настоятельно попросили не беспокоить вас до поминок.
Так вот что его злит. Так я что могу сделать? Я была даже не в курсе, что ведется расследование. Думала, все списали на несчастный случай.
– Дмитрий Валентинович… вы меня в чем-то обвиняете?
Вальцов, прищурившись, отпивает из кружки. В такую жару – кипяток. Воистину в следственный комитет берут айронмэнов.
– Нет. Дело более или менее ясное, но мне очень хочется до вас донести, что бегать от органов – плохая затея. Возможно, мы бы обнаружили эту ловушку с дротиками у вас дома и вышли бы на преступника до того, как он проник к вам в дом или попытался вас убить всерьез, как это случилось вчера.
– Ясное? – обомлеваю я.
– Ну не все детали ясны. Однако мы тут имеем дело не с организованной преступностью или гениальным маньяком. Многие детали еще придется установить, и до суда далеко, и степень вины каждого из соучастников еще придется установить, но да. В целом, все понятно. «Лютик», конечно, со своей неофициальной стороны помог, но я бы предпочел обойтись без них.
– Понятно… – ладошки у меня потеют. Неужели Вальцов мне не расскажет?
– Пока рабочая версия выглядит так… – сжаливается надо мной Дмитрий Валентинович.
Я слушаю Вальцова.
Слова отпечатываются в сознании и накладываются на то, что известно мне, рисуя более полную картину.
Выходит, что дядя Сережа, муж тети Оли, решил, что ему мало денег. На работе давно перестали повышать, а мой отец, Дмитрий Суворов, который терпел его в компании по каким-то своим причинам, например, родственным, вдруг перестает оказывать ему поддержку. Опрос в компании показал, что готовился приказ о сокращении ненужной должности, которую занимал дядя Сережа.
Я догадываюсь, что охлаждение отца к зятю было обусловлено тем, что истекал срок давности по убийству брата. Теперь взятка в виде постоянно кормушки в группе компаний теряла смысл. Но это мои домыслы, Вальцов про это ничего не знает, и я не буду ему рассказывать.
Дядя Сережа, осознавая, что с его пагубными привычками, а игромания никуда не делась, перекинувшись на онлайн-казино и ставки на спорт, ему придется туго, и решает обеспечить жену наследством, которое он сможет и дальше благополучно проматывать. Для этой цели Сергей берет у своего приятеля фуру, благо он имеет опыт вождения подобных машин. Он знает, когда чета Суворовых поедет в город и устраивает аварию. Заодно подставляя Александра Марича, одно из ведомств которого занимается как раз видео-обслуживанием систем безопасности рядом с поселком.
Действительно, я понимаю, что если ты уже однажды совершил что-то подобное, то второй раз решиться на такое легче, тем более, когда впереди висит манок из солидного куша.
Вальцов пока не установил, был ли Бажов в курсе использования его транспорта и дал ли на это добро, но я почти уверена, что был. Если он как-то замазан в смерти Суворова старшего, то был на крючке у дяди Сережи. А скорее всего, был? Откуда у дальнобойщика вдруг внезапно оказались бабки на создание логистической фирмы? Но пусть Дмитрий Валентинович сам это копает.
После гибели Суворовых остается один наследник. Я.
Но почему-то меня не устраняют, а запугивают. Вальцов со своим опытом не может поверить, что в ту ночь, когда я оставалась в доме родителей, это были реальные покушения. Он так же, как и я, предположил, что целью этих манипуляций было заставить меня испугаться и стать более уступчивой.
И вполне могло получиться. Я не особо хваталась за деньги, управлять бизнесом у меня кишка тонка. Я вполне бы удовольствовалась скромной суммой, уступив все кому-нибудь, лишь бы меня избавили от проблем. К тому же за помощью мне обратиться было не к кому, скудный круг моего общения не содержал сколько-нибудь весомых личностей.
Если бы не Саша…
– Однако я не могу понять, – ворчит Дмитрий Валентинович. – Это что за биполярка? Тут он запугивает, вроде как для бескровного решения вопроса, и одновременно выставляет в вашей квартире штуковину, которая реально способна вас убить или покалечить. Я сильно подозреваю, что спицы, плойки – это не дело рук Сергея, в отличие от дротиков. С дротиками все ясно. Видео с камер, обработанное Староверовой это подтверждает, хотя Сергей пока упирается и отрицает все.
При упоминании Виктории на лице Вальцова отражается интересная смесь эмоций: восхищение, раздражение и еще что-то, но похоже она у всех вызывает подобные чувства.
– Вы полагаете, что мне угрожал, кто-то другой? Но с какой целью? – удивляюсь я.
– Думаю тот, кто не очень жаждал вашей смерти, но очень хотел ваше наследство. Ольга Федоровна. Это было своего рода первое предупреждение. А вы ему не вняли, и она сделала второе. Погром в вашей комнате. Все чисто, ни отпечатков лишних, ничего, но вот на игрушке мы нашли ресницу, и сейчас ждет результатов теста ДНК. Полагаю, моя версия подтвердится. Я даже догадываюсь, как незаметно ей удалось попасть в поселок. Всегда можно на обочине остановить знакомых соседей и попросить подвезти. Ну и сегодняшнее появление Екатерины Ивкиной прямо в кассу. По просьбе Ольги Федоровны она уговорила Сати Тогланову передать ей ключи от дома Суворовых, которые у вас украли. И липовое покушение, это просто попытка отвести от себя подозрения.
Мне паршиво. Последняя вера в человеческие отношения рушится.
Потому что тетя знала, что происходит, и не прекратила это, не предупредила меня. И отказалась ехать со мной на кладбище, зная, что хочет сделать ее муж. То есть просто решила меня разменять, когда поняла, что вытащить меня из-под опеки Марича не удастся.
Сергей же собрался довести дело до конца.
Вчерашняя авария тому доказательство.
Виски ломит.
Как мерзко.
И страшно.
Если мы не можем доверять близким, то как жить?
«Но у тебя есть я», – всплывают в памяти слова Марича.
И когда мы с Вальцовым заканчиваем, я звоню ему, чтобы услышать его голос, поверить, что все не так плохо, но его телефон не отвечает.
И несмотря на то, что объективных причин для беспокойства нет, мне становится не по себе.
Глава 51
Вальцов уже собирается расписаться на выданном мне на пропускном пункте бегунке, как я решаюсь задать вопрос:
– Я… могу увидеться с тетей?
Дмитрий Валентинович поднимает на меня удивленный взгляд:
– Свидания с родственниками обвиняемых проходят под контролем сотрудников мест содержания. Вы надеетесь, что
