Я пойду, — молодой мужчина резко поднялся с нашей кровати — сделать бы ему замечание за то что в одежде на ней сидел, но сегодня я добрая.
Игорь дошел до двери, взялся за ручку, но вдруг замер.
— Аня замуж вышла. Это жена моя, — глухо произнес он.
— За кого?
— Не за меня, — резко бросил, открыл дверь и снова остановился. — Она же в столицу перебралась. Мы… поругались тогда. Я ездил к ней, но у нас опять не получилось. А сегодня я узнал что она теперь замужем, — нервно хохотнул он. — Замужем, представляешь?! Как так? Нашел я её мужа в сети, такой лох с виду, что она вообще нашла в нём? Еще и имя дебильное — Филипп. Филя, мать её! Она променяла меня на Филю!
— Игорь, — растерянно пробормотала я, не зная что сказать и как утешить.
Может, им просто не судьба вместе быть?
— Игорь, — повторила я, — некоторые отношения — это опыт. Болезненный, но нужный, понимаешь? Если судьба — будете вместе, а если нет — значит, нет. Может, тебе стоит позвонить Анне? Съездить к ней? Если ты её всё еще любишь.
— Я? Люблю? Её? Да пошла она, я с восемнадцати лет за ней как собачонка, — выплюнул он сквозь зубы. — Ладно, прости, Насть. Эти откровения — лишнее. Тебе полагается бонус за то что выслушала моё нытье, — он обернулся ко мне и грустно улыбнулся. — Мне контракт предложили. В Штатах. Только что я написал в Федерацию и своему агенту что согласен, сейчас поеду подписывать контракт и через 10 дней улетаю. Буду за «Чикаго Буллз» играть. Тебе первой рассказал.
— В Штаты? — вскочила я. — Но это же так далеко!
— Вот и отлично что далеко, — кривовато усмехнулся Гарик, кивнул мне, послал воздушный поцелуй Ниночке и вышел из комнаты.
Не нравится мне эта затея.
За Игоря я почему-то тревожусь сильнее чем за всех остальных братьев Егора. Вроде, у парня было самое беспечное детство, не то что у его старших братьев. Ему оплачивали элитную гимназию, спортивные секции, спонсировали отдых на лучших курортах. Даже квартиру подарили на совершеннолетие. Он почти не помнит родителей и его не коснулась боль от их потери, и он не впахивал как тот же Марат. Но именно Игорь мне кажется самым неустроенным из всех братьев Соколовских, и отнюдь не из-за несчастной любви. Вернее, не только из-за неё.
Может, он еще передумает уезжать? Игорю бы лучше с нами остаться, тем более в такой тяжелый для него момент.
— А может, всё правильно, — пробормотала я, кормя Нину.
Мы вернулись к гостям, посидели с ними, а потом выпроводили весь наш семейный табор. И остались втроем.
— Катя написала, просит разрешения остаться у отца на ночь, — взглянул Егор на экран. — Слушай, а она не ревнует? Может, ей кажется что мы любим ее меньше чем Нину? — забеспокоился муж
— Не ревнует она. Старшенькая у нас прошаренная, к психологу ходит. Она просто схитрила, не хочет помогать с уборкой после гостей, — объяснила я сообщение Кати, которую прекрасно знаю. — Блин, уборка, — простонала, разглядывая кавардак, оставленный этими взрослыми и «аккуратными» людьми, которые насвинячили сильнее чем маленькие дети.
— Оставим на завтра?
— Да, — радостно согласилась я лентяйничать. — С тобой Игорь разговаривал?
— Насчет переезда? Да. Пусть едет, — Егор на удивление спокоен, говоря это. — Для брата это шанс, наши баскетболисты редко становятся замеченными американскими скаутами. А «Чикаго Буллз» — клуб НБА, это большая удача. Я Игоря поздравил.
— А остальное он тебе рассказал?
— Что именно?
— Ничего, — улыбнулась я. — Личное.
— Про любовь? — Егор обнял меня. — Не буду выпытывать, если захочет — сам расскажет. А о любви мы с тобой поговорим завтра. О нашей любви.
— А сегодня?
— А сегодня, — Егор окинул меня голодным, жарким взглядом, — сегодня мы с тобой будем не говорить о любви, а заниматься ею. Кто-то мне сына обещал!
— Кто? — невинно спросила я мужа, провоцируя его откровенными ласками.
Люблю! Господи, как же я его люблю, иногда кажется что моей любви даже с избытком, она растет с каждым прожитым совместным днем, с каждой проведенной вместе ночью, с каждым нашим пробуждением в одной кровати. У нас столько счастливых моментов! Когда мне грустно, я перебираю их как драгоценные жемчужины — наши прогулки, завтраки, вспоминаю как Егор гладил мой живот, знакомясь с нашей Ниночкой. А наш медовый месяц в Черногории — его я вспоминаю, и краснею от того что мы творили.
И как я могла сразу не разглядеть в Егоре своего мужчину? Почему я так долго думала над нами? Нужно было сразу хватать его, любить и быть любимой! Даже страшно от той, прошлой себя — могла ведь упустить своё счастье, мимо пройти.
— Кто обещал тебе сына? — прошептала я мужу в губы.
— Ты, — он подхватил меня на руки, и перед глубоким поцелуем, обещающим блаженство, сделал тихое признание: — Люблю.
