тебя! А я всегда был и остаюсь для тебя жалким неудачником, несмотря на все свои попытки тебе угодить! Оболтусом, порочащим твои честь и фамилию! Как бы я ни старался заслужить твою похвалу – все без толку! Тебе всегда было на меня насрать! Но какая удача! Можно ведь просто откупиться от меня деньгами! А я так старался в детстве доказать, что достоин быть твоим сыном! Но куда там! Ты же один у нас святой! Иконы с тебя писать!
В горле пересохло. Нескончаемый поток горестных воспоминаний клином сошелся на текущем положении вещей.
– До чего ты дошел? Бросил мать ради какой-то девки, которой, кроме твоего кошелька, больше ничего от тебя и не нужно! Да она при каждой встрече мне в штаны залезть пытается, а тебе на все наплевать! Посмотри на себя! Посмотри! Что с тобой стало? И ты смеешь указывать, что мне делать?
На удивление, отец молча меня выслушал, даже не попытался возразить или заткнуть мне рот, как делал это всегда.
– Да ты только взгляни на свою жизнь! Твоя работа уничтожила все человеческое, что только может быть! Я для тебя всегда был поводом для нравоучений, ты только и делал, что раздавал мне подзатыльники, вечно видел во мне беспомощного аутсайдера! Как ты мог променять мать на какую-то молодую шлюху, которая умеет работать языком?! И то! Только потому, что на улице ее этому учили дворовые пацаны с разных районов. Эта шалава вот-вот выпьет всю твою кровь, высосет из тебя всю сперму, что в тебе еще осталась! И скоро она ляжет под роскошного фитнес-тренера, тобою же и оплаченного, и принесет тебе, старику, какую-нибудь заразу, которая еще больше подорвет твое не самое крепкое здоровье! И с этим подарком ты приехал сегодня к матери?!
– Максим. Я в твои отношения не лезу. Не лезь и ты в мои.
Поистине царственное спокойствие. Мне такому, оказывается, еще учиться и учиться.
– Да ладно? А кто же угрожал такому малолетнему ублюдку, как я, не приближаться к дочери Куприянова? Уж не ты ли это был? И напоследок я скажу. Ищи себе другого директора по развитию. И к новой должности твоего зама я приступать не собираюсь.
Отец зло поджал губы.
– Это семейный бизнес! – ан-нет, терпение его уже на исходе. – И ты будешь им заниматься! Я всю жизнь на него положил, чтобы ты им благополучно задницу себе подтер?!
– Я на тебя, узурпатора, батрачить не собираюсь.
– В таком случае правила увольнения ты знаешь.
– Если так принципиально, отработаю еще две недели.
– Ну что ты! До конца следующего месяца отсидишь, как миленький! И захватишь все проекты, которые поступят в ближайшие десять дней! А затем чеши на все четыре стороны. Сам же потом и прибежишь. Только в твоем универе тебе тоже больше не светит работать.
– Как скажешь. Устроюсь в любой другой.
– Очень сомневаюсь, Максим. Очень сомневаюсь. И с квартиры выезжай. Неделя тебе на все. Жить придется в своей кредитной машине. В конце концов, мы и посмотрим, нужен ли будет такой бездомный щенок дочери Куприянова или нет.
На последних словах меня просто переклинило. Я сжал и разжал кулаки в надежде, что сумею сдержаться. Альбина… Конечно, при таком положении дел Роберт своего не упустит и обязательно подпортит нам отношения. Может, плюнуть на все и сдаться? Сидеть в теплом нагретом кресле и молча ненавидеть свою жизнь и деспота-отца. И тогда она точно будет со мной…
Вспомнил перекошенное от боли лицо во время нашего первого раза, как Аля доверчиво и смело прижималась ко мне. Вспомнил наш совместный поход в аквапарк. Со мной шла юная королева, а я злобным взглядом пилил каждого кобеля, посмевшего взглянуть в ее сторону. Вспомнил, как она поругалась с отцом из-за меня, как сильно переживала, а на деле нежно улыбалась мне, утверждая, что все в порядке. Вспомнил ее такое ласковое искреннее обращение, о котором я и мечтать не мог раньше. «Родной». Я, кажется, влюбился в Алю по-настоящему. Разве мог я позволить, чтобы с любимой женщиной вместо нормального мужика, которого она достойна, оказался обычный жалкий тюфяк и размазня? Ни за что!
– Да, пожалуйста! Забирай! С превеликой радостью я в переселении народов поучаствую. Только чтоб от тебя подальше! – выплюнул в лицо последние слова, которые посчитал возможным приберечь для этого человека. Отца по крови. А на деле… Совершенно постороннего, озлобленного деньгами и честолюбивого человека.
Вдруг почувствовал, как на правое плечо невесомо опустилась чья-то легкая рука. Вариантов немного. Свою малышку я уже чувствую кожей. Взгляд отца переместился в сторону другого моего плеча. Я резко обернулся и в дверях увидел маму с воинственным выражением лица. Она сложила руки на груди. Медленно качая головой из стороны в сторону, отвечая отцу столь же затвердевшим взглядом, очень строго и обвинительно произнесла всего лишь одну фразу:
– Борь. Перегиба-а-а-ааешь.
Альбина схватила мою ладонь и мягко, но настойчиво потянула к выходу. Я мимолетно бросил взгляд на обычно стеснительную девушку и заледенел от холода и презрения в ее осуждающих глазах. Пожалуй, на месте отца я бы уже как пять секунд превратился в ледышку. Но голос Али прозвучал на удивление спокойно и уверенно:
– Мы уезжаем.
Вот что помешало произнести мне эти слова, как только я вручил матери несчастную коробку с лентами?!
Глава 34
– Это что сейчас было?
– Очередная ссора. Не волнуйся. Мы всю жизнь друг другу глотки грызем, – плавно вывернул руль, потому что близость моего Аленького цветочка всегда действует на меня успокаивающе.
– Разве это нормально?
– Для нас с отцом, – внутренне аж передернуло от этого слова, – да. Аля, останься сегодня со мной? – дотянулся до ее колена в привычном и уже таком необходимом прикосновении, боясь произнести следующую фразу. Вдруг малышка, и правда, от меня отвернется? Зачем ей лишние проблемы? Ей девятнадцать лет. У нее есть все. Любое желание тут же осуществится, стоит только намекнуть. Она не привыкла терпеть лишения. А со мной теперь по-другому не будет. – Мне ведь действительно скоро ночевать в машине придется.
– Почему?
