грандиозный скандал или брошу ей в лицо, что-то такое остроумное, что она всю жизнь краснеть будет. Но встреча получилась какой-то обыденной. Вот стоит левая тетка с испуганными глазами и судорожно цепляется за ручку сумки.
Я изучала ее с любопытством исследователя глистов. Чисто научный интерес, ничего личного. Немного потешила свое злорадство, отметив, что она стала хуже выглядеть. Я поняла, почему сразу не узнала ее. Губы, брови, скулы, даже, кажется, нос — все было не таким как раньше. Зачем? Даже в минуты самой сильной ненависти, я не могла не признать, что она чудо как хороша. Было ли это вызвано погоней за модой или другими причинами, но ее лицо от этих манипуляций утратило свежесть и выразительность, превратившись в маску. К тому же, выражение глаз, мимика, уголки губ, все в ней кричала, что она глубоко несчастна. Да и общая помятость добавляла возраста.
Она тоже изучала меня, напряженно всматриваясь. Когда взгляд дошел до моего живота, ее губы искривились, как будто она вот-вот расплачется. А я стояла в джинсовом комбезе, растоптанных сандалях, почти не накрашенная, на голове от морского воздуха непослушная копна, и чувствовала себя на удивление великолепно. Можешь смотреть Вита. Я вот такая. И меня любят независимо от того, как я выгляжу.
Не знаю, чем бы закончилась в итоге наша встреча. Сказали ли мы друг другу пару ласковых или нет. Но в этом момент к ней подошел мужчина.
— Так и знал, что ты рядом с алкашкой. Когда ж ты нажрешься⁈ Как же ты меня достала!
Вита вздрогнула как от удара, а он схватил ее за локоть и потащил к выходу из магазина. Я провожала их взглядом и некоторое время до меня доносились оскорбления и мат в ее адрес. Она шла на негнущихся ногах, и по движению ее головы, я видела, что она хочет обернуться и снова посмотреть на меня. Но мужчина грубо тащил ее вперед так, что она иногда спотыкалась, и, наверное, она не решилась.
Что ж, каждый выбирает свою судьбу сам. Больше я ее никогда не видела.
P. P. S
Я лежала на кровати и сквозь полуопущенные ресницы с улыбкой смотрела, как Дима держит на руках нашего новорожденного сына.
— Ну, почему Игорь? Я хочу назвать Саша, в честь папы, — жалобно попросила я, еще надеясь с манипулировать чувством благодарности.
Дима тяжело вздохнул и посмотрел на меня глазами котика из Шрека, а потом промямлил:
— Я обещал.
— Кому? — очень, очень удивилась я.
— Игорю. Васину.
Дима отвечал таким странным голосом, что во мне зашевелились подозрения, что тут явно что-то не так.
— А что именно ты обещал? А за что ты обещал?
Шумский догадался, что я не отстану и признался:
— Что назову в честь него первого сына за то, что он поможет нам помирится.
— И он…
— Поселил нас в уединенном домике и не дал тебе быстро уехать.
Я смотрела на него сузившимися глазами, и Дима стал тараторить дальше:
— Я просто просил шанс нам поговорить. Я же видел, что ты совсем не настроена общаться. И в суде, и в кафе сразу сбегала. И, Лена, признайся я был прав.
— Да как же он согласился тебе помогать, после той истории!
— Ну, когда он соглашался, он еще об этом, слава Богу, не знал.
— А ты! Ты! Ты обещал мне все честно рассказывать, — злилась я.
— Леночка, не нервничай. Молоко пропадет. И ты прекрасно знаешь, что закон, ухудшающий положение обвиняемого, обратной силы не имеет. С того момента, как я поклялся, я все честно тебе рассказываю. И не смотря на это, сейчас ты спросила — я рассказал. Все честно.
— Очень честная скотина! — не сдавалась я, смотря по сторонам, что я могу кинуть в Шумского — А ну-ка, положи ребенка в кроватку.
— Я может быть и скотина, но не дурак, — Шумский сел с ребенком на кресло, и с умилением стал смотреть, как ребенок цепляется за его палец, — Ну ладно тебе, Лен, смотри как замечательно все получилось.
— Я отомщу, — сказала я, скрестив руки на груди.
Муж только фыркнул в ответ. Мои способности к мести он ценил очень низко.
— Я Леру попрошу, — добавила, злобно ухмыляясь.
— Суровая ты женщина, Елена Александровна, — укоризненно простонал Дима, — нельзя же так с живыми людьми.
Но когда Лерчик узнала из-за чего сыр-бор, она сказала, что сделала для нас не меньше, и второго ребенка мы должны назвать в ее честь. Я пыталась ей объяснить, что пол ребенка мы предугадать не сможем. А у Димы уже зажегся огонек азарта в глазах. Он всегда любил сложные задачи.
