Ознакомительная версия.
– К тому! – Коля нетерпеливо переминался, прицеливаясь, как бы половчее разминуться с женой в узком проходе.
– К тому? А-а-а. – Татьяна засуетилась и моментально растеряла весь боевой задор. – Тогда я детей спать уложу, а ты мать в комнату загони, чтоб не мешалась.
– Так не ужинали же еще, – бдительно предостерег ее Колясик от поспешных выводов.
– Твоя мамаша собственным ядом питается, ее от моей готовки всю жизнь то несет, то пучит, так что сделаем ей разгрузочный день, – скривилась Татьяна.
Елена Сергеевна бдительно вползла в прихожую.
– Чаво лаетесь? Ты, Танька, сама виновата!
– В чем это? – прищурилась Татьяна, за долгие годы совместной жизни уже привыкшая к тому, что в любом споре свекровь всегда занимала сторону сына. В свою очередь, невестка не упускала случая сказать старой черепахе какую-нибудь гадость.
Ссоры с мужем расстраивали, а разборки с бабкой поднимали в крови адреналин и приятно будоражили, поскольку видеть трясущую щеками и брызгающую слюной от безысходного бешенства старуху было невообразимо приятно. Таня вспоминала собственные слезы в первые годы совместной жизни с Николаем. Вредная Елена Сергеевна ватными тампонами проверяла наличие пыли в углах и бессовестно совала их под нос пришедшему с работы сыну. Демонстративно перемывала пол и перестирывала белье после криворукой невестки. Наотрез отказывалась оставить молодых на ночь в комнате одних и спать на раскладушке в кухне, мотивируя свое поведение тем, что в кухне дует, бегают тараканы и, вообще, именно в том месте, где предполагалось ставить раскладушку, находится энергетическая дыра. До брака с Колей Таня жила в комнате в коммуналке, а Николай после развода с первой женой вынужден был разменять жилплощадь, поэтому новая семейная жизнь начиналась в однокомнатной квартирке вместе с его мамой, от которой проблем было намного больше, чем от целого букета бытовых трудностей. Проще ужиться с клопами и бешеным бульдогом, чем с милейшей Еленой Сергеевной.
– Ты дура! – Старуха выдвинула свой обычный аргумент, который ей самой казался истиной в последней инстанции. После этого сообщения доводы обычно заканчивались.
– Давно не получала? – парировала Татьяна.
На самом деле в первый и последний раз Елена Сергеевна получила от взбешенной невестки пару лет назад, когда, выпив на Новый год, решила вывалить гостям подробности интимной жизни своего сына и расписать дефекты невестки, начиная целлюлитом и заканчивая перечнем бородавок. Татьяна ласково позвала бабку в кухню нарезать горячее, где и отметелила разомлевшую родственницу мокрой половой тряпкой, пообещав в следующий раз выронить хрупкую старушку в окно, поскольку на отдельно взятой жилплощади давно назрела проблема перенаселения. Свекровь ненадолго притихла и в последующие годы вела себя уже менее нагло и агрессивно по отношению к невестке, хотя и не могла перебороть желание помотать нервы наглой девке, получившей в мужья ее замечательного мальчика, которого мать растила не для такой жалкой судьбы.
В результате жаркой перепалки женщины увлеклись друг другом и забыли про Колясика, моментально нырнувшего в ванную комнату.
Под приглушенный визг и бубнеж Николай торопливо набрал номер на прихваченной с базы трубке, навесив на физиономию сладчайшую улыбку. Телефон покорно отозвался кокетливым «аллео-у».
– Лизочка, это я, – интимно прошептал Коля и томно вздохнул. – Я уже соскучился.
– Так быстро? – певуче захихикала собеседница. – А ты откуда?
– Из дома. Мои бабы опять дуэль устроили. Если бы только знала, как я устал от этого бедлама. Хочется просто пожить, чувствуя рядом тепло такой милой и близкой женщины, как ты. Почему судьба несправедлива к нам, почему разлучает любящие сердца?
– Надо бороться за счастье, – намекнула Лизочка, подкосив полное патетики выступление Колясика.
