Я откинула челку назад, насколько могла, но несколько завитков все еще прилипали к влажной коже скул.
– Конечно, Алан выбрал самый жаркий день в году, чтобы фотографировать на болотах.
Я забралась в свой старый «Рэнглер» и собрала волосы в беспорядочный пучок. Включила кондиционер, который только и делал, что выдувал горячий воздух, заставляя меня чувствовать себя так, словно меня кипятят.
– Не могу дождаться, когда вернусь домой, чтобы принять хороший, прохладный душ.
Джип буксовал на месте, под шинами трещали камни. Выехав с болота, я испытала большое облегчение, оказавшись на шоссе. В окружении мух и грязи было что-то такое, отчего жаркий день казался еще теплее.
Я потянула подол своего тонкого платья, уверенная, что на спине остались пятна пота и мокрые подмышки.
– Слава Богу, сегодня мне больше ничего не нужно делать... и никого не видеть.
Конечно, ожидание иногда может привести к разочарованию.
Пятнадцать минут спустя я завернула за угол дома родителей и ударила по тормозам.
– Какого хрена?
Джейкоб резко встал с нашего крыльца, как только увидел меня. Как зомби, я въехала на подъездную дорожку, не отдавая себе отчета в том, что делаю. Все, что я могла сделать, это смотреть на свою фантазию, прямо там, во плоти – в Вирджинии, не меньше!
Я поставила машину на стоянку, но не смогла заставить себя выйти. Через несколько мгновений Джейкоб нахмурился и сбежал вниз по трем ступенькам крыльца к моей машине.
– Привет, Эстелла, – поприветствовал он меня, открывая дверь одним быстрым движением.
У меня невольно отвисла челюсть.
– Привет, Эстелла? Это все, что ты можешь мне сказать?
Джейкоб неловко потер затылок. С тех пор как я видела его в последний раз, он выглядел немного загорелым, здоровым и счастливым. Вот что отсутствие Курта в жизни может сделать это с тобой.
– Гм, я думаю, это немного неожиданно, – заметил он.
– Ты так думаешь?
Он посмотрел на мой дом и слегка поморщился.
– Гм, твои родители не пустили меня в дом, чтобы я подождал тебя... единственного ребенка?
– Они так сказали? – прямо спросила я.
– Удачная догадка. Они впустят меня теперь, когда ты здесь? – Он был немного ошарашен ситуацией.
И я не могла винить его за это. Дело в том, что я снова стала зеницей ока моих родителей и все еще ребенком, которым была до того, как уехала. Как бы трудно ни было иногда с этим смириться, мне это было необходимо.
– Да, – солгала я. Подумав дважды, я добавила: – Подожди здесь.
Я вбежала внутрь и почти как в ситкоме, столкнулась с родителями лицом к лицу. Представьте себе ленту на быстрой перемотке вперед, вот как это было, когда мы спорили, обсуждали и пришли к выводу чуть менее чем за три минуты.
Задыхаясь, я побежала обратно к Джейкобу, чья рубашка теперь прилипла к телу от пота. Мои глаза жадно скользили вверх и вниз по каждому бугорку его торса. Я сглотнула.
– Ты можешь войти.
Он бросил на меня недоверчивый взгляд, прежде чем войти в наш скромный двухэтажный дом. С тех пор, как я была ребенком, здесь ничего не изменилось: стены по-прежнему были обшиты деревянными панелями, окна занавешены ситцевыми занавесками, стояла мягкая кушетка и такие же диванчики, подушки которых были слегка вдавлены.
– Мило, – прокомментировал он, оглядывая нашу берлогу.
– Да, мило, – пробормотала я, пробегая взглядом по его бицепсам, которые казались немного больше, но не это заставило меня немного потерять дар речи. Глаза Джейкоба, которые всегда были такими добрыми, выглядели немного иначе, чем я их помнила, и мне не нужна была фотографическая память, учитывая, что я преследовала его профиль в интернете столько, сколько могла.
Его глаза смотрели на меня с чувством нежности и счастья, которое дополняло изгиб его губ и легкую впадинку ямочки.
Он смотрел на меня так, словно он... нет этого не может быть.
Я жестом пригласила его сесть. Хотя меня так и подмывало сесть рядом с ним на продавленный диван, я все же решила пойти за старым креслом отца.
