Светлана Чистякова - Производные счастья

— Воспоминания не убивают людей, Николаич, — хмуро отозвался Влад.

После долгой паузы он убрал в карман пакет с картой и устало поднялся с кресла:

— Я должен подумать, как всё это связано с нашими жертвами. Но, по моему мнению, именно в ту самую ночь в её голове что-то замкнуло — если мы имеем на руках четыре трупа. Вот только почему она так долго ждала?

— Может жила не здесь?

— Возможно.

— В центре много врачей, закончивших наш вуз?

— Больше половины, полагаю. Наш главный сам его заканчивал и предпочитает подбирать родные кадры.

— Ладно, разберёмся. В любом случае, её поимка теперь дело времени. Уж слишком она подставилась, грохнув последнюю девчонку. Либо занервничала, либо терять больше нечего. Слушай, профессор, может ты отпуск возьмёшь? Чтобы не отсвечивать.

— Нет необходимости. Я послезавтра в Бельгию улетаю. На неделю. Симпозиум по кардиохирургии.

— Хорошо. Это нам на руку.

— Влад.

— Что?

— За Нарой присмотри. Если с ней что-нибудь случится, я не знаю… — он сокрушенно помотал головой.

— Что, крепко она тебя зацепила? Вижу, что крепко. Нарка — девчонка, что надо! Смотри не упусти. Потом как-нибудь пересечёмся в более подходящей обстановке, и я тебе расскажу, какая она замечательная. И не переживай. С ней всё будет в порядке. При условии, что пока не будешь рядом крутиться.

— Не буду.

— Ну, мне, пора, — Влад протянул руку для прощания, — а ты неплохой мужик, профессор…

— Саня.

— Саня, — согласно кивнул Влад, широко улыбнувшись, — пойду я. А то мне ещё кучу бумаг писать. Точно больше ничего не помнишь?

— Нет. Я ж тогда с утра такой отходняк словил, думал сдохну вообще. Ты иди. А то тебя там напарник уже, наверное, заждался.

Влад вышел, оставив Северинцева наедине со своими воспоминаниями и спустился вниз. За время беседы с профессором, он успел получить кучу смс-ок от Дени и нашёл его сидящим на диване в холле.

— Ты где был? — напустился на него Денис, — я тебе писать уже замучился.

— С профессором общался. Что-нибудь опять стряслось или ты просто успел соскучиться.

— У тебя дурацкие шутки, Влад, — обиделся Денька, — с недосыпу что ли?

— Угу. Видимо.

— Тело уже увезли?

— Давно.

— Так. Значит пока больше нам здесь делать нечего. Пошли в отдел. А завтра обязательно навестим местные «кадры».

— Зачем?

— Не строй из себя идиота, Денис, — строго сказал Влад, — тебе это не идёт. Нам предстоит просто гигантская и донельзя муторная работа. Пересмотреть личные дела сотрудников за пятилетний период. Вадика что ли с собой прихватить? Втроём быстрей управимся. Ладно, там посмотрим. Может вообще тебя с ним отправлю. Давай уже, двигай, может ещё вздремнуть чутка удастся.

Нару разбудили тихие всхлипы — Маша опять плакала. Тяжко вздохнув, Нара спустила ноги с кровати и босиком прошлёпала к дивану. Маша лежала свернувшись калачиком, лицом к стене и уткнувшись носом в подушку. Опустившись на краешек, она тихонько обняла Машу за узкие плечи, склоняясь к уху:

— Машунь, девочка моя родная, ну скажи мне, что происходит. Пожалуйста, — почти выдохнула она, — у меня же сердце кровью обливается, когда я вижу тебя такой несчастной. Мы же ведь с тобой как сёстры, пожалуйста, поделись со мной, выплесни из себя свою боль и тебе сразу же легче станет. Ты же знаешь, я умею хранить тайны, и клянусь, что никто ничего не узнает. Машенька, ты слышишь меня?

Маша поначалу сопротивлялась и пыталась вывернуться из её ласковых объятий, но потом притихла и вдруг повернулась к Наре, обвила руками её шею, спрятала лицо у неё на груди и затихла. Нара тихонько гладила её по спине и молча ждала. Наконец, Маша зашептала, быстро-быстро, словно боясь остановиться и передумать. Слова перемежались тихими всхлипами, половину окончаний она просто глотала и Нара с трудом разбирала её бормотание.

— Машенька, я понимаю, тебе пока трудно всё это осознать, — Нара продолжала баюкать её словно обиженного ребёнка, — но ты должна понять одно, что бы не случилось в прошлом, какой бы она не была, прежде всего она твоя мама. И ты должна помнить её именно как свою маму, — доброй, заботливой и бесконечно любящей тебя. Если бы она была жива, она бы сделала всё для того, чтобы ты была счастлива! То что ты узнала… что ж… жизнь ведь она очень сложная, а твоя мама была просто глупенькой юной девушкой. Она просто запуталась, а рядом не было никого, чтобы помочь справиться со всем, разобраться. Представь, что очень юную девушку, выбросили в бушующий океан и оставили совсем одну. Чтобы выжить, не захлебнуться, не разбиться о скалы, ей пришлось барахтаться изо всех сил, пока она не нашла тихое пристанище на маленьком острове, который стал для неё отдельно взятой вселенной. Твой папа стал для неё этим островом. Который вселил в неё надежду и наполнил её жизнь смыслом и любовью. Который принял её всю — со всеми грехами и недостатками. И поверь мне, совершенно не важно, кем был твой настоящий отец…

— … Для меня важно, — тихо перебила её Маша, — я очень люблю своего папу и никогда не стану думать о нём, как о чужом человеке…, но мне просто очень-очень хочется увидеть того, другого… не знаю — зачем.

Она подняла голову и посмотрела на Нару, глазами полными надежды.

«Бедный ты мой ребёнок, — Нара разглядывала заплаканное личико, распухший покрасневший нос и в её душе рождалась такая отчаянная нежность к этой хрупкой девушке, что она на мгновение почувствовала себя её матерью».

— Я помогу тебе найти его, — прошептала она, мысленно представляя кого именно она об этом спросит.

— Правда?

— Да. Только обещай мне, что одна ты никуда не поедешь, не сорвешься без меня в ту деревню. Если нужно будет, мы вместе поедем туда. Обещаешь?

— Ладно. Только ты тоже должна мне кое-что пообещать.

— Что?

— Помириться с дядей Сашей. Разве ты не видишь, как он страдает? Он уже скоро ночевать будет под нашими окнами. Да, он обидел тебя, но он же не специально, он не хотел, правда! Просто поговори с ним.

Нара смотрела на взъерошенную Машу и улыбалась — раз уж она снова села на любимого конька и заговорила о дяде Саше, значит не зря они устроили эти ночные посиделки и Маше удалось справиться с собой. Выговориться, выплеснуть все страхи и сомнения. Закрыть за собой дверь в прошлое и продолжить идти по жизни дальше.

— Сама-то не хочешь с ним помириться? Ты нагрубила ему — забыла?

— Я извинюсь, завтра же.

— И с Денисом помирись.

— А ты с дядей Сашей, — упрямо повторила Маша.

— Хорошо. Если ты этого хочешь.