class="p1">— Не хватает тебя, — признаюсь я, закрыв крышку ноутбука.
— И мне, Яна.
Уверена, мы оба вспоминаем о прошлом — об отъезде Андрея. Мне, безусловно, страшно, что подобное может повториться в будущем, но предпочитаю об этом не думать.
— Расскажешь, над чем трудишься? Я без конца слышу, как щелкает мышка.
— Я почти закончила и обязательно покажу. Немного терпения.
— Это как-то связано с тобой?
— С нами.
— Ты интригуешь.
Улыбаюсь, чувствуя, как щемит в груди от тоски.
— Я очень скучаю, Андрей. Вот и вся интрига.
— Уже скоро все закончится. Я найду способ вернуться. В крайнем случае прилетите с Алиной ко мне на ПМЖ.
Папу хватит удар, но вслух я об этом не говорю. В крайнем случае мы действительно так и сделаем. Все решаемо.
— А ты бы хотел, чтобы мы жили у тебя или втроем остались в России? — аккуратно интересуюсь.
— В России. Именно этим вопросом я сейчас и занимаюсь. В Москве вся родня, тебе будет комфортнее, а мне без разницы, где жить. Лишь бы сняли все обвинения, хочу чистым выехать из страны. Пока меня, такого проблемного, на родине видеть не хотят, — усмехается Андрей.
Я закусываю губу. Так и хочется сообщить, что есть возможность жить втроем в России, но решаю не торопиться. Успею. Папа сказал, нужно, чтобы сначала прошли суды, а потом подключатся его люди и все грамотно сделают.
— Так что там за работа? Ты говорила, расскажешь подробнее.
Я улыбаюсь.
— Нет, я не обещала подробности, — начинаю заигрывать. — Точно помню.
— И все же, — настаивает Андрей.
— Сын Беглова женится. Невеста попросила, чтобы я снимала их торжество.
— Ты с ней знакома?
— Ну почти...
— Ладно, — сдается Андрей. — Потом покажешь, что сегодня наснимала?
О, уже очень скоро Ковалёв увидит отснятый материал. Если успею все сделать, то буквально на днях.
— Я отдыхать иду, завтра рано вставать. Даже не верится, что Бусинку переводят в блок интенсивной терапии, там я смогу с ней больше времени проводить, брать на руки, трогать, когда захочу...
В трубке слышится долгий, протяжный вздох.
— Думаю, ты и так знаешь, что я хочу быть рядом с вами. Терпеть не могу, когда обещаю что-то, а по факту выходит иначе. Извини, что опять подставил, Яна. Но я сделаю все, чтобы как можно скорее вернуться. И заберу тебя из родительского дома. Сразу же.
Настает мой черед шумно дышать. Сердечко всегда замирает в груди, когда Андрей говорит о своих чувствах.
— Я пиздец как соскучился и устал представлять себя с тобой, — летит в меня еще один снаряд.
На глаза наворачиваются слезы.
— Ниоткуда меня забирать не нужно. Я уже перевезла свои вещи к тебе и почти неделю живу в квартире.
— Почему я только сейчас об этом узнал?
— Было интересно: это я так скучаю или это мое осознанное желание? Ты же в курсе, я всегда жила только с родителями...
— И? Просто соскучилась?
— Просто? — с улыбкой произношу я. — Ну нет. Со мной тебе просто не будет никогда, даже не надейся.
— Я уже давно это понял, — усмехается Андрей.
Хочется обнять весь мир, меня переполняет нежность. То ли это разыгравшиеся гормоны, то ли захлестнувшее чувство, то ли все вместе взятое, но я никогда еще не была счастливее, чем в это мгновение.
Несмотря на то что Бусинке предстоит много чего пережить, а вместе с ней и нам, несмотря на разлуку с Андреем и не самый простой период в наших отношениях, с каждым днем крепнет уверенность, что все это — временные трудности. А любовь, что живет во мне — навсегда.
По техническому оснащению палата интенсивной терапии схожа с реанимационным залом. Отличие в том, что здесь меньше оборудования. И Бусинку я теперь могу не просто видеть, но и брать на руки. Утром прижимала ее к себе, обнимала — это непередаваемое чувство! Про прикладывание к груди речи пока не идет, Алина слишком слабенькая для такого, но хотя бы дышит сама и выглядит не такой крошечной, как сразу после рождения.
— Ты еще хорошо держишься, — подбадривает Елизавета Сергеевна, пока осматривает дочку. — Зачастую нам приходится говорить родственникам вещи, которые никто не хотел бы слышать, кто-то впадает в истерику. Сообщать родителям о состоянии здоровья детей — часть нашей повседневной работы, от этого никуда деться. Ну и во время таких встреч у мам и пап появляется возможность увидеть своих малышей и пообщаться с ними. Не всем, как тебе, позволено находиться здесь почти круглосуточно, — добродушно улыбается она, взглянув на меня.
Прекрасно понимаю, о чем она. Лена, медсестра отделения, с позволения Елизаветы Сергеевны разрешает мне оставаться с дочерью на ночь. Хоть эти ночи и отнимают много моральных и физических сил, после них я потом весь день не хожу, а летаю от счастья. Для меня важно находиться со своей Бусинкой. Очень!
— Если честно, я уже думала о том, чтобы получить медицинское образование. Для такого труда, как ваш, силы духа мне явно не хватит, но какие-то азы узнать, чтобы уметь оказывать первую помощь. Да и вообще, очень полезные навыки.
— Поддерживаю, — кивает Елизавета Сергеевна. — В жизни это необходимо. Я порекомендую тебе один познавательный курс.
— Считаете, из меня будет толк?
— Конечно. Главное, прикладывать усилия.
Елизавета Сергеевна уходит, пообещав в следующий раз дать контакт своей знакомой и краткое описание курса, чтобы я смогла посмотреть программу и оценить свои возможности. Учитывая, что Ковалёв без конца падает и что-то себе ломает, лишними медицинские знания не будут. Массаж и уколы делать умею, но хочется глубже изучить некоторые темы.
Ночь с Алиной пролетает быстро. Утром я еду домой, чтобы переодеться, собрать аппаратуру и купить новую батарейку для фотика. Предыдущая вышла из строя еще в Калининграде. С тех пор я не брала его в руки, а на носу свадьба Беглова и Красновой, которую я согласилась снимать. Решила сегодня потренироваться в парке на прохожих, чтобы освежить в памяти настройки камеры и свои познания. Боюсь налажать.
Однако сильнее я волнуюсь из-за видео, которое наконец-то доделала позавчера. Пересматриваю его каждую свободную минуту. Ищу мелочи и изъяны, к которым можно придраться, но ничего не нахожу. Все мои позы органичны, и
