о нем, надежда разбивается вдребезги.
– В офисе останется мама и Тоха, они справятся с новыми заказчиками. Собирайся, выезжаем через пять минут.
Со вздохом иду в спальню и шустро переодеваюсь.
Дорога занимает слишком мало времени, поэтому не успеваю унять дрожь от волнения. Видя это, любимый кладет свою руку поверх моей ладошки и сжимает, даря частичку своей поддержки. Мгновенно расслабляюсь, чувствуя, как страхи постепенно улетучиваются.
Даже из машины выхожу сама, но по пути вдруг кое-что вспоминаю:
– Кстати, мы же с Мариной познакомились с одной девушкой, она как раз лежит в этой больнице. Может, заскочим к ней?
– Заскочим, – обещает Тим, и я уже едва не бегу в ее отделение, как вдруг: – Но только после обследования.
– Ладно.
Будет мне стимул быстрее «отстреляться». В итоге справляюсь с обследованием за несколько часов и со вздохом облегчения бегу с кучей бумажек к доктору.
Выхожу и сразу встречаюсь глазами с Тимом. Вижу, что он напряжен и хмурится, меж бровей образовалась уродская складка.
– Выдыхай, – говорю ему с улыбкой, усаживаясь рядом на свободный стул. – Дождемся результатов анализов, но первично – все хорошо. Останется потом только прием у гинеколога.
– Ну вот, а ты боялась, – Тим притягивает меня к себе и прижимает к груди, как самое ценное, что есть в его жизни.
– Ну, я не курила, алкоголем не злоупотребляла, даже питалась правильно. Так что…
– Угу, не злоупотребляла, – коверкает со смешком мои слова, небось, намекает на тот день, когда заявилась на его пороге.
– Один раз за много лет – не злоупотребление. Так что не надо мне тут. Пойдем лучше к Васе.
– К какому еще Васе? – рычит с нотками ревности, а мне смеяться хочется от умиления.
– Не к какому, а к какой! Вася – это беременная девушка, мы с Мариной помогли ей ну и подружились. Она лежит в отделении на втором этаже, сходим?
– С пустыми руками? – уточняет он, а я пожимаю плечами.
– Ей медсестры часто приносят фрукты, я видела, что вся ее тумбочка завалена едой. Думаю, компания и положительные эмоции ей сейчас нужнее.
– Как скажешь.
В отделении сразу иду к палате и прежде, чем войти, стучусь. Приоткрыв дверь, бегло оглядываюсь. Вася лежит на кровати, и ее соседка по палате тоже. В прошлый раз беременяшек было три. Видимо, одну уже выписали. Вхожу первая, Вася, видя меня, широко улыбается и с кряхтением усаживается на кровати.
– Анисья, рада тебя видеть.
– Я с пустыми руками, но с хорошей компанией. Знакомься, это Тимур, мой парень.
Как только ее взгляд сосредотачивается на Тиме, улыбка мгновенно меркнет, а в глазах, как мне кажется, появляется легкий шок. Что такое, отчего вдруг такая реакция? Оборачиваюсь к любимому, не понимая, что так испугало Васю. Может, татушка на шее? Идиотский череп с красными глазами!
– Т-и-им-мур? – слегка заикаясь, уточняет Вася. Даже побледнела, бедная.
– Да, Тимур, очень приятно.
Он и голос максимально смягчил, видимо, тоже увидел замешательство и страх девушки.
– В-в-а-с-я-я… – прочистив горло, она вскидывает подбородок и говорит более четко: – Василиса.
– Красивое имя.
Я наблюдаю за Тимом: даже говорит с улыбкой, он не кажется суровым или злым. Страшным. Нет, тут явно что-то не то. Хмурясь, бросаю взгляд на Васю – она уперто отвернулась и делает вид, что бананы и апельсины на тумбочке заслуживают ее внимание в эту секунду.
– Тебе что-то нужно, может, лекарства или…
– Нет, все хорошо, – перебивает меня и, наконец, отрывает взгляд от фруктов.
Тим принес для меня стул и поставил рядом с кроватью, я уселась, а он отошел подальше, оперся спиной на стену. Встал так, чтобы Вася не смотрела на него в упор.
Дальше беседа потекла спокойнее, но я часто замечала, как девушка изредка бросала косые взгляды на Тимура. После чего в глазах меркло веселье, и как бы я ни старалась ее развеселить, становилось только хуже.
– Васька, ты помнишь, что тебе скоро на осмотр? – вклинилась вдруг соседка по палате.
– Да, помню. Нись, спасибо, что зашла, рада была с тобой поболтать.
Я поняла посыл, поэтому кивнула, будто действительно поверила. Обняв Васю, прощаюсь с ней и обещаю, что еще забегу на днях. Но прежнего энтузиазма, конечно же, нет во взгляде и на вымученном лице. А мне страшно делать догадки.
Тим вышел первый, догнала его уже на общей лестнице.
– Ты заметил, что она на тебя как-то странно смотрела? – уточняю, хотя и так уже знаю ответ.
– Да, но я ее не знаю. Клянусь.
– Мне кажется, она тебя испугалась, – выпаливаю со смешком, но мне ни фига не весело.
Душа в пятки от всей это ситуации. Я не могла просто так уйти, не узнав, в чем же дело. Догадка есть, но она пугала меня до чертиков и подгибающихся коленей.
– Ой, подожди, – кричу, и Тим останавливается, вопросительно смотрит на меня. – Я, кажется, забыла в палате свои бумажки. Иди в машину, а я быстро заберу их и вернусь.
– Ну ладно.
Он хоть и подчинился, но, по-моему, не поверил. Махнув рукой, бегом возвращаюсь и прибегаю к палате как раз вовремя. Мне повезло – дверь приоткрыта, а вокруг никого.
– Слушай, я бы на твоем месте не молчала, – сетует соседка. – Это же твой мужик, с какого перепугу ты должна отдавать его?
– Они же вместе, а я…
– А ты беременна от него двойней! – не унимается соседка. – Пусть платит по счетам. Ты видела, как он одет? А его часы на руке? «Ролекс»!
Прикусываю губу, мне до ломоты хочется войти в палату и поставить одну зазнайку на место. Часы она разглядеть успела, сучка!
– Да при чем тут деньги? – едва не плача, срывается на крик Вася. – Он сделал вид, что не знает меня. Это… больно. И унизительно.
Пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки, но уговариваю себя стоять на месте. При мне Вася и слова не скажет, а так хотя бы пойму, о чем она на самом деле думает.
– А получать подачки от медсестер и врача – не унизительно? Этот козел детей тебе заделал и свалил, хорошо устроился. Лучше расскажи рыжей, от кого ты беременна, и поставь вопрос ребром. А еще лучше иди
