Хордин остался один — отныне во всех смыслах.
[64] Слова льются, как бесконечный дождь в бумажный стакан (англ.)
The Beatles — Across the universe.
[65] В оригинале: «У Авоськи под подушкой лежит сладкая ватрушка». «Приключения Незнайки и его друзей», Николай Носов.
-7-
Тринадцать дней Андрей сидел в наряде и скучал. На четырнадцатый от дежурного поступил судьбоносный вызов:
— Звонили из исторического музея. Экспонат у них пропал.
На вызов поехали Константин Розги и его помощник Андрей Хордин. Директор музея был кругленький, но шустрый.
— Украли ценнейший экспонат! — вещал он, без толку воздевая руки.
— Дорого стоит? — равнодушно поинтересовался Розги.
— Тысяч двести.
— Так это ж разве много? Вот если б миллион…
— У нас, конечно, есть и подороже, — укоризненно заметил директор. — Но тем не менее экспонат уникальный — дуэльный пистолет с ударно-кремнёвым замком восемнадцатого века немецкого оружейника Кухенройтера. Эта была целая династия мастеров. Дуэльные пистолеты Кухенройтеров признавались вершиной оружейного мастерства.
Андрей, для которого словосочетание «пистолет восемнадцатого века» звучало куда привычнее, чем «доброе утро», мигом насторожился.
— Восемнадцатого, говорите? — пробормотал он задумчиво.
— Именно так. Посмотрите, где он лежал. — Директор проводил их к длинному узкому столу с разложенным на нём оружием. — Вот. Видите пустое место? И, что характерно, пистолет находился между ударно-кремнёвым ружьём семнадцатого века и драгунской винтовкой девятнадцатого, но вор почему-то взял именно пистолет восемнадцатого, хотя ружьё семнадцатого века стоит дороже. Даже если вор дилетант, он должен был заметить, что оно выглядит гораздо внушительнее и явно ценнее.
— Ну, значит, он дурак, — брякнул Розги, не желая запускать мыслительный процесс.
«У дурака все дураки», — лишний раз убедился Хордин.
— Или ему был нужен именно этот пистолет восемнадцатого века, — произнёс он вслух.
Однако Розги удивило другое:
— Что ж вы их под стеклом не держите?
— Под стеклом у нас лежат сабли, — плачущим голосом отозвался директор музея.
— Если это дуэльный пистолет, то их должно быть два и абсолютно одинаковых, так?
— Так, но второй остался на родине, в Германии.
— О, как разлучили близнецов… Когда заметили пропажу?
— Около часу дня. Утром он был на месте. Боюсь, его вынесли между десятью и двенадцатью. Он небольшой, мог и в кармане поместиться.
— Камеры видеонаблюдения у вас есть?
— Мы — городской музей, работаем за счёт государства, — почти обиделся директор.
— Понятно, — выдохнул Костя. — Значит, остаётся только допросить охранника.
Андрей в это время напряжённо думал.
— Дайте изображение похищенного пистолета, — попросил он.
— Пожалуйста. Вот его фотография в каталоге.
То, что увидел Андрей, увеличило его подозрения ещё процентов на сорок, — пистолет был абсолютно в стиле его бывшей девушки.
— Можно взять?
— Конечно.
Розги бросил в каталог безразличный взгляд.
— Симпатичная штучка. Можно пробить по каналам коллекционеров, кто там у нас по антиквариату…
— Молодые люди, поверьте моему чутью, пистолет украли не для продажи, — категорично заметил директор.
— Тогда зачем, по-вашему, его украли? — спросил Розги.
— Для себя.
Андрей похолодел.
— Он ведь даже не стреляет, к нему нужен порох, пули и пыж, — насмешливо заметил Розги. — Кому может понадобиться такое старьё?
«Анастасии Волкодав».
Вечером в дверь холостяцкой берлоги неистово зазвонили.
— Я открою, — сказал Андрей.
За дверью стояла Волкодав, но только Ася.
— Хордин, я к тебе. Насчёт Настьки.
Увидев воплощение секса Асю, Витомир ненадолго замер.
— Андрюха, везучая ты сволочь... — восхищённо прошептал он.
— Пошли ко мне. — Андрей торопливо увёл девушку в свою комнату. — Что с Настей?
— Она страдает, хотя сама никогда в этом не признается.
— Почему ты думаешь, что это из-за меня?
— А из-за кого ещё? Андрюш, может, вы помиритесь? А то она такая бледная ходит, молчит… Не очень-то приятно с мумией жить.
— Тогда переезжайте к нам, — с порога улыбнулся Витя. — Я, кстати, Витомир, сосед этого упыря.
— Анастасия, подруга упыря, — кокетливо представилась Ася.
— Анастасия,
Вы анестезия
Израненного сердца моего… — на ходу сочинял Витомир.
Хордин двинулся к двери.
— Андрей, упырь. — И с треском захлопнул её перед Витиным носом.
Витомиру пришлось вернуться к себе. Не слишком заинтересовавшись народным поэтом, Ася почти не расстроилась.
— Так что Настя? — спросил Хордин. — Переживает, говоришь?
— Невыносимо. Для меня, по крайней мере.
— Асют, у меня к тебе только один вопрос. Ничего не спрашивай, просто ответь. Так надо.
— Валяй.
— Где была Настя сегодня утром?
— Ой, я себя прямо, как на допросе, чувствую, — оживилась Ася.
— Отвечай! — не удержался Андрей.
Ася дрогнула и задумалась.
— Не знаю, дома она точно не была. И пар у неё тоже не было. Может, на репетиторство уехала, не знаю.
«Алиби нет. Вот дурёха… Нашла куда вляпаться».
— Спасибо, Асют.
— А тебе это зачем?
— Я же просил не задавать вопросов.
— «Иисус сказал ему в ответ: что я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после»[66], — грустно выдохнула Ася. — Так ты с Настькой мириться будешь?
