Ознакомительная версия.
– А он разве нет? – спросил Георгий. – Если бизнес…
– Он, конечно, тоже, – кивнул Саша. – Но у него прагматизм совсем другой, я даже не знаю, как это правильно назвать. Он очень точно понимает, что в жизни главное, а что не главное, и у него вся воля на то направлена, чтобы это свое понимание отстоять. А мама – она просто… Ты не думай, я ее очень люблю, но все-таки я же понимаю… Она житейский человек – машина, дача, то есть теперь уже не дача, а вилла в Ницце… Что у отца в душе, что для него важно, этого она вообще никогда не знала и знать не хотела. Но ведь эта его, новая! – Саша как-то болезненно скривился. – Я, конечно, когда из Рима вернулся, сразу к нему пошел, я же взрослый человек, не стану же как ребенок дуться. А у него… Ты бы ее видел, Дюк! Одни сплошные ноги, ну, еще грудь из маечки вываливается и волосы до попы. Блондинка, притом натуральная, это она мне сама сказала, как будто мне не все равно, зовут Лина, двадцать лет, приехала из Полтавы, работала в модельном агентстве… В общем, походный набор олигарха.
– Но, может, он ее любит? – осторожно спросил Георгий.
Он боялся пошевелиться, чтобы не помешать Саше говорить.
– Если бы любил, я бы сразу понял, – махнул рукой Саша. – В том-то же все и дело! Ничего он ее не любит. Просто папа у меня перфекционист, – объяснил он. – Ну, то есть ему все самое лучшее требуется. Дом строить на Рублевке – он архитектора из Италии приглашает. «Мерседес» ему по спецзаказу в Германии делается. Даже зажигалка платиновая у него от какого-то дизайнера, я забыл, от какого, но тоже специально откуда-то привезли в единственном экземпляре. И Лина эта… Я бы повесился, если б знал, что я для кого-то вроде эксклюзивной зажигалки, а ей хоть бы что!
«Да ей-то что? – подумал Георгий. – Она небось о таком и во сне не мечтала, будет она из-за зажигалки переживать».
Но вслух он этого, естественно, не сказал, а спросил:
– Ты с ним из-за этого поссорился?
– Я с ним не ссорился, – пожал плечами Саша. – Но, конечно, дома у него бывать мне не очень стало приятно. А тут еще он стал говорить, что надо бы мне охрану… Вот ты бы хотел, чтобы за тобой повсюду охранник таскался, как за Линой какой-нибудь? Но он, конечно, оказался прав, как всегда, впрочем. Видишь, как все вышло. – Саша обвел глазами комнату.
– Где же они тебя нашли? – спросил Георгий. – Ты извини, но мне трудно представить, зачем бы ты мог в Чечню приехать.
– Да никуда я не приезжал, – объяснил Саша. – В Москве они меня и нашли, да особо и искать не пришлось. Я по Проточному переулку шел, это на Смоленке, совсем рядом с нашим домом. Подошел такой вполне интеллигентный человек, попросил уделить ему пять минут для важного разговора, мы с ним просто к обочине отошли, а тут машина подъехала… И все, я дальше почти ничего не помню. Видимо, они меня на наркотиках держали, пока сюда не привезли, у меня до сих пор все руки исколоты.
– А отец-то твой знает? – спросил Георгий.
– О чем, о наркотиках? Да я же в зависимость не впал, зачем же ему знать.
– Нет, о том, что ты здесь.
