чтобы делали свое дело.
— Мусора?! — она задохнулась от возмущения, пытаясь преградить им дорогу. — Это моя одежда! Новая коллекция! Ты что себе позволяешь?! Я все расскажу маме!
— О да, — недобро ухмыльнулся, хватая ее за локоть и утягивая с дороги. — Все расскажешь, не сомневайся!
Камилла споткнулась, но упасть я ей не дал. Подтянул наверх и с укором посмотрел на туфли с высоким каблуком, в которых щеголяла беременная.
— Не пора ли тебе переходить на более удобную обувь? Или врач не рассказывал, что в твоем положении вреден каблук?
— Руслан ты с ума сошел?! Ты мне так руку сломаешь. Что ты себе позволяешь?! — возмущалась она, пока я тащил ее к беседке.
— То же, что позволила себе ты несколько месяцев назад, — процедил сквозь зубы.
Камилла еще больше округлила глаза, в них мелькнул страх. Она догадалась, что я говорил о вещах моей жены, которые она посмела выбросить. В то время как я наивно полагал, что Арина просто собрала свою одежду и съехала.
— Не понимаю, о чем ты! — Камилла плюхнулась на скамейку, запрокидывая голову и хватаясь за лоб. — Ох, кажется мне плохо! Голова закружилась!
Я стиснул зубы и отошел от этой дешевой актрисульки. Как бы мне не хотелось свернуть ей шею, гадюка все-таки была в положении. Но это не означает, что я поведусь на ее представление.
— Не устраивай цирк, — произнес холодно. — Последнее, что меня интересует, это твое самочувствие.
— Мне нужно воды! — продолжала жалобно стонать она.
Нет, я все-таки ее убью!
— Я сказал — закончила цирк!
Камилла вздрогнула, бросив на меня перепуганный взгляд, но все же убрала руку со лба и выпрямилась, не забыв при этом несколько раз охнуть.
— Руслан, я не знаю, что тебе наговорила твоя чокнутая женушка, но я ничего не делала!
— Заткнись и слушай, — я в один шаг навис над ней, упирая руку в спинку скамейки в опасной близости от шеи снохи. — С этого момента ты больше не живешь в этом доме. В компании тоже не появляешься, я тебя уволил задним числом. И только попробуй манипулировать моими родителями — не выйдет. Ты сейчас же сообщишь им правду о том, что твой ребенок не от Бориса.
— Что?! Руслан я…
Я перебил, повышая голос:
— Я еще не закончил! Больше ты не приближаешься к моей жене, Камилла. Даже чихаешь с закрытым носом если вдруг находишься в радиусе километра от нее. Я прослежу, обещаю.
— Ты ненормальный! Я… я никуда не уйду!
— Значит — вышвырну!
— Ты не можешь так унижать меня! — на ее глаза навернулись слезы. — Я… я ни в чем не виновата! Арина тебе соврала, Рус! Поверь мне! Она же меня терпеть не может!
— А кто тебе сказал, что Арина мне вообще что-то говорила? — Я прищурился, испепеляя ее злым взглядом.
Камилла вжалась в спинку скамейки, а на ее щеках появились красные пятна.
— Я так предположила… — пробормотала она сбивчиво и нервно сглотнула, перетягивая мое внимание на тонкую шею.
Как же хочется сдавить ее пальцами и переломать в нескольких местах.
— Руслан! — осторожно позвала меня Маша, которая продолжала стоять в стороне, и я обернулся.
Первым, что я увидел, было бледное лицо матери… ее глаза, наполненные болезненной пустотой. Затем столкнулся взглядом с нахмуренным отцом и у меня не осталось сомнений — они оба были в курсе происходящего. Родители сорвались домой явно не для того, чтобы поздороваться.
— Мама! — Камилла подскочила на ноги, отталкивая меня. — Вы не представляете, что сделал Руслан! — начала жаловаться она, хватаясь за руки своей свекрови, как утопающая. — Он выбросил все мои вещи! Он выгоняет меня из дома!
Мать выдернула руки, брезгливо прижав их к своей груди, и снова перевела взгляд на меня.
— Как-то ты недобр, Руслан, в отношении своей возлюбленной… — произнесла она, выделив последнее слово. — Но я полностью с тобой согласна.
Я со вздохом закатил глаза. Поверить не могу, что в тридцать четыре года мне придется оправдываться перед родителями за такую немыслимую брехню!
— Мама! — отчаянно пролепетала Камилла, понимая, что союзников ей сейчас не найти. — Боже, мне плохо!
Она принялась обмахивать себя ладонями, словно веером, но не была удостоена даже взглядом. Мама повернулась к отцу и так же спокойно произнесла:
— Саш, надо бы вызвать снохе врача, а еще позвонить Роману. Я хочу, чтобы он присутствовал при нашем разговоре с его дочерью.
Все дальнейшие события скатились в самый настоящий сюр. Когда приехал Стеблин, он ругался с моим отцом с пеной у рта, возмущаясь, что мы посмели усомниться в его святой дочери! Камилла, зажатая в угол, все отрицала, уверяя, что моя жена на нее наговаривает, потому что не может смириться с разводом. Но когда Роман посмотрел видеозаписи Арины, он угрюмо стих, то и дело протирая платком лоб.
— Это все неправда! — Камилла все же пустила слезу. — Это монтаж, папа!
— Молчи! — попросил он, расстегивая воротник рубашки. — Просто молчи!
— Не обижайся, Ром, и не горячись, — вставил отец. — Но после такого мы просто должны провести тест ДНК.
— Я понимаю… — вздохнул Стеблин, глядя прямо перед собой.
— Я думаю, предполагаемый папаша не откажется сдать кровь на анализ, — добавил отец, стрельнув на меня такой строгий взгляд, что я вновь почувствовал себя школьником.
— Не откажется, — без колебаний согласился я, и заметил, как мама незаметно смахнула слезу.
На протяжении всего разговора она молчала, глядя преимущественно в окно, но после моих слов произнесла:
— Рома, будет правильно, если Камилла уедет от нас в свой родной дом.
— Но мама! — тут же возразила сноха. — Мой родной дом теперь здесь!
— Молчи, сказал тебе! — рявкнул Стеблин, взорвавшись. — Ты права, Оль, — согласился он тише. — Я сразу предлагал, но дочь отказалась. Я же не думал что это из-за… — он не договорил, бросив на меня взгляд, полный негодования и злости.
Приказал себе не открывать рот. Что бы я сейчас не сказал, картинка складывается не в мою пользу. После смерти брата я подаю на развод с женой, а причиной оказывается, тайная любовь. Чтоб ее! Но отец знает больше о произошедшем между мной и Ариной, потому не торопится с выводами.
— Я забираю дочь, — объявил Стеблин, поднимаясь с кресла. — Но если окажется, что она говорила правду…
— Не переживай, — отец тоже поднялся. — Руслан возьмет на себя всю ответственность.
Стеблин осуждающе покачал головой, пронзая меня суровым взглядом, и первым вышел из гостиной. А Камилла, демонстративно отвернувшись ото всех, поспешила следом.
Арина
На улице стояла приятная прохлада. В этом году бабье
