Вика разлила им обоим воду, уселась на скамью и, отпив от большой жажды половину кружки, молча уставилась на Андрея. Он в точности повторил этот немой ритуал и сел напротив неё как искаженное отражение. Несколько мгновений они так и сидели.
О чём он думает, интересно? Ждет ли от Вики какой-то ответ на просьбу о прощении в лапах пальмы?
— Хорошо здесь, почти как у моей бабушки.
Вика улыбнулась этому началу разговора, но подыграла.
— Ага. Это и есть бабушкина дача. А потом папина. Теперь моя. Далековато от Москвы.
— Ты не представляешь насколько это близко, — ответил Андрей.
Вика пожала плечами. Они оба совсем не об этом хотели поговорить.
— Почему ты остановился на дороге? — решилась Вика.
— А почему ты ушла в лес? Я увидел тебя в окно.
— Гуляла.
— И я гулял, — Андрей решил играть в ту же игру.
— Так почему?
— Показалось, что так было нужно. Какая разница, зачем человеку нужно куда-то ехать.
— Тебя не смущает это путешествие?
— Меня беспокоишь ты, — вдруг признался он.
— Чем же?
Андрей вдруг накрыл её руку своей, Вика выдержала горячую ладонь всего пару секунд и выдернула свою.
— Тем, что я не понимаю тебя.
Вика вздохнула и отвела взгляд. Она сама себя не понимала.
— А надо понимать?
— Ты запуталась. И сомневаешься. Очень много. Надо распутывать, — Андрей пожал плечами, будто это что-то само собой разумеющееся: распутывать мертвые узлы в чьих-то головах.
— Тогда ты мне помоги распутать, — она сложила руки на щербатую чашку, чтобы у него больше не было соблазна коснуться её, — почему цветок? За что прощать?
— А почему ты убежала? — парировал он вопрос как хороший теннисист мячик.
— Ты не сделал ничего плохого, чтобы извиняться, — вернула она.
— Разве? Ты сказала, что не нужно было, и убежала. А мне показалось, что было хорошо. Не сходится что-то.
Вика закусила губу. Тянет ведь из неё правду.
— Было. Очень, — выдавила она, слегка краснея.
— Это было хорошо. Но это было плохо. И зря, — продолжил Андрея раскладывать проблему, но как-то странно бродя вокруг неё. Осторожно, не называя вещи своими именами.
— Просто не нужно было этого делать, — Вика повторила свою фразу и сразу пожалела.
— Значит, я всё же ошибся?
— В чём?
— В том, как прочитал твои сигналы. То, как ты на меня смотрела, как следила на озере, разглядывала, как всё время пыталась прикоснуться, как… — он засомневался, но всё же сказал, — поцеловала в лесу.
— Ты помнишь? — удивленно вдохнула Вика.
— Помню. Это первое, что я помню, когда отпустило. То, что выдернуло меня с той стороны.
— Откуда?
— Это не важно. Но я посчитал, что понимаю, чего ты хочешь. И в доме, и в лифте, да даже на улице. Мне казалось, что я вижу в тебе…
— Что?
— Желание.
Вика облизнула губы и тут же осеклась. Неужели её так легко считывать? И даже сейчас может прочесть в её глазах, как она пожирает его взглядом, с усилием не позволяя себе начать беззастенчиво разглядывать и вспоминать то, что буквально пару часов назад ей открылось без его на то разрешения? Видит ли он так же хорошо её страх?
— Я ошибся? — продолжил Андрей, — если это так, то извинения уместны. Более чем. Но теперь… теперь мне кажется, будто я взял тебя насильно и это… — он нервно потер край стола рукой, взъерошил волосы. — Это неправильно.
— Я не… Это не так, — Вика путалась в мыслях и словах не меньше Андрея. Ей богу, как школьники на первом свидании, — я… тогда хотела.
— Тогда в чём проблема?
В восстании тараканов в моей голове, хотелось сказать ему в ответ. Может, она действительно слишком всё усложняет. Сейчас, сидя прямо перед Андреем, язык не поворачивался сказать неправду и отвергнуть его расспросы. Ходячая сыворотка правды.
— Во мне?
— Это вопрос?
— Мне, — Вика чувствовала, что начинает гореть всё ее лицо, — правда было очень хорошо. Это был потрясающий секс, — теперь и уши полыхают. Господи, ей же не пятнадцать! Но, чёрт возьми, это был невероятный по силе ощущений и эмоций секс, от которого до сих пор голова кругом.
