— Что за сюрприз, Яр, чего мы ждем?
— Подожди немного, сейчас!
Я услышала вдалеке слабый рокот, который понемногу нарастал. И вскоре, на фоне заходящего солнца заметила точку, откуда шел звук. Точка увеличивалась, я услышала характерный свис и винтов. К нам приближался вертолет.
— Что ты задумал? — спросила я.
— Это похищение невесты, Марго!
— Только невесту у жениха похищают, вообще-то.
— У жениха пусть там кого угодно похищают, а сейчас муж похищает свою жену у всех на свете.
— Как же гости?
— Нормально там у них все будет, там целая программа на три дня составлена, скучать не будут.
Вертолет приземлился. Я заметила, что за штурвалом тот самый Андрей Алексеевич — владелец летной школы «Стальная стрекоза».
Мы забрались в вертолет, но пока не взлетали, ожидая кого-то еще. Вскоре я заметила, что к нам спешит Кристина, ведя за руку Марата.
Марат, завидев вертолет, пришел в полный восторг. Ему помогли забраться внутрь.
— А ты, значит, в заговоре с этим? — я показала на Яра.
— А как же, — ответила Кристина, лукаво улыбнувшись.
— Ну, раз так, отойди на два шага назад, пожалуйста, — попросила я.
Кристина посмотрела на меня с удивлением.
— Ну, пожалуйста.
Кристина отошла на два шага назад. Я бросила ей букет. Кристина поймала его машинально, не соображая, что происходит, а когда поняла, деланно возмутилась:
— Марго!
— Ничего не знаю, Кристина!
Лопасти вертолета ожили и начали набирать обороты. Кристина помахала нам букетом, и мы поднялись в небо. Я успела заметить, как она, улыбаясь, понюхала букет.
Вертолет двигался на Москву. Солнце уже село, и вскоре я заметила ее огни. Я ожидала чего угодно, но только не того, что мы приземлимся в аэропорту. Неподалеку от взлетной полосы, где нас уже ждал бизнес-джет.
— Яр, мы еще куда-то летим? — спросила я в восторге, рассматривая самолет.
— Летим, Марго, летим, — ответил Яр, улыбнувшись, и добавил, — ты любишь пальмы, белый песок и теплое море?
— Еще бы!
— Должно же у нас быть свадебное путешествие.
Мы втроем поднялись на борт и расположились в удобных мягких креслах. Яр сидел напротив меня, Марат в кресле по другому борту.
Самолет вырулил на взлетную полосу. Замер на мгновение и стал набирать скорость. Я смотрела в иллюминатор. Самолет оторвался от земли. Огни ночной Москвы напоминали множество речушек, впадающих в море Садового кольца.
Я так и сидела в свадебном платье, будучи уверенной, что Яр предусмотрел, что нам потребуется другая одежда. Я улыбнулась, вспомнив про тот злополучный чемодан, который он собрал для меня и подумала: «Ага, со шмотками-то он точно справится».
Самолет поднялся над облаками, и я опустила шторку иллюминатора. Яр продолжал смотреть на облака в глубокой задумчивости. Но эта задумчивость была без какого-либо оттенка озабоченности или тревоги. Яр был спокоен и только немного от этой задумчивости обозначилась морщина на лбу.
Он был похож на того самого завоевателя, каким казался мне после первой встречи. И теперь этот завоеватель смотрел с высоты полета, словно прикидывая, какие крепости брать следующими. Марат уже сидел в наушниках, играл в какую-то игру на планшете.
Я любовалась ими обоими. «Вот она моя семья, — думала я, — и ради этих дорогих мне людей я, если понадобиться, буду жечь города, пусть только кто-нибудь попробует приблизится с недобрыми намерениями».
— Марго, — услышала я, и чуть вздрогнула от неожиданности. — Я включу музыку, ты не против? — спросил Яр.
— Конечно, — согласилась я.
Яр нажал какие-то кнопки в подлокотнике своего кресла. Из динамиков зазвучала красивая мелодия, но меня удивил голос вокалиста — печальный с каким-то надрывом.
Я провалилась в эту музыку, вслушиваясь в слова и пытаясь понять, о чем он поет.
— Очень грустная песня, кто это поет? — спросила я.
— Это Radiohead, композиция — Creep, — ответил Яр.
— Кажется он поет о расставании.
— Нет, он поет о том, что недостоин ее.
