Гейб подходит к нему сзади, корча гримасы поцелуя и закатывая глаза. Я смеюсь, прикрывая рот пальцами, когда замечаю, как быстро напрягается Тристан. Он оглядывается через плечо, впиваясь взглядом в Гейба.
— Отвали.
— О, бедняжке Тристану не нравится, когда его дразнят, — Гейб ерошит волосы Тристана, который уворачивается от него. — Он этого заслуживает, — поясняет мне Гейб. — В своё время он достаточно поглумился над нами, но особенно досталось Шепу.
— Здесь нет ничего, чему можно было бы придавать значение, — раздражённо отмахивается Тристан. — Мы просто друзья, верно, Алекс?
Он снова назвал меня Алекс. Ещё один редкий случай, хотя на сей раз мне это не нравится. И что, чёрт возьми, он имеет в виду, говоря, что мы просто друзья?
— Если ты считаешь друзьями двух людей, которые раздеваются и постоянно занимаются сексом, то да. Мы очень хорошие друзья, — торжественно подтверждаю я.
Гейб начинает смеяться, беря упаковку из двенадцати банок, которую Тристан пихает ему, когда проходит мимо, направляясь на кухню.
— Она то, что надо, Трис. Любая другая девушка врезала бы тебе по яйцам за такое заявление.
— Твой друг прав, — говорю я Тристану, как только Гейб оказывается вне пределов слышимости. — И у меня всё ещё есть искушение врезать тебе по яйцам.
Вздрогнув, Тристан хватает меня, притягивает к себе и крепко сжимает.
— Прости. Я паникую каждый раз, стоит кому-нибудь спросить, что между нами.
Я утыкаюсь лицом в его грудь, вдыхая пьянящий запах Тристана. На нём фланелевая рубашка в бело-голубую клетку, ткань невероятно мягкая. Приятная. Возбуждающая. Фу.
— Ты придурок, — бормочу я ему в грудь. Не могу позволить ему выйти сухим из воды, хотя и потрясена, что он на самом деле извинился. Это слово редко услышишь из уст Тристана.
Так, ладно. Мы ещё не определили, кто мы такие, но это только начало. Мы встречаемся — то есть занимаемся настоящим сексом — всего около недели. Мы флиртовали и кружили вокруг друг друга почти месяц. Он парень, который не заводит отношений. Я девушка, которая должна была держаться в стороне. Но каким-то образом мы вместе.
Я не жалуюсь.
Но День благодарения в ближайший четверг, и мы не увидимся целую неделю. Он едет домой, чтобы провести каникулы со своими родителями, а я остаюсь здесь. Не хочу оставаться без него. Что, если он поймёт, что не скучает по мне? Что, если ему станет скучно без меня, и он найдёт кого-нибудь другого, с кем можно поразвлечься? Или, ещё хуже, он перепихнётся с кучей девушек и каким-то типичным для Тристана-мудака способом даст мне понять, что я была просто ещё одной, кого он добавил в свой список.
Я слишком глубоко увязла. Я знаю, что потеряю его, если случится нечто подобное.
— Знаю, — он проводит рукой по моим волосам. — Ты права. Я полный придурок. Я с самого начала говорил это.
Что есть, то есть. Нельзя винить его за это.
— Но я не знаю, что говорить людям, когда они спрашивают о нас, — продолжает он низким голосом.
Вот мы стоим на входе в мой дом и ведём важный разговор рядом с группой парней, кричащих на происходящее в видеоигре всего в нескольких футах от нас. И это не первый раз, когда мы делаем что-то подобное.
— Ты не должен им ничего говорить, — отзываюсь я, отстраняясь, чтобы посмотреть на него снизу-вверх. — То, что между нами, никого больше не касается.
— Ты действительно в это веришь? — он касается моей щеки, проводит большим пальцем по моей нижней губе. Его нежное прикосновение заставляет меня дрожать. Заставляет меня хотеть большего.
Я киваю.
— Я сама не могу описать, что между нами, — признаюсь я шёпотом. — Так что не могу ожидать этого и от тебя. Пусть они задают свои вопросы. Пусть строят предположения и гадают. Мы можем быть тайной, которую они отчаянно пытаются разгадать.
Он улыбается, проводя руками вверх и вниз по моей спине.