— А теперь будет «но»?
— Но… в моей жизни всё слишком сложно. Я не могу… сейчас… поддерживать какие-либо отношения.
Когда она закончила свою спотыкающуюся тираду, Андрей на время замолчал, внимательно её разглядывая. Должно быть, обдумывал, как ему относиться к этому бреду и невероятно шаблонным фразам, что лезли из Вики сами по себе, как зубная паста из тюбика, на который наступили. Да, не умеет она выяснять отношения. А казалось, ничего хуже, чем письмо Ренату, она уже не выдавит из себя.
— И что это значит?
— Это значит, что… если ты планировал, что после всего этого мы начнем, — Вика подавилась словом, — встречаться. То… это невозможно.
— А если не планировал?
Вика моргнула. Неожиданно. Андрей продолжил:
— Может это был просто секс? Без планов. Ты хотела, я хотел. Мы взрослые люди.
Андрей не то чтобы поставил точку в терзаниях Вики, но завел её в новый тупик. Из этого мертвого угла она не знала, как выбраться. Выходит она себе нафантазировала то, чего не было и не планировалось?
— Взрослые, — осторожно подтвердила она.
— Нам понравилось.
— Да. То есть, нет!
Андрей улыбнулся, в серых глазах мелькнули огоньки.
— Так да или нет?
— А почему ты тогда сам так расстроился? — внезапно даже для самой себя Вика решила найти дыры в этой логике.
— «Так» это как?
— Что пришлось вмешаться Разумову.
Взгляд Андрея тут же изменился и потемнел.
— Что он сделал? — в голосе была угроза. Разумову или ей?
— Поговорил, — уже на половине слова Вика жалела. Лучше бы она не упоминала об этом. Кто тянул её за язык вспоминать в такой момент следователя с его непонятными угрозами. Она не очень испугалась угроз, но вот последствия их отношений для Андрея слишком живо въедались в её память.
Андрей стукнул кулаком по столу так, что кружки подпрыгнули. Вика вздрогнула и отстранилась от него.
— Я с этим любителем поговорить… сам так побеседую.
— Не надо, пожалуйста! — заволновалась сразу Вика, — он же твой друг. Не надо из-за меня ссориться с другом! Ничего ужасного он не сказал, просто беспокоился!
— Знаю я его беспокойство. Как влезет с ногами, куда его не просят.
— Не говори. Ради меня. Это же тогда выходит, что я настучала.
Андрей шумно выдохнул через нос и закрыл на мгновение глаза. Успокоился и снова их открыл.
— Как вы любите всё усложнять, — сказал он, не пойми про кого. — Зачем всё это? Тут же проще некуда!
Вике было нечего сказать, потому что да, она чемпион мира с тремя золотыми медалями по усложнению. И своей жизни, и жизни окружающих людей. А так же кандидат в мастера спорта по высасыванию проблем из пальца и надуванию мухи в слона без соломинки.
— Всё сложно говоришь?
Вика попыталась пожать плечами в ответ, но толком не успела.
— Значит, упростим. Тебе не нужны отношения. Мне не нужны отношения. Тебе секс нравится?
— Эм… да?
— И мне нравится. Обожаю секс. Будем считать, что это был обычный дружеский секс, да?
— Э…
— Захочешь ещё, приходи. Повторим. Без обязательств. По-соседски.
Он был серьезен, это не звучало как шутка или издёвка. Но в то же время было что-то в этом неправильное. Возможно, количество переживаний вложенных с обеих сторон в последствия этого секса.
Андрей встал и протянул Вике руку, будто собирался подтвердить договор.
— Будем считать это взаимовыгодным сотрудничеством? — ладонь призывно протянута, осталось только пожать в ответ.
Вика встала и вложила в его руку свою маленькую. Ветров сжал её пальцы и тут же потянул на себя всю оставшуюся Вику. Завершением движения стал внезапный глубокий поцелуй в губы, от которого Вика распахнула глаза и окончательно потеряла дар речи.
Глава 23
На короткое мгновение Вика закрыла глаза и полностью растворилась в чувстве невероятной головокружительной легкости и блаженства. Губы Андрея, вжимающиеся в её собственные, будто бы выключали вечно настороженную и сверхэмоциональную часть сознания, оставляя лишь чувственное бессознательное, взмывающее сейчас под облака от исполнения своих желаний. Затем, мозг совершил мгновенную перезагрузку и вышел из аварийного режима, включая руки и язык, совсем не в том ключе, котором на самом деле хотелось.
