Я рассмеялась, чувствуя, как вместе со смехом по телу распространяется теплая волна, стирающая весь лед обиды и скованность.
Стукнув брюнета кулачком по плечу, прошептала:
- Дурак. Ничего ты не найдешь. Я умею хорошо заметать следы.
- Я заметил, - в глазах Яна начали снова появляться бесята. – А я могу задать тебе встречный вопрос?
Я кивнула, невольно напрягшись в ожидании того, что он хотел бы узнать.
- Что ты чувствуешь к Фридману?
Все же я нервно прыснула со смеху, прикрыв рот ладошкой.
Как просто отделалась!
- Это всё, что тебя волнует?
- Не смешно, Ева. Я с ума схожу от ревности и желания растерзать соперника, - произнеся это, Ян приблизился и привлек меня к себе, послав волну мурашек по телу от его близости.
- Он тебе не соперник, - очень тихо произнесла я, кладя руки на его грудь.
- Ева, - взгляд парня наполнился такой нежностью, что меня просто затопила волна ответных чувств, - ты уверена, что не пожалеешь?
- Ни за что, - скинув кожанку с его мощных плеч на пол, с наслаждением провела по ним руками, заставив Яна зажмуриться от удовольствия.
- Нас с тобой бросает из крайности в крайность, - ухмыльнулся уголком губ, и склонился к моему лицу, чтобы потереться носом о мой нос. Дрязняще. Медленно.
- Может, это от того, что ты сам мучаешь нас обоих, не признаваясь, что любишь меня? – Выдала я раньше, чем успела подумать.
Захлопнув рот, в ужасе уставилась на брюнета. Но тот лишь нежно улыбнулся.
- Люблю, говоришь? - Прикрыв веки, Ян тяжело и рванно дышал. - И тебе не страшно?
- А чего я должна бояться? – Вкрадчиво поинтересовалась, поднимаясь на носочки, и практически касаясь его губ.
- Я тебе не пара, Ева. Мы оба понимаем, что Фридман подойдет тебе больше. Ты – такая невинная, светлая. Ты – самый настоящий ангел. А я…
- Мне плевать, Ян! На всё! Я хочу быть твоей. Только твоей. Я хочу быть с тобой.
Не желая слушать его больше, и не выдерживая этого сгустившегося напряжения между нами, коснулась его губ своими. Запустила руки в волосы брюнета, задыхаясь от нахлынувших чувств, когда в ноздри пробрался его запах, заполняя собой легкие. Когда ощутила его вкус на своём языке.
Ян накинулся на меня с низким рыком, пробираясь пальцами под кофту. Касаясь обнаженной, чувствительной кожи. И каждый раз, как только подушечки пальцев брюнета соприкасались с моим телом, сквозь меня будто ток пропускали. Такой сладкий и приятный.
Оттеснив меня к уже пострадавшему туалетному столику, не глядя смахнул с него всё и усадил меня поверх, не разрывая поцелуй. Как дикий, голодный зверь, он срывал с меня одежду, не заботясь о её сохранности. На пол летело всё: и его и мои вещи.
А после… После нас ждала очень долгая ночь, полная нежности, любви, ласки и удовольствия. Мы не могли оторваться друг от друга. Не могли насытиться этой страстью, что охватила нас и заставила забыть обо всём.
Даже о родителях.
Глава 22
- Ангелочек, - хриплый шепот на ушко разбудил меня с утра, - просыпайся.
Что-то пощекотало кончик моего носа.
Я лениво разлепила глаза, ощущая приятную ломоту во всём теле. Поморщилась от щекотки и улыбнулась, вспоминая вчерашнюю ночь.
Не было ни сожаления, ни страха. Я наконец-то поймала свою волну. Была на своём месте.
- Ян, это же не сон? Ущипни меня! – Попросила, протянув ему руку. Но вместо ожидаемой легкой боли, ощутила прикосновение теплых губ к своему запястью.
Небольшое смущение не давало взглянуть на Соколова, хотя, казалось, после того, что мы вытворяли друг с другом, смущаться было полнейшей глупостью. Но всё же оно невесомо плавало на фоне всех тех эмоций, что я сейчас испытывала.
- Я могу доказать тебе, что ты не спишь, более приятными способами, Евочка, - низко пробасил Ян, заставив мою кожу в одно мгновение покрыться мурашками от одного только тона его голоса, и того, что обещали его слова.
