― Юля, слышь?! — вдруг закричал Северов, заметив ее в окне. Затем резко повернул голову и крикнул на все еще прилежно поющего Руслана: — Барин, перестань орать мне в ухо! А не то я тебе врежу! Туда пой! В окно! — Вадик снова повернулся к ней и крикнул: — Юля! Сработало! Я сделал все, как ты сказала! Лора отошла и, Юль, я женился! — хвастался улыбающийся Северов подшофе. — Слышь, Юля! А может еще че-то надо?! Ты тока свистни, я все сделаю, как ты скажешь! Барин, еще раз на меня случайно плюнешь, я тебе челюсть сломаю! Юля, ну так что еще сделать-то, а?!
― Придурки, мне же нельзя смеяться. У меня швы разойдутся, — еле сдерживаясь, чтобы не заржать, прошептала Юля, глядя на фантастическое шоу пьяных счастливых клоунов.
Как оказалось, у мужчин все намного проще. Пара ударов, чтобы скинуть обиду и напряжение, один общий враг, которого они вместе устранили, и вот, несмотря на Юлино “выдающееся” прошлое, эти трое стали если не закадычными друзьями, то мирными подельниками. Дима оказался в своем репертуаре. Врезал одному и другому, с кем Юля раньше спала, и навсегда закрыл для себя эту тему. Даже попросил Северова стать крестным ее сына, объясняя это тем, что помощь крестного-губернатора пригодится ребенку в будущем. Баринов жутко обиделся, но заверил Орлова, что второго их ребенка крестить будет либо он, либо чей-нибудь труп, потому как Руслан больше никому не позволит занять его законное место.
Юля еще наблюдала за пьяными чудаками, когда в палате раздался детский плач. Она повернула голову ко второму чуду в ее жизни, Артему Орлову, которому удалось, несмотря на все произошедшее, выжить и родиться на свет абсолютно здоровым. Наверное, все же ребенок пошел хоть немного в мать, которая по заверениям врачей, родилась в рубашке. Пять месяцев она провела в больнице, и на ней все зажило, как на собаке. Юле даже удалось, соблюдая строгий постельный режим, доносить и родить. Но первым, самым главным, нереальным чудом в жизни Юли навсегда останется папа этого сморщенного орущего младенца, самый фантастический мужчина, которого она встречала…
Глядя на сына, Юля поняла, что может она никогда не избавится от призраков своего адского прошлого… Возможно, они будут преследовать её до конца дней… Но… Теперь она знает, как справиться… Она не одна… Теперь у неё имеется спасительная, персональная обитель, где она может укрыться, найти утешение, даже исцелиться от всех мучающих ее демонов: теплые объятия ее невероятного мужа. И за это Юля готова вытерпеть любую боль, за это… Она отдаст, не раздумывая, свою жизнь только чтобы увидеть сверкающие от радости глаза счастливого Димы. Нет, Орлов не был мужчиной ее мечты, потому что о таком, Юля даже не смела мечтать… Дима выбрал ее сам, подкинув однажды свою золотую монетку на удачу. И, как всегда, загадав на орла, сокрушительно победил…
А белое платье Юля все же надела. Удивительно, но на их пышной, даже помпезной свадьбе настояла именно ее свекровь, обиженная на высокопоставленных друзей покойного мужа за то, что отвернулись от ее сына в трудную минуту. Марта Олеговна, которая, как Юля узнала позже, была далеко не прочь смачно выматериться, после того, как невестку выписали из больницы, предложила организовать их свадебное торжество с весьма оригинальным поздравлением:
― Вы устроите праздник и поженитесь с таким размахом, каких еще свет не видел! И мне плевать, хотите ли вы этого или нет! Пусть эти суки выкусят!
Оценив по достоинству самоотверженный поступок Юли во благо Димы, свекровь стала всячески ее защищать перед светским обществом. Однажды, используя свои связи, Марте Олеговне удалось снять с поста целого министра, жена которого позволила себе в открытую обозвать ее невестку. Юля действительно не понимала, зачем прилагать столько усилий в ее честь, но свекровь на нее резко шикнула:
― Ты теперь Орлова! Никто не смеет безнаказанно обижать эту семью!