Я сглотнула.
– Джейкоб, что ты здесь делаешь?
Он закрыл глаза, глубоко вздохнул и начал двигать пальцами, как будто печатал на воображаемой клавиатуре.
– Ты что, репетируешь свои реплики? – Я тихо рассмеялась.
– Да.
Его ответ определенно удивил меня и заставил немного нервничать.
– Джейкоб, почему ты здесь?
На этот раз он не колебался, прежде чем ответить.
– Последние полгода я провел в Калифорнии.
Я, конечно, знала это, но прикинулась дурочкой.
– Я был зол и подавлен. Потерял некоторых друзей, но приобрел других. Получил больше обучающих концертов, но это отняло время от брейка. Это было довольно отстойное время.
– Прошу прощения? – Слова прозвучали как вопрос. Я не знала, как еще ответить. – При всем моем уважении, зачем ты мне это рассказываешь?
– Эстелла... я понял, что я сдерживаю сам себя. Мне не нужен был Курт или кто-то еще, чтобы позволить делать то, что я хочу. – Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Я уволился с работы. Взял все сбережения, которые у меня были, и путешествовал по стране, соревнуясь в разных битвах. – Он замолчал и открыл глаза, снова одарив меня взглядом этих проникновенных глаз. – Я выиграл их все.
«У них есть приличного размера сцены в Вирджинии...»
Слова Вивиан эхом отдавались в моей голове. Это объясняло, почему он оказался здесь. Он был на баттле. Он проделал весь этот путь не для того, чтобы увидеть меня.
– Хм, поздравляю. – Я переступила с ноги на ногу. – Я знала, что ты достаточно талантлив, чтобы сделать это – все это. Победа, путешествия... да...
Он кивнул.
– Хочешь знать, что я понял?
Я склонила голову набок и нахмурилась.
– Что, по глубокому убеждению Роба Шнайдера29, «Вы можете это сделать»?
Он расхохотался.
– Нет. Я выяснил, что все попытки сделать это самостоятельно, отталкивание людей, чтобы я мог «сосредоточиться», – он сделал паузу и показал кавычки в воздухе, – было полной ерундой.
Мое сердце колотилось так сильно, что я боялась, как бы оно не вылетело из груди и не упало на пол в кровавом месиве. Я судорожно сглотнула.
– Ладно...
Он засунул руки в карманы и пожал плечами.
– Все это ничего не стоит, если я буду одинок все это чертово время.
Хорошо, мое сердце официально лежало кучей у моих ног.
– Что ты хочешь этим сказать? – прошептала я.
– Эстелла...
«Он назвал меня Эстелла!»
– Может быть, я был слишком дерзок. Брейк-данс... мне не нужно делать это в одиночку. Все годы, предшествующие тому, когда мы снова увиделись... ну, как бы я ни любил брейк, он стал однообразным, но увидеть тебя снова... это заставило меня чувствовать себя так, как раньше. Это заставило меня вспомнить, как я делал это для чистого мужества, когда был моложе, а не для славы. – Его губы сжались. – Увидев тебя, я понял, что моя честность важнее признания.
Мое дыхание вырывалось прерывисто.
Он медленно поднялся со своего места и подошел ко мне.
– Я всегда могу танцевать. Я всегда могу посоревноваться. Я всегда могу путешествовать. Знаешь, что я не всегда смогу сделать?
Я молча покачала головой.
– У меня не всегда будет возможность прийти сюда и рассказать тебе, как я не переставал думать о тебе с тех пор, как ты вышла из моей комнаты в Нью-Йорке. – Он хмыкнул. – Должно быть, именно так чувствовал себя Дэвид в тот день.
Мои глаза были закрыты.
– Пожалуйста, больше не упоминай его имени.
Он виновато склонил голову.
– Я знаю, это звучит безумно, учитывая, что я действительно не знаю тебя так долго, как многих людей в моей жизни, но...
– Но что? – прошептала я.
– Иногда встречаешь людей, которые делают большую вмятину в твоей жизни. Вы встречаете людей, которых вы просто знаете, которые будут с вами и будут помогать вам расти. – Его губы изогнулись в том направлении, которое я так любила. – С того момента, как ты назвала меня «потрясающим»...