Я украдкой скосила глаза на брюнета, отмечая, насколько «по-домашнему» он выглядел сейчас: взлохмаченные черные пряди волос представляли собой настоящий хаос, его взгляд лихорадочно блестел, губы припухли после наших вчерашних поцелуев – страстных и неистовых.
Поджарое, подтянутое тело Соколова, которое он не стеснялся лишний раз продемонстрировать и покрасоваться, сейчас было почти полностью обнаженным, не считая нижнего белья. Я одновременно хотела и пожирать его глазами, и как можно скорее отвести взгляд в сторону.
Высунув кончик языка, Ян провел им от запястья вверх по коже предплечья, нырнул им в локтевую ямку, лизнул. И всё это не сводя с меня пристального, томного взгляда черной бездны.
- Ян… - Шепнула я, прикрыв глаза от удовольствия.
- Мне кажется, я пропустил эти участки твоего тела ночью, – хитро ухмыльнулся парень, продолжив покрывать мою руку легкими, невесомыми поцелуями.
- Неправда, - моё дыхание сбилось, и я никак не могла его выровнять, - ты не пропустил ни сантиметра. – Я покраснела, как рак, вспоминая, где успел побывать его язык пару часов назад
Улыбка, которая красовалась на его губах, была достойна самого дьявола-искусителя.
- Не помню такого, - хмыкнул брюнет, нависнув надо мной. Его руки расположились по обеим сторонам от моей головы. – Хочу снова ощутить вкус персика на своём языке.
Ян склонялся к моим губам медленно, испытывая нас обоих. Потерся кончиком носа о мой нос, провел им по щеке. Едва касаясь своими губами моих, рвано и тяжело дышал.
У меня в груди пылал самый настоящий пожар из нежности, страсти и любви. Я сходила с ума, но мне нравилась эта его игра. Томительная и окунающая в бушующий океан чувств, который неистовствовал между нами.
Первым не выдержал он, с рыком набросившись на мои и без того истерзанные губы. Поцелуй был глубоким и чувственным. Неторопливым. Он будто заново меня изучал. Хотел распробовать все грани и оттенки вкуса.
Я обвила руками его шею. Запустив пальцы в волосы Соколова, притянула его ближе, желая ощутить тяжесть тела своего мужчины на себе. И как только наша обнаженная кожа соприкоснулась, спираль возбуждения внизу живота скрутилась до предела, изводя меня.
Я заерзала под Яном, тихонько застонав.
- Тише, девочка моя, - его рука легла на мою талию, зафиксировав меня на месте. Но пальцы нежно поглаживали разгоряченную, чувствительную кожу живота. - Я слышал, что после потери девственности, нельзя заниматься любовью около недели.
Я от неожиданности распахнула глаза.
Да, у меня там немного саднило и побаливало, но неделю? Как я выдержу целую неделю, если стоит Яну коснуться меня, или поцеловать, и я уже загораюсь в ответ, словно спичка?!
Видимо, возмущение ярко отпечаталось на моём лице, поэтому Соколов расхохотался.
- Кто бы мог подумать, ведьмочка, что ты настолько ненасытна в постели.
Я схватила подушку и треснула ею парня, который совсем не ожидал такого подлого и коварного нападения.
- Ну, ты и гад, Соколов! – Обиженно буркнула я, треснув его ещё раз. А сама начала спешно выползать из-под брюнета, потому что тот явно планировал ответить на моё нападение.
И не прогадала. Взгляд Яна скользнул по соседней подушке, и уже в следующую секунду я была атакована справа.
- Подлая женщина! – Притворно воскликнул он, схватившись за сердце. – Подобралась как можно ближе, а потом исподтишка ударила в самое сердце…
- Ложь и провокация! Я попала по уху! – Смеялась я, замахиваясь для нового удара.
Мы бесились так долго. Пух и перья разлетались в разные стороны, но нам было всё равно. Я убегала и визжала, когда Ян догонял меня, хватал и щекотал, а потом укладывал к себе на колени и бил подушкой по попе, наказывая и поучая, что хорошие девочки так подло не поступают.
- Всё, всё, сдаюсь. Твоя взяла, - решила поднять белый флаг, чувствуя, что от смеха уже болит живот, а щеки – от улыбки, которая буквально прилипла к лицу и не хотела отлепляться.
