всё.
— Пошли, — мужчина тянет меня за руку.
Мы не спускаемся ко всем гостям. Мы, наоборот, уединяемся. Демьян заводит меня в какой-то кабинет. Здесь полумрак и тихо. Как раз то, что нужно. Хоть немного передохнуть. Перевести дыхание.
Я не спешу говорить то, что хотела. Обдумываю. Успокаиваюсь. Не хочу, чтобы это звучало так, будто я ревную. Сейчас мы выпьем, и я все скажу. Немного переведу дыхание. За последние двадцать минут произошло слишком много.
Прохожусь по комнате, рассматриваю всё вокруг. А после внимание привлекает фотография. Подхожу ближе. В руки беру рамку.
— Это кабинет Шаха? — Не знаю, почему голос до сих пор хрипит. На фото Шах и какой-то парень. Они здесь ещё как будто подростки. Молодые совсем. Шах ещё не выглядит так пугающе.
— Какое-то время был моим кабинетом, пока я здесь перекантовывался. — По словам Демьяна понимаю, что Каид не просто знакомый. Он друг. Близкий. — Поставь, Шах не любит, когда его личные вещи трогают.
Суровый ближе подходит, протягивает мне бокал. Не с шампанским. С виски. Я уже успела понять, как выглядит и пахнет этот напиток. И что именно его предпочитает Суровый.
— На фото парни очень похожи, это его брат?
Я послушно ставлю фото обратно и принимаю бокал из рук Демьяна.
— Брат, он умер.
Тело как будто от холода пронзает. Я сильнее бокал пальцами сжимаю.
— Умер?
— Убили, с девчонкой врага спутался. Доверился. Она предала, внедрилась, чтобы инфу узнать и наводку дала. Шах не успел спасти.
Я делаю большой глоток янтарной жидкости. Она обжигает небо. После горло огнём горит и спускается в желудок. Но даже это не помогает согреться.
— Кошмар какой, — произношу тихонько.
— Шах — мой хороший друг, но после случая с братом у него доверие к женскому роду пошатнулось. Если что-то грубое скажет, на свой счёт не принимай.
Я согласно киваю. Снова взгляд на фото бросаю. Рассматриваю. Видно, что у парней на снимке разница в возрасте небольшая. Шах старше. Улыбается. Второй парнишка таким жизнерадостным выглядит, даже не верится, что его больше в живых нет. Теперь мне больше понятно становится, почему он так на меня смотрел. Для него, наверное, все женщины предательницы. Всех под одну гребенку.
— Демьян… я сказать хочу… — Алкоголь немного успокаивает, притупливает эмоции. В голове все также продолжают звучать слова Динары. Я сказать должна, почему-то мне кажется, что это очень важно. Демьян должен знать.
— Про бабу спросить? — Бокал к губам подносит, глоток делает. От меня взгляд не отводит. Прожигает.
— Я в уборной была, когда она с сестрой туда зашла. Я много слышала. И вопросов у меня тоже много.
— Ты ведь не думаешь, что до тебя у меня никого не было?
Слегка кривлюсь.
— Это, между прочим, обидно. Мог бы и дождаться. Может, тебе бы это и возместилось. — Язвлю в ответ. Ну зачем такое спрашивать? Я про его похождения больше знаю, чем хотела бы.
Суровый прищуривается и снова глоток делает из бокала.
— Я слышала, что Динара про своего мужчину говорила. И подумала, может, это связано с твоими проблемами. И теми людьми на трассе…
Вижу, как Демьян в момент напрягается. Его поза больше не расслабленная.
— Что ты слышала?
— Точнее говорила не она, а… Гайгуль… Айбу…
— Айгуль. — Демьян меня поправляет, и мои щёки моментально вспыхивают. Он и имя её сестры знает? Ревность вспыхивает как соломенный домик от одной спички. Огромными усилиями мне удаётся её немного усмирить.
— Да, она. Она говорила, чтобы Динара взяла себя в руки, иначе им конец, заживо закопают. Мужчина Динары на тебя давно роет, только повод ищет.
Вижу, как Суровый только сильнее бокал пальцами сжимает. Зубы стискивает так, что я слышу их скрип. Я правильно сделала, что рассказала?
Глава 33
Осматриваюсь в незнакомой спальне. Демьян привёл меня сюда и сказал, что это наша комната. Первой мыслью было — потребовать уехать. Потому что меня здесь пугает всё. Хозяин дома. Аура. Но вопреки всему этому я не стала. Суровый чувствует себя здесь как дома. Полностью доверяет Шаху. Поэтому и я себя настраиваю так, что и я должна доверять, и не бояться.
Накинув на плечи плед, я выхожу на террасу. Вид открывается шикарный. У Каида хороший ландшафтный дизайнер. Все гости разъехались, никто кроме нас с Демьяном здесь ночевать не остался. Ещё один звоночек. Значит, Шах подпускает близко не так много людей. Только избранных.
Верчу в пальцах бокал с шампанским. Из груди вырывается недобрый смешок. Интересно то, что мне разрешили здесь остаться, одолжение или как?
Кожа покрывается мурашками, когда я вижу силуэты двух мужчин. Сурового узнаю сразу. Мне кажется, что я узнаю его на расстоянии тысячи километров. Почувствую. Запах учую. Это и пугает, и будоражит одновременно. Эти широкие плечи, поза, поворот головы, серьёзное выражение лица. Я впиваюсь в него взглядом, как будто ощупываю каждый сантиметр. Я даже точно сказать не могу, когда моё отношение к нему переменилось. В какой момент. Когда всё то, что до жути пугало, вдруг стало привлекать.
Перевожу взгляд на собеседника Демьяна. Без сомнений это Шах. Огромный, хмурый, вызывающий страх. Именно так я его для себя характеризую. Шах изначально выглядит так, что готов вступить в бой в любую секунду. Всегда готов, всегда ждёт. Я слишком долго его рассматриваю. Мужчина, кажется, чувствует моё внимание. Поворачивает голову и безошибочно смотрит именно на террасу, на которой я стою. Сильнее стискиваю пальцами бокал, от его взгляда пронзает холодом. Я ему не нравлюсь. Он мне не доверяет. По его взгляду всё понятно. Что-то говорит Демьяну, тот оборачивается и тоже на меня смотрит. Улыбается уголками губ. И сразу тепло становится, отвечает Шаху и тот сразу смотреть на меня перестаёт. Отворачивается. Демьян что-то в мою защиту сказал?
Я стою на террасе ещё немного. Допиваю своё шампанское. Мужчины что-то обсуждают. По их напряжённым позам понимаю, что что-то серьёзное. Может, то, что я рассказала Суровому?
Когда становится
