Вот молодежь пошла, - толкаю водительскую дверь.
- Витамины возьми, - спохватывается Лина, подавая мне пакет. – Ты же понял, как Арнике их принимать? Не перепутай ничего, передозировка опасна. Ты слушал меня вообще?
- Зачем? Я не буду ей ничего давать. Для этого у нас есть ты, - щелкаю ее по носику, который капризно морщится. – Будущий ветеринар. Что? – повышаю голос, когда она хмурится. – Я ведь договорился с хозяином клиники, чтобы он тебя в подмастерье взял. Думаешь, пошутил? Он ждет с понедельника. Ты только не заигрывай с ним.
