маются у подоконника напротив кабинета. Воробей с ними. С уроков сбежал опять…
— Как самочувствие не спрашиваю, сам вижу, — рассматривает удовлетворённо Аишу Арсен. — Жена у тебя, брат, редкая красавица и умница.
Разглядывает стенд с кубками и фотками чемпионов. В центре фото Рустама. Кто-то из мелких на защитном стекле подрисовал чёрным маркером его фотке клыки.
Информация просачивается, как не умалчивай.
Оперевшись плечом на косяк и сложив руки на груди, в дверях кабинета стоит сам Рустам.
Подходим ближе, останавливаясь напротив друг друга.
Рустам с Арсеном пожимают руки.
— А это ваши чемпионы, как я понимаю, — с улыбкой переводит взгляд на пацанов Арсен.
— Мы только Бесовские, — делая шаг вперёд набычивается Яшин.
— Это — Иван, я тебе рассказывал. Иван, это мой старший брат Арсен Давидович.
— Здравствуйте, — пожимают руки.
— Так и не привёз ко мне в гости.
— Я в вечном цейтноте, ты же знаешь. Да и отца было нельзя оставить в последние годы надолго.
— Отца заберу. У нас рядом с домом пансионат хороший. Достаточно, что ты о его детище заботишься, а мы там уже сами. Нам с семьями проще. Дети у нас уже взрослые… Сразу надо было. Но мы думали, что ещё придёт в себя.
Воробей подбегает к Аише, прижимаясь к ней сбоку.
— Это Тарханов Марат… — представляю всех по очереди.
Дохожу до Воробья.
— А это Женька. Про него тоже говорил.
— Ну, привет, надежда Спарты! — присаживаясь перед малым, тянет ему руку Арсен.
Он, смущаясь, пожимает.
— Может, начнём уже? — смотрит на часы Рустам.
— Ты чего это, «надежда Спарты», опять школу прогуливаешь? — шепчу тихо Воробью.
— Да… Там Музыка два урока.
— Иван! За музыку малому объясни, — подмигиваю Яше.
— А ну-ка, комон… — кивает ему строго Яшин.
— Марат, пойдём.
Как полноправный акционер, он имеет право присутствовать на собрании.
Раздаю распечатки с графиками и цифрами.
— Начнём с меня. Сначала я отчитаюсь кратко, за период своего управления. Потом — Рустам. Потом — Аиша. Чтобы у нас у всех была адекватная картина происходящего.
В моём отчёте много увесистых сумм, много регалий, внушительные имена спонсоров и покровителей школы.
В отчёте Рустама — только рост дивидендов по акциям. Значительный.
— Это показатель грамотного управления организацией! — разводит он руками.
— Так ты просто растратил набранный мной фонд школы, Рустам!
— А ты потерял всю нашу коммерческую спортивную элиту, расторгнув с ними договоры! Ой! Или ты просто перезаключил их лично на себя, ограбив Спарту?
— Проценты с наших договоров идут на развитие нового комплекса! — возмущённо встревает Тарханов. — Ограбить — это перевести активы в дивиденды и вывести на свой счёт, Рустам!
Начинается спор…
Арсен молчит, поглядывая в окно.
— Хватит, — торможу я. — Пусть Аиша продолжит.
Аиша отчитывается за свой короткий период управления Спартой. Начиная с проблем, которые были в школе на момент, когда она приняла дела. И заканчивая нашим проектом со спортивным интернатом.
И снова это перерастает в жаркий спор.
— Школа это социальный лифт. Дети на нем поднимаются вверх, и оттуда уже усиливают школу. Такова была концепция отца! А детям богатых родителей социальные лифты не нужны. Это уже другая история! Правь школой ты, а не я, никого из там стоящих бы здесь не было, — тыкаю пальцем за дверь.
— Отчего же… Тарханов, Шмелёв!..
— Они достигли высот потому что шли командой в среде остальных. Чемпион не возникает в пустоте или среди слабых спортсменов. А не было бы меня и нашей команды, и ты бы не стал чемпионом, Рустам!
— И здесь, оказывается, твоя заслуга! — со злым сарказмом. — Не бери на себя так много!
— Это слова отца.
— Да мне… плевать!.. — одними губами.
Подскакивает на ноги.
— Это только моя заслуга, — пихает в эмоциях стол Рустам.
Напротив — Тарханов. Его зажимает. Он зло пихает обратно. Стол со скрипом смещается и бьёт по бедру Рустаму.
Тарханов тоже подскакивает на ноги.
Встречаясь взглядами, они оскаливаются.
— Марик… — сжимает его предплечье Аиша. — Спокойно.
— Свой голос отдаю Бесу, — швыряет на стол бумаги Марат. — «За интернат» и по другим вопросам тоже. Во главе детской школы не может стоять уголовник и садист.
— Ты чо сказал?! — взвивается Рустам.
— Уголовник, который избежал уголовной ответственности.
— Пойдём, Марат. Пусть братья поговорят без нас сначала, — Вежливо подталкивает его к двери Аиша.
— Извините, Арсен, — выдыхает Тарханов. — Бес, я там буду с командой. Мы все пойдём за тобой. Даже если Спарту нужно будет создавать с нуля.
— Отличное шоу! — злится Рустам. — Браво.
— Сядь… — тяжёлым взглядом смотрит на него Арсен.
Сжимает переносицу.
— Ты Арсен, не в теме, если честно. Тебе сейчас Бессо своей повесточки на уши навешает! Поэтому, я против, чтобы ты участвовал в принятии решений. Акции всë-таки не твои… Я требую долю отца согласно его завещанию, Арсен! — раскладывает перед ним бумаги Рустам. — Свидетельство о браке. Справка о беременности. Анализ ДНК. Мальчик. Исполни его последнюю волю, если ты человек чести.
— Отец ещё жив, твой сын ещё не родился! — строго.
— И вот заключение врачей о том, что отец больше в себя не придёт! Он мёртв.
Отцу хуже, да. Мозг умирает.
— Согласно этой бумажке завещание можно оглашать и исполнять. Тянуть некуда. Иначе Спарта развалится. А сын у меня есть ещё один на подходе. Вот…
Ещё один пакет документов — справка о беременности, ДНК тест, только имя женщины другое.
— Может и дочь есть? — тихо кипит Арсен.
— Может быть… Это мои проблемы, как я исполняю волю отца! Он хотел династию? Я это обеспечу.
— Позор ты нам обеспечишь… Недостойно.
— Отец не исключил меня из завещания. И это не тебе и не тебе, — по очереди смотрит нам в глаза, — решать — достойно или нет. Мои дети,