— Почему же?
— Потому что она ангел, а он пред ней пресмыкающееся.
— А делать-то он что-нибудь собирается по этому поводу? — спросила я, нарочито добавив в голос немного раздраженности.
— Он хочет стать для нее самым лучшим.
— Тогда ладно. Пусть тогда живут долго и счастливо, — дала я свое благословление.
— Так и будет, Марго, только так и будет, если ты этого хочешь.
— Хочу, — ответила я.
Эпилог
Марго сидела на диване, положив руки на огромный живот и все причитала: «Какой же ты могучий-то у меня растешь. Весь в папашу».
— Мам! — раздалось позади и Марго от неожиданности вздрогнула.
— Марат, ну, я из-за тебя когда-нибудь рожу досрочно, что случилось? — Марго обернулась.
Марат держал на руках двухлетнюю Юлию, за ногу уцепилась четырехлетняя Катя. Она зубами тянула штанину Марата.
— Одна орет, другая в собаку играет, всего меня уже изгрызла, Мам, сделай что-нибудь! — возмущался Марат.
— Ты старший брат, терпи, такая твоя доля, что уж тут поделаешь, — Марго тяжело вздохнула, намекая, что у Марата нет выбора.
— Сделай что-нибудь! — продолжал Марат.
— А что я сделаю?
— Что-нибудь ужасное!
— Ну, это легко, скоро у тебя еще брат появится, совсем весело тебе станет.
Марат улыбнулся и подошел к Марго. Катя волочилась за ним, не отпуская ногу. Марго взяла на руки Юлю.
— Пинается? — спросил Марат и показал на живот.
— Кажется в футбол играет. И по-моему, у него там серия пенальти началась, — с улыбкой ответила Марго.
— Можно? — спросил Марат и сел рядом.
— Конечно, — ответила Марго.
Марат положил руку на живот и тут же отдернул.
— Ой! Пинается!
— Здоровается со старшим братом, — Марго улыбнулась и погладила живот.
Марат тоже расплылся в улыбке, не замечая, что Катя почти доела его штанину и уже примеряется отхватить от ноги порядочный кусок брата.
Щелкнул дверной замок и на пороге появился Яр. Он закрыл за собой дверь да так и замер на месте, глядя на открывшуюся картину. Марат лежал головой на животе Марго, та держала на руках Юлю, а Катя доедала ничего не замечавшего брата.
Яр смотрел хмуро, исподлобья, кто угодно мог бы подумать, что он злится или не рад тому, что видит. Но только не Марго. И только она могла различать все оттенки эмоций Яра, когда казалось его лицо вообще никаких эмоций не выражает. Она знала, что такой вот взгляд с легким прищуром и чуть приподнятой одной бровью означает умиление. Для нее и самой стал настоящим открытием тот факт, что зверюга умеет умиляться.
— Как вы? — спросил Яр, и сел на диван рядом с Марго по другую руку от Марата.
— Теперь полный комплект, — Марго положила голову Яру на плечо.
— Как там обстановка, Марат? — спросил Яр у Марата, который продолжал слушать, что там происходит в огромном животе Марго.
— Наши побеждают, кажется, — ответил Марат.
— А что за война? — Яр тоже приложился ухом к животу.
— За свободу! Кто-то очень хочет вырваться на волю, кажется.
Марат хихикнул, Яр хмыкнул, а Марго подытожила:
— Так! Никакой свободы пока! Вы меня раздавите своими головами!
— У меня для тебя сюрприз, — шепнул Марго на ухо Яр.
С годовщиной — с пятилетием свадьбы, Яр и Марго поздравили друг друга еще с утра, и она, конечно, догадывалась, что Яр устроит нечто особенное.
— Поехали, — сказал Яр, встал с дивана и подал Марго руку.
— Далеко? — спросила Марго.
— Все увидишь.
Машина остановилась неподалеку от шлюза канала имени Москвы в Щукино, где Москва река соединялась с Волгой.
— Смотри, — Яр показал на канал.
Там, куда показывал Яр на воде красовался белоснежный теплоход. Еще краше того самого. Тот теплоход, где с Марго и Яром случилось то, что случилось казался Марго немного агрессивным. Впервые поднявшись на борт, Марго окрестила его авианосцем. Этот казался воздушным, невесомым, будто легкое пушистое облако покоится на водной глади.