Бороться за счастье он был не готов хотя бы потому, что собеседница проживала в общежитии, а второй раз в жизни менять двухкомнатную квартиру и тратиться на переезд у него уже не было ни сил, ни желания. Тем более опыт подсказывал, что самая лучшая жена – чужая или ничья, но только не своя, поскольку законный брак кардинально менял женщину в худшую сторону. В этом Коля уже имел счастье убедиться дважды.
– Я борюсь, но дети… Надо подождать, пока они вырастут, и тогда…
– Тогда, Коля, внуки пойдут! – оборвала его Лизочка. – Дети вырастут, а мы постареем. Я хочу, чтобы меня любили, а не в скверике на пенсии выгуливали.
– Так я ж люблю! Ты милая, нежная, восхитительная, хозяйственная! О такой мечтает каждый, а досталось это сокровище мне! – В его тоне звучал явный подхалимаж.
– Еще не досталось. Смотри, можешь и опоздать!
– Лапушка, не пугай меня, – засюсюкал он, подумав, что вряд ли у Лизиной двери топчется очередь из желающих предложить руку или сердце. Судя по тому, как она радовалась его вниманию, не было не то что желающих обменять свой условный суповой набор на отчаянно навязываемые стареющей дамой прелести, но и желающих взять их даром хотя бы на пробу.
Тем не менее Лиза была о себе достаточно высокого мнения, оно базировалось на обильных капиталовложениях во внешность в части одежды и косметики. В отличие от обрюзгшей и измотанной посменной работой Татьяны Лизочка следила за собой и умела поддержать интеллектуальную беседу. Кроме того, она не шарила по карманам, не требовала предъявить зарплату и не прятала от него вино. В общем, с Лизой было легко и комфортно, напрягали только скользкие намеки на женитьбу, но Коля знал, что настаивать она побоится.
Познакомились они летом в магазине. Колясику, утомленному семейной жизнью между двух огней и мощными габаритами жены, хотелось свежей струи в чувствах и эмоциях. Купив продукты по списку, коряво написанному Татьяной тупым карандашом на обрывке туалетной бумаги, отчего названия продуктов можно было угадать с огромным трудом, он пристроился в хвост небольшой очереди, застывшей у кассы. Его взгляд упал на крутой изгиб бедер стоявшей впереди женщины, и Коля ощутил настоятельное желание посмотреть на даму спереди. Кассирша, изнывавшая от жары и измученная постоянным потоком покупателей, работала, как сомнамбула, долго выискивая штрих-код на каждой упаковке и удивляясь, зачем люди берут продукты с такими немыслимыми названиями. Удивлялась она вслух, попутно костеря на чем свет стоит упаковщиц, производителей и самих покупателей, которых принесло в универсам именно в ее смену. Делала она это тихо, но довольно отчетливо.
Женщина с заинтересовавшими Колясика бедрами была в цветастом сарафане на тонких бретельках, сзади имелся приличный разрез. Когда дама шевелилась, полы сарафана слегка разъезжались, открывая крепкие загорелые ноги. Через пять минут Колясик аж взмок от переживаний: молоденькие барышни уже давно отвечали на его попытки познакомиться лишь снисходительным фырканьем или смачными характеристиками его внешних данных, в зависимости от воспитания, а вот увядающие женщины в районе сорока млели от комплиментов и с готовностью отзывались на предложение попить кофе. Судя по открытым частям тела, незнакомке было уже к сорока. Когда же она повернулась к кассе и бившее сквозь витрину солнце очертило ее в профиль, Колясик бросил свою корзину и, наплевав на продукты, увязался следом, предложив помощь. Все пошло как по накатанной: познакомились, он донес сумки до дома, в благодарность был напоен чаем и одарен номером телефона. Единственное, что его расстраивало, это уравновешенный по закону природы набор Лизочкиных внешних параметров: роскошную фигуру с лихвой компенсировало маловыразительное личико с топорными чертами, мясистым носом и слегка косоватыми глазами. Хозяйка уже давно смирилась со своей внешностью и научилась с успехом ретушировать дефекты, но когда косметика в процессе общения смазывалась, партнерша теряла всякую привлекательность. Тем более что, удовлетворив основные потребности, а именно: вкусно поев, попив и продемонстрировав собственную мужественность, Колясик становился менее снисходительным и торопился домой.
Ознакомительная версия.
