class="p1">— Как сняли наручники?
Приподняв выразительную бровь, она язвительно спросила, все с той же очаровательной улыбкой на устах.
— Да также, как и дверь открыли.
— Завтракать будете, или вы вчера накушались?
Моего ангела просто распирает, улыбка становится все шире и шире.
— Будем.
Осушая жадно стакан воды, да с такой жаждой, будто он год прожил в Сахаре. Послышался сбоку дрожащий голосок Влада.
— Сырники…. С вишнёвым джемом.
Вот же язвочка… Ухмыляется и любезно принимается накрывать завтрак на стол. Вздрогнул, когда по моим нервам прошелся противный скрежет металической вилки по тарелке. Пальцами сдавливаю пульсирующие виски, специально издевается. Ставит на стол сырники, аромат которых мгновенно разбудил все мои бадунные вкусовые рецепторы. С огромным аппетитом я взял тарелку и стал уплетать свой завтрак. Всегда любил её еду… Готовила лучше чем в дорогущих ресторанах.
— Вкусно?
— Угу.
Уплетая за обе щеки очередной сырник, я быстро кивнул головой.
— Это, Лерка ускакала с утра пораньше на работу, да и мне надо уже ехать в участок, час назад пацаны звонили, говорят, там ночью каких-то два эксгибициониста по улицам рассекали, поеду разбираться.
Кинув на меня издевательский взгляд, Влад быстро допил свой кофе, накинул на себя байку, которую я ему любезно предоставил.
— Спасибо кстати за одежду.
Положительно киваю.
— Не в драных же трусах в участок ехать.
Улыбаюсь сам себе… Влад это замечает, ударяет кулаком по моему плечу и поспешно встаёт из-за стола.
— Главное в интернете не наткнуться потом на наши пьяные морды.
— Блять, позорище..
Опустив голову, качнул ей в разные стороны, продолжая прием пищи.
— Поеду в участок, заметать следы, пока эти проститутки фотороботы на нас не составили.
Застегивает байку на замок и хватает в руки сэндвич, уплетая его на ходу.
— Я не поняла, Данченко, это какие проститутки вас должны опознать?!
Ксюша пристально смотрела только на меня. Смотрит так, словно душу наизнанку выворачивает. Естественно о этой маленькой детальке мы ей не рассказали.
— Слушай, проваливай ты уже в участок, разбирайся сам со своими проститутками.
Обращаюсь к Владу и раздраженно выплевываю. Вот только сейчас мне проблем с Ксюшей ещё не хватало. Вижу как в её глазах плескается нарастающая злость. Понимаю что ревнует. Глупенькая моя… Так ещё и не поняла, что для меня кроме неё никого не существует. Страшно представить что она уже надумала себе, о нашем вчерашнем загуле.
— Данченко?!
Буквально шипит сквозь стиснутые зубки. Моя ревнивая змейка…
— Да, он хотел вчера девочек снять, еле отговорил.
— Проваливай, придурок!
Беру в руки небольшую подушку, которая лежала на кухонном диване и резко бросаю в эту наглую рожу. С заливистым смехом Влад уворачивается и исчезает в дверном проеме.
— Сообщи потом в какую больничку приляжешь.
Колко кричит из коридора.
— Данченко?! Значит проститутки, да?!
Незамедлительно встаю и надвигаюсь в её сторону, опускаюсь на колени, хвастаюсь за ножки стула и рывком приближаю стул к себе вплотную. Вижу как Ксюша вздрагивает и напрягается.
— Ксюш, верь мне пожалуйста, ничего криминального я не совершил. Тупо вчера нарвались на этих бабочек, которые своими сумочками чуть не вытрясли из нас последние пропитые мозги.
Ладонями нежно прохожусь по идеально гладким ножкам снизу вверх, задираю коротенькую юбочку Ксюши и рычу от удовольствия, она игриво прикусывает нижнюю губу. А мне уже сносит крышу…
— Мааааарк…. Я уже опаздываю на работу.
Задыхаясь, она проговаривает, в штанах становится ужасно тесно, ещё немного и ткань треснет по швам, бурлящая кровь, циркулирующая по венам, резко закипает, нагло пальцами пробираясь дальше и поддеваю тоненькую веревочку манящих меня кружевных трусиков, смотрю вожделенно на мою девочку, которая замерла в моей власти, отодвигаю в сторонку ткань… Схожу с ума…
— Только дотронулся, а ты уже вся мокрая…
Шепчу сбивчивым дыханием практически в её приоткрытые карамельные губки.
— Родители!
Резко убираю руки и головой упираюсь в коленки Ксюши. Моя девочка застенчиво вскакивает с места, оставляя меня сидящем на коленях, а сама приникает к дочери.
— Ещё рано, ты почему не спишь?
— Не спится, ты уже уезжаешь на работу?
— Да, моя хорошая, мне уже пора.
Усаживаюсь на стул, подперев рукой подбородок, с улыбкой внимательно стал наблюдать за своими девочками.
— Ты очень много работаешь, я надеюсь, про наш день рождения ты не забудешь?
— Ну конечно, как я могу забыть о самом счастливом дне в своей жизни? Я же стала мамой таких замечательных девочек.
Дочка надувает свои пухлые губки и опускает глазки в пол. Поднимаюсь и подхожу к ней. Беру Настю на руки, нежно целуя ее лобик.
— Не грусти, давай сейчас проводим маму на работу, а сами приготовим вместе завтрак, надо же накормить тебя и Дашку.
— Ты накормишь… Помнишь как ты спалил мамину любимую сковородку, a потом, чтобы она не заметила, купил такую же.
Дочь заливается громким смехом и прикрывает своей маленькой ладошкой ротик. Наши глаза с Ксюшей нацелены друг на друга. Закатив свои глазки, она лишь звучно цокнула языком. Заливающаяся смехом на руках дочка. Резко замолкает и осекается.
— Ой! Это же был наш секрет!
— Верно, был… Моя маленькая партизанка.
Щелкаю пальцем по её хитрому носику, малышка морщится и мило строит глазки.
— Надеюсь, когда я приеду вечером с работы, больше ничего не пострадает?
— Если что, папа купит новое, как твою любимую вазу, которую разбил… Ой!
Понимаю, что нужно поскорее проводить ангела на работу, пока наша дочь не раскрыла все великие тайны мадридского двора, которые я удачно заметал.
— Беги, ты уже опаздываешь, за нас не переживай, все будет хорошо.
Ксюша положительно кивает и любяще целует дочь на прощание. Отстраняясь, она заглядывает в мои глаза.
— А поцелуй папе?
Лукаво интересуюсь, бросая ей вызов, пару минут колеблется, будто не знает как себя вести перед дочкой. Ведь за все этих полгода, мы держали дистанцию, прятались по углам, как пионеры, обходясь невинными поцелуйчиками, при девочках даже в щечку меня не целовала. Протестантка хренова!
— А папу… Папу я поцелую, вечером.
Её намек предельно понятен для меня. Стою как олень и улыбаюсь во все свои тридцать два, дочь кивает и слазит с моих рук, подходит к столешнице и надевает на себя фартук. Делаю один шаг к Ксюше, костяшками провожу по её розовой щечке.
— Уже жду твоего возвращения.
Целую её в щечку, оборачиваюсь в сторону дочки, пока она сосредоточенно достаёт продукты из холодильника, слегка шлепаю Ксюшу по её упругой попке. Моя девочка снова загорается смущенным румянцем, но тут же гордо вздергивает свой острый носик и уверенной походной направляется на выход. Стою и прожигаю её спину, не