— Из-за тебя мы кажемся гораздо более притягательными, чем мы есть на самом деле…
— О, мы очень притягательные, — я откидываю голову назад как раз в тот момент, когда он целует меня в нос. — Подожди, пока не увидишь, что я приготовила для тебя сегодня вечером.
Тристан тут же оживляется.
— Под этой рубашкой, которая на тебе, что-то очень сексуальное, да?
Я улыбаюсь.
— Это сведёт тебя с ума.
Тристан просовывает руку мне под рубашку, касается моей спины, его пальцы горячи на моей коже.
— Я, мать твою, не могу ждать.
ГЛАВА 24
Алекс
Утро в понедельник выдалось мрачным, я в унынии, мне грустно, что Тристан уехал на неделю, когда получаю сообщение от Келли.
«Срочно. Нужен кофе. Предпочтительно тыквенно-пряный латте. Встретимся через двадцать минут в ближайшем к тебе «Старбаксе»?»
Почему нет?
Двадцать минут спустя я вхожу в переполненный «Старбакс» и замечаю Келли, сидящую за маленьким круглым столиком, перед ней два латте с тыквенными специями и гигантский кекс, который она в настоящее время поглощает.
Ой-ой.
— Что случилось? — спрашиваю я, опускаясь на стул и с благодарностью принимая стакан, который она пододвигает ко мне.
Она ничего не говорит, просто отщипывает кусочек кекса и засовывает его в рот, её глаза на мгновение закрываются, и она медленно жует, словно блаженствует над обычным кексом с черникой. Затем хватает свой кофе и выпивает примерно половину, прежде чем поставить его обратно на стол.
— У меня был секс, — заявляет она.
— Что? — я хватаюсь за край стола. — Когда? Где? С кем?
— Ш-ш, потише, — она оглядывается по сторонам, убеждаясь, что никто не обращает на неё внимания, прежде чем продолжить. — Это случилось в субботу вечером.
— Но… — у меня в голове всё перемешалось. — Сегодня понедельник.
— Знаю.
— Почему ты не сказала мне раньше? — она скрывает уже сколько, тридцать шесть часов? И говорит мне только сейчас?
Келли пожимает плечами.
— Это был последний день перед отъездом Тристана, вы его проводили вместе. Я не хотела мешать.
Мы вернулись к нему домой после видеоигр и провели остаток ночи в объятиях друг друга. Затем продолжали заниматься тем же самым большую часть воскресенья, запершись в его комнате. Я не хотела, чтобы он уезжал. Он утверждал, что ему тоже не хочется уезжать, но не знаю, говорил ли он правду или просто хотел сделать меня счастливой.
— Жаль, что ты не рассказала мне раньше, — я тянусь через стол и беру её за руку, сжимая. Мы по-настоящему не разговаривали с тех пор, как она разозлилась на меня в субботу вечером. — Я всегда поддержу тебя, Кел. Надеюсь, ты это знаешь.
— Да, знаю, Алекс. Я была так расстроена в субботу, что вела себя как настоящая стерва. И выместила всё на тебе. Я вымещала это на всех, включая эту дурацкую игру, которую чертовски ненавижу, — с горечью признаётся она.
В какой-то момент она была среди парней, играя, словно сумасшедшая, в новую версию Call of Duty. Стреляя во всё, что попадается на глаза, снова и снова выкрикивая «ублюдок», и всё это время она сидела на… коленях Конрада.
Оу. Пипец. Нет.
У меня перехватывает дыхание, просто вспоминая это.
— Только не говори, что ты переспала с Конрадом, — шепчу я, наклоняясь через стол, чтобы никто больше не мог меня услышать.
— Чёрт, нет, — Келли яростно трясёт головой. — Он был не против. Но я просто использовала его, чтобы заставить Стивена ревновать.
— О, Кел. Это хреново.
— Ничего страшного. Позже той ночью я зашла в ванную и застала там Конрада и Фелишу, целующихся! — Келли улыбается, выглядя вполне довольной своим откровением.
У меня снова перехватывает дыхание.
— Ты серьёзно?
— Да. Его руки были повсюду. Они действительно энергично набросились друг на друга, страстные любовнички, — Келли ухмыляется. — Мне кажется, что Конрад использовал меня, чтобы заставить Фелишу ревновать. Можешь себе представить?
Нет. Не могу. Прямо какая-то мыльная опера в моём собственном доме.
