— напоминание о перенесенной травме.
Осторожно наклонившись над кроватью, я провожу пальцами по ее щеке, стараясь не повредить тонкую простыню, покрывающую ее тело. Я знаю, что они не могут наваливаться на одеяла, боясь вызвать жар.
Шепчась по-японски, я с трудом подбираю слова, которые бы точно передали мои эмоции. В нашей культуре нет прямого перевода таких распространенных западных терминов, как «моя любовь» или «возлюбленная». Эти слова считаются странными и банальными в отношениях между парами. Даже слово «айситеру», что означает «я люблю тебя», редко произносится в семьях из-за давления, которое оно оказывает на отношения. Но я бы с радостью повторял это каждый час каждого дня до конца своей жизни.
Вид ее раненого и уязвимого тела вызывает у меня боль в груди, которую я не могу игнорировать.
— Навсегда и всегда, — шепчу я ей на ухо. — Я буду любить тебя и соблюдать свои нечестивые клятвы.
Вечно и навсегда.
Эвелин
Кензо выглядит так, будто не спал несколько дней. Он смотрит на меня так, будто сделает все, что я попрошу. В его глазах боль и облегчение. Части того, что произошло, до сих пор неясны, но они медленно возвращаются ко мне.
— Я сообщу медсестре, что ты проснулась, — он сжимает мою руку и переводит взгляд на мой живот.
— Что такое? — он что-то скрывает от меня. Я знаю, что так и есть. Я не спала меньше суток и уже могу сказать, что он хранит секреты. Ладно, проснуться — это натяжка. Я то приходила, то выходила из этого, но я помню большую часть коротких промежутков времени, когда я бодрствовала.
— Давай подождем, пока придет врач, — говорит он мне. Не желая заходить дальше и рисковать спорить, я киваю головой. Кензо улыбается, достает телефон и пишет кому-то сообщение.
— Воды, — говорю я, во рту у меня пересохло. Кензо берет с бокового столика пенопластовый стаканчик и подносит соломинку к моему рту.
— Небольшими глотками.
Мне хочется жадно проглотить все это, но я знаю, что он прав. Когда я заканчиваю, он ставит чашку обратно на стол.
— Кензо, — нерешительно я облизываю губы. — Мне нужно кое что тебе сказать, — я тережу пальцами. — Твоя мама… она… — его глаза резко поворачиваются, когда он качает головой.
— Я знаю, искорка, — опасно шепчет он. — Джиа поняла это, когда расшифровала недостающую часть наблюдения со свадьбы. На ней был гребень, который она тебе дала.
— Гребень Медузы, — шепчу я. Кензо кивает.
— Я знаю все о предательстве, — он прочищает горло. — И мой… мой отец.
— Ох, Кензо…
— Доброе утро, — входит доктор с дружелюбной улыбкой, медсестра следует за ним. — Как вы себя чувствуете?
— Не так уж и плохо, — говорю я ему честно.
— Где болит? — спрашивает он, начиная меня осматривать.
— У меня болят ребра и голова, но по большей части все остальное похоже на белый шум.
Пока врач меня осматривает, Кензо стоит с другой стороны кровати и наблюдает, как ястреб. Врач проходит ряд обследований и тестов, чтобы убедиться, что все работает правильно. Медсестра берет кровь, а через несколько минут приходит другая медсестра с аппаратом УЗИ.
— Что это? Для чего это?
Доктор улыбается.
— Я думал, ваш муж уже сказал вам, — он усмехается. — Поздравляю, госпожа Накамура. У вас будет ребенок.
Ни хрена.
— Что?
— Малыш, искорка, — мой муж улыбается мне. — Маленький Кензо.
— Но… я… — черт, мы никогда не пользовались защитой, и я не пошла делать еще одну прививку Депо, когда мне нужно было продлить мою.
— Ты в порядке? — спрашивает Кензо, в его темных глазах появляется беспокойство. Я не знаю. Я? Рождение ребенка — это немалый подвиг. Посмотрите на мою мать. Она не смогла с этим справиться, и это сломало ее. Она буквально утопила моего близнеца.
Что, если я стану такой же, как она? Сумасшедшей и убийственной.
— Выкинь эти мысли из головы, искорка, — приказывает Кензо. — Ты совсем не похожа на свою мать.
Как получается, что он так легко меня читает? Мы женаты всего несколько недель, но кажется, что всегда.
Вечно и навсегда.
Это были слова, которые я слышала, как он шептал мне, когда мне давали успокоительное.
— Я знаю, — шепчу я. — Это просто… очень много, — неуклюже заканчиваю я. Он кивает и садится рядом со мной на мою кровать. Одна рука обхватывает меня, и я прислоняюсь к его сильной груди, отвлекаясь от того, как медсестра втыкает палочку мне во влагалище.
— Мы сделаем это вместе.
— А что насчет твоей матери?
Кензо смотрит вперед, на стену.
— Она больше не будет проблемой.
Я открываю рот, чтобы задать ему дополнительные вопросы, но мое внимание привлекает свистящий звук.
— Еще слишком рано определять сердцебиение таким способом, но вы видите эту маленькую точку? — доктор указывает на крошечную дырочку от пончика на экране внутри большого черного пространства. О, это так… клинически. — Мы проведем еще несколько анализов крови, чтобы убедиться, что у вас повышается ХГЧ, но на данный момент нам нужно подождать, пока мы не услышим сердцебиение плода, и двигаться дальше.
— Хорошо, — выдыхаю я, и мой голос полон благоговения. Это всего лишь маленький пончик, но этот маленький пончик внезапно завладел моим сердцем.
Вечно и навсегда.
Эвелин
Быть подвергнутой пыткам — отстой. Единственный положительный момент во всем этом — то, что Кензо наконец-то рушит свои стены. Мы сблизились так, как я никогда не думала, что это возможно. Часть меня ждет, когда упадет другой ботинок. Что, возможно, он устанет от меня или решит, что я больше не стою хлопот.
Мое выздоровление было нелегким. Особенно с ребенком на борту. Я до сих пор не могу поверить, что внутри меня растет жизнь. При мысли о том, что я могу оказаться похожей на свою мать, у меня в животе сворачивается яма страха. Безэмоциональная и равнодушная. Что, если я не смогу наладить отношения со своим ребенком?
— Я так сильно тебя люблю, искорка, — шепчет мне на ухо муж, проводя теплой губкой между моей грудью и вниз по животу. Я лежу в ванне, положив одну руку на нижнюю часть живота, пока он снова принимает меня. Мои ноги все еще изрядно потрепаны от бега по болоту босиком, и долгое стояние становится болезненным. Доктор говорит, что на выздоровление потребуется время, но прошла уже неделя, а я чувствую себя лишь немного лучше, чем когда проснулась.
Закусив нижнюю губу, я делаю очищающий вдох. Кензо слегка наклоняет голову и смотрит на меня, его
