да? Знаешь? Мама тебе сказала? — она говорит взахлеб, обнимая Дамира ладошками за загорелую шею.
— Сказала, — голос Дамира звучит подозрительно сипло.
— А ты обрадовался? — спрашивает Лале осторожно и заглядывает ему в глаза.
— Очень, милая. Я так сильно обрадовался, что ты себе даже не представляешь! — он жадно рассматривает лицо нашей дочки, словно видит ее впервые.
— Я умею говорить букву «р», — совсем тихо говорит Лале, — специально научилась. Чтобы тебя дядей Дамиром называть.
— Не надо Дамиром, — голос Дамира срывается, но он старается держаться, — какой же я тебе дядя? Я твой папа.
Он сгребает Лале в охапку, и наша мелкая девочка совсем тонет в его сильных объятиях. Одни хвостики торчат наружу.
Данияр Батманов отворачивается, незаметно вытирает уголки глаз и когда поднимает голову, я ловлю его укоризненный взгляд. С другой стороны меня сверлят такими же неодобрительными взглядами все трое Озденов. Омер тоже успел приехать за нами следом.
Я уже приготовилась давать отпор, как тут Данияр отвел взгляд и сделал шаг вперед в направлении Озденов.
— Госпожа Хасна, Кемаль-бей, Омер-бей! Я прошу у вас руку вашей внучки и дочери для моего сына, Дамира Батманова.
Язык так и чешется добавить «потомка крымского хана», но я вовремя прикусываю язык. Они тут слишком серьезно ко всему такому относятся, мне нужно или это принять, или просто здесь не жить.
Кстати, я так понимаю, меня никто спрашивать не собирается. Хочу я замуж за Дамира, не хочу, это никого не интересует. Хорошо, что сам Дамир так не считает. Он ловит мой взгляд, поднимает Лале и идет ко мне с ней на руках.
— Ясь, — говорит взволнованно, глазами обещая все сокровища мира, — я уже делал тебе предложение, но нам помешали. Скажи, ты выйдешь за меня замуж?
— Мамочка, соглашайся, — прижимает ладошки к груди Лале, — ты знаешь, как я хотела папу. А он самый лучший!
— Почему он самый лучший? — вмешивается Данияр. — Ты же его не знаешь!
— Потому что он настоящий, — тихо говорит Лале и обнимает Дамира за шею. Тот прижимает малышку к себе, прижимается губами к ее макушке, а сам смотрит на меня.
— Ну что, Ясечка, ты согласна?
— Ты делаешь мне предложение в третий раз, — говорю чуть слышно. — Бог любит троицу. Так что да, Дамир, я согласна.
Лале хлопает в ладоши, повеселевшие Оздены выдыхают с заметным облегчением. А Данияр подходит к сыну и протягивает руку Лале.
— Ну здравствуй, детка, знаешь, кто я такой?
Малышка оборачивается в ожидании подсказки, но меня опережает Дамир.
— Это мой папа и твой дедушка Данияр.
Лале смотрит с изумлением, хлопает глазами, затем поворачивается к Омеру и Кемалю. Прижимает ладошки к щекам и шепчет громким шепотом:
— Уму непостижимо! Столько дедушек!
Омер с Кемалем прячет улыбки в усы, Хасна с умилением смотрит на внучку. Мда, кажется нас ждет трудный период столкновения с полной вседозволенностью и обожанием.
Тем временем Лале спрыгивает на землю из рук отца и хватает Данияра за руку.
— Пойдем скорее.
— Куда? — он спрашивает скорее для порядка, сам послушно идет следом.
— Смотреть на котят. А то все дедушки видели, один ты остался.
На мою талию ложатся широкие ладони.
— А ты не хочешь мне показать котят, любимая? — слышу над ухом мурлычущий голос. — Желательно в самой дальней комнате на втором этаже. Или может на чердаке, ммм?
— В этом доме мы даже в туалете не закроемся, дорогой, — уворачиваюсь, но не сразу. Позволяю себе немного понежиться в сильных руках.
— Все так плохо? — продолжает шептать Дамир. — Может я тебя увезу под каким-то предлогом? Например, чтобы вместе изучить мою родословную. Ты уже знаешь про этот звездец с нашим происхождением?
— Разве что вместе с бабушкой Хасной, — шепчу в ответ и как в воду гляжу.
— Дамир-бей, расскажите нам про ваших предков, — раздается строгий голос, и рядом вырастает Хасна Озден. — Или может хотите побольше узнать об истории нашего рода?
Дамир под ее требовательным взглядом нехотя выпускает меня из рук.
— Очень хочу, — говорит он, вздыхает и смотрит на меня и тоской в глазах. — Так хочу, умираю.
— Вот и славно. Идите за мной, дети, — приказным тоном говорит Хасна, разворачиваясь и направляясь в дом. А нам ничего не остается, как следовать за ней.
Дамир
— Может тебе ее украсть, брат? — спрашивает Каан, оживляясь, но я лишь безнадежно машу рукой.
— Ты что брат, тогда меня от тюрьмы никакой консул не спасет.
Мы встретились ненадолго выпить кофе и поговорить. Каан приехал меня поддержать, заодно пробить, насколько я серьезно отнесся к идее купить вскладчину ресторан.
— Слушай, я тут подумал, может давай все продадим и построим торговый центр? Ну его к молекулам этот ресторан. Ты фабрику продашь, я отель и как отгрохаем молл, тут все ахнут.
Вздыхаю и опять безнадежно машу.
— Какой там центр, брат? У нас по программе сегодня очередная пытка родственниками. Будем изучать родословную Озденов.
Это правда. Хасна Озден решительно настроена просветить нас с Ясей насчет своих родовитых предков. Мы каждый день рассматриваем их портреты и выслушиваем, кто на ком женился и кого родил. Мне уже эта родня по ночам снится. Приходят, становятся вокруг кровати и молчат.
Я знаю один способ, от которого они все до одного вмиг бы разбежались. Но бабка Озден прямым текстом заявила, чтоб до свадьбы я об этом и думать не смел.
— Слушай, брат, — Каан мнется, и я уже знаю, что он спросит, — ты правда потомок двоюродного брата султана Сулеймана?
— Не знаю, — отвечаю честно, — не имею ни малейшего понятия.
Я не договариваю, на самом деле я вообще в это не верю. И даже если так, то для меня это не имеет никакого значения. В чем заслуга быть чьим-то потомком спустя несколько столетий? Для меня единственное, что сейчас важно — это Яся и Лале.
Зато Каан веселеет. Он, как и я, абсолютно лишен всяких предрассудков, касающихся происхождения. И к тому же большой сторонник Кемаля Ататюрка, которого турки считают отцом нации. Я его, кстати, тоже сильно уважаю.
Но видимо приятель переживал, что я теперь перестану с ним общаться ввиду своего аристократического происхождения. Так что была б моя воля, я бы предпочел, чтобы о нем вообще никто не знал.
— Так может сегодня поедем куда-нибудь, оторвемся? — предлагает Каан с надеждой, но я удрученно качаю головой.
— Ничего не выйдет, брат. Вечером прием у Озденов, нам с Ясмин обязательно надо на нем быть. Нас будут знакомить с очередной дальней родней. Они сегодня приехали в Стамбул.