Учитывая то, что ее родная мать никогда не вступилась бы за нее, Юля приложила все усилия, чтобы наладить отношения со своеобразной свекровью, несмотря на непростой характер обеих. Та в свою очередь быстро смекнула, что во благо ее сына Юля пойдет на все, что угодно, поэтому слегка изменила подход к своей невестке.
О чуть ли не императорской свадьбе четы Орловых еще долго трубили все газеты. Ведь только платье невесты ручной работы от модного японского дизайнера, стоило больше восьми миллионов долларов. Выполненное из белого золота и тончайшего шелка и атласа, оно было украшено тысячью белых жемчужин, а центром творения стал восьмикаратный зеленый бриллиант. Наряд невесты олигарха Орлова оказался намного дороже, чем у любой европейской королевской особы. Торжество состоялась в одном из самых живописных районов Калифорнии — Биг-Сюр и напоминало сказку. Местом празднества стал отель, расположенный в лесу с многовековыми деревьями, куда гости были доставлены на десяти арендованных частных самолетах. Для создания соответствующего антуража были построены декорации: водопады, мосты, пруды, массивные деревянные столы, расставленные между деревьями, большие ворота, через которые гости будто попадали в другой мир.
Под истеричный хохот Алисы Бариновой и стервозное злорадство Арины Авериной, на собственной свадьбе Юля все же разрыдалась. Заразы-подруги до сих пор припоминают ее длинный монолог о законных женах и язвят, что карма все же существует, и теперь уже Юле придется неустанно бдить, чтобы ни одна молодая и наглая телка не увела у нее мужа. А еще не перестают прикалываться, называя курицей-наседкой, потому что Юля моментально и безжалостно увольняет любую няню, которая, по мнению строгой мамаши, неправильно дышит рядом с наследником.
Через год после родов Юля сидела в шикарном саду своего огромного особняка и наблюдала, как новая няня пытается справиться с подросшим Артемом, научившимся не только ходить, но и испытывать терпение своих гувернанток непростым детским характером. Юля ответила на входящий звонок и услышала голос свекрови, которая в очередной раз решила пожаловаться на своего сына:
― Ты знаешь, что он сделал?! — возмущалась свекровь, — Господи, я родила идиота! Юля, его вызвали на ковер насчет госзаказа и потребовали дать объяснения по поводу его действий. На законных основаниях! А мой балбес-сын заявил премьер министру… вдумайся только, ПРЕМЬЕР МИНИСТРУ! Что единственный человек, имеющий право требовать от него каких-либо объяснений это его жена, а премьер на нее что-то не сильно похож!
Юля тихо прыснула. А, ну, ее муженек еще и не на такое горазд! Но свекрови все же вторила:
― Какой ужас!
― Юля, поговори с ним. Ты единственная, к кому прислушивается этот самоуправный дебил! Сил моих больше нет терпеть его выходки! Знаешь, что он вытворил на переговорах с немцами?! Он притащил ребенка! В конференц-зал! В слинге! И когда Артемка нагадил, он стал ему самолично менять памперсы! Перед делегацией немцев! На столе, где были разложены документы! Мой внук тоже отличился, он их описал, Юля! Я не знаю, как теперь немцам в глаза смотреть! Это серьезные люди…
Юля, прикрывала рот рукой, еле сдерживаясь, чтобы откровенно не заржать в трубку.
― От Артема я такого не ожидала, — сиронизировала она.
― Юля, и ты туда же?! Это не смешно! Если бы я шестнадцать лет не прожила бы с таким же… как Дима, я бы подумала, что он подсел на наркоту! — сердилась мать Орлова.
― Я поговорю с ним, Марта Олеговна, — мудро подлизываясь к свекрови, ответила она.
Через час домой вернулся Дима, присел к ней на открытую террасу в саду, взглянул на играющего с машинкой сына, и, хитро улыбаясь, сразу приступил к обрабатыванию строптивой жены:
― Назови свою цену, красавица. Что ты хочешь за второго ребенка?
Юля подавилась освежающим напитком, прокашлялась, и ответила:
― Я, кажется, тебе уже говорила. Это единичная акция. Повторения не будет!
― Ты много чего мне говорила, — беспечно отмахнулся Дима, — Например, что спать ты со мной не будешь, прыгать с парашютом тоже, затем, что мы никогда не будем вместе, что ты не станешь матерью, более того, что не поженимся… Тем не менее… Вуаля!