– Мне трудно сказать, – ответил Саша, – знает ли он, что я именно здесь. Но он, конечно, знает, что я у них, то есть я даже сам не знаю, у кого, но он, я думаю, знает. Я с ним раз в неделю по телефону говорю, правда, по минуте всего, – объяснил он. – Это он потребовал. Сначала они меня просто на видео сняли и кассету ему отправили. Фингал поставили под глазом, целый спектакль разыграли, – засмеялся он, – как будто палец мне собираются отрезать. Но этот номер не прошел, насколько я понял. Да я вообще-то и не сомневался – отец у меня, знаешь… Он, в общем, тоже такой человек, который не обижается, а… У него менеджер работает – чеченец, но в Москве родился, а в Чечне этой, по-моему, раза два был за всю жизнь. Так вот, у него брата здесь похитили и выкуп стали требовать, так он сам сюда приехал, собрал какой-то отряд из родственников, еще какие-то в этом духе действия произвел – и все, брата ему вернули, а того, который похитил, привезли в багажнике машины, и он его лично расстрелял. Конечно, мой отец так себя не поведет, но ты знаешь, Дюк… Иногда я думаю, что он так не сделает только потому, что у него здесь родственников нет, а по сути, он с этим своим менеджером согласен. Во всяком случае, они очень быстро ко мне переменились, прямо как по мановению волшебной палочки. Мне Малик потом настучал, вроде как по секрету: твой отец, мол, сказал, что выкуп заплатит, но за каждый твой синяк вычтет по миллиону долларов, а за каждую твою жалобу – по два… А они же, сам знаешь, ребята бескорыстные! – засмеялся Саша.
– Давно ты здесь?
– До того, как тебя привезли, около месяца просидел.
«Странно, что отец его так долго деньги собирает, – подумал Георгий. – Хотя, наверное, ему такую сумму выставили, что не знаешь, в какую сумку столько и сложить».
Словно в ответ на эти его мысли, Саша сказал:
– Дело в том, что они меня просто поделить не могут. Это мне тоже Малик объяснил. То есть украли меня вроде бы одни, но заказали вроде бы вторые, но теперь еще третьи какие-то появились, которые вроде бы над вторыми старшие. В общем, процесс идет. Но когда я с отцом последний раз разговаривал, он мне сказал, что он уже и им сказал, что его терпение имеет предел и чтобы они побыстрее выясняли отношения. Так что скоро мы с тобой покинем эти гостеприимные места, – улыбнулся он.
– Саша, – сказал Георгий, – ты не обижайся, но это действительно не шутки. Сколько ты им за уколы мои платил, отец твой платил то есть? Тоже по миллиону? Я же понимаю, что они в такой ситуации за каждый твой каприз по нолику к счету пририсовывают!
– Пожалуйста, не надо так со мной, – серьезно попросил Саша. – Я понимаю, какое произвожу впечатление: капризного, сумасбродного папенькиного сынка. Но это не каприз, Дюк. Это, может, лучшее, что я в жизни могу сделать… И давай больше не будем об этом говорить, ладно?
В его голосе при этом прозвучала такая спокойная воля, что Георгий подумал, что Саша, наверное, все-таки похож на своего отца, хотя сам вряд ли это понимает.
– Ты мне лучше другое скажи! – Саша посмотрел весело. – Ты не знаешь, куда те кассеты девались, которые ты здесь наснимал?
– Не знаю, – нехотя ответил Георгий. – По-моему, их сюда вместе со мной доставили, но что с ними потом сделали, этого не знаю. Может, в сортире утопили, а может, продали кому.
– Мне кажется, это сейчас самое главное, – решительно заявил Саша. – Выяснить, где кассеты, и добиться, чтобы их вернули.
– Да ведь за спасибо не вернут… – пробормотал Георгий. – Если они вообще целы.
– Я думаю, все-таки целы, – не реагируя на первую часть фразы, сказал Саша. – Ребята здесь запасливые, просто так дорогостоящую вещь не выбросят. Посмотреть, что там снято, они вряд ли сумели, их же в видик не вставишь. Но приберегли, я думаю, на всякий пожарный случай. В общем, это-то и надо выяснить! Знаешь, я у кого-то читал, что из любой ситуации обычно бывает три выхода, но надо искать четвертый – гениальный. Вот мы его и поищем, – весело добавил он и попросил: – А ты мне все-таки расскажи, что ты снимал, как… Я же сам ничего такого не умею. Ну, то есть создавать ничего не умею, только, может быть, понимать… Стараюсь, во всяком случае, хотя бы понимать научиться.
Ознакомительная версия.
