class="p1">— Умоляй об этом.
Ее глаза широко раскрываются, и она смотрит на меня так, будто я только что заговорил на другом языке.
Я провожу кончиком члена по всей длине ее щели, уделяя особое внимание ее клитору.
Она издает сладострастное шипение.
— Роман, пожалуйста.
— Что "пожалуйста"?
Ее рука зарывается в мои волосы, она берет их в кулак и тянет. Черт, как же это приятно.
— Ты знаешь, чего я хочу, — скулит она.
— В Лондоне я сказал, что не буду трахать тебя, пока ты не будешь умолять меня. — Я втягиваю ее нижнюю губу в рот, слегка касаясь зубами ее нежной кожи. — Я серьезно.
Она наклоняет бедра вперед, приглашая меня войти. От этого движения кончик моего члена несколько раз проводит по ее клитору, и она вздрагивает, закрывая глаза от удовольствия. Видя, как ей это нравится, я делаю это снова. Обхватив член одной рукой, я провожу им по ее складочкам, вверх и вниз по ее щели, а затем круговыми движениями трусь о ее клитор.
— Господи! Хорошо, Роман. Пожалуйста, трахни меня. Я больше не могу ждать.
Я тоже не могу. Слава богу, что она опомнилась.
Она подается вперед, так красиво раскинувшись для меня.
— Только потому, что ты попросила, как хорошая девочка. — Я делаю неглубокий толчок между ее ног.
Черт. Моя голова запрокидывается назад, потому что это слишком хорошо, слишком быстро.
Она вскрикивает, ее тело напрягается, подстраиваясь под мой размер. Я захватываю мочку ее уха между зубами, надеясь, что это ощущение перекроет боль в ее сердце.
— Ты в порядке, milaya? — прохрипел я. Мои мышцы напрягаются, когда я пытаюсь не шевелиться ради нее.
Она судорожно кивает.
— О Боже, Роман. Разве это должно так ощущаться? Как будто это слишком много?
— Детка, это только первые несколько дюймов.
— Ты что, блядь, издеваешься?
— Глубоко дыши. — Я замираю, пока мои губы исследуют ее шею, посасывая и покусывая ее кожу.
Я отнюдь не маленький человек, поэтому позволяю ей приспособиться к моим размерам. Но, черт возьми, мне требуется вся моя сила воли, чтобы не податься вперед и не насадить ее на свой член по всей длине. Даже несмотря на то, что длина моего члена составляет всего несколько дюймов, ему все равно. Он почти готов взорваться.
По моей команде она наполняет легкие долгими ровными вдохами, ее тело медленно расслабляется вокруг меня.
Я целую уголок ее рта и тянусь губами к ее уху.
— Мне нужно надеть презерватив.
Она отстраняется и смотрит мне в глаза.
— Ты чист?
Я киваю.
— Я регулярно сдаю анализы, и у меня уже давно ни с кем не было половых контактов.
Это правда. Я пытался и потерпел неудачу.
В тот вечер, когда Анатолий объявил дату их свадьбы, я появился на пороге дома Тани и не смог заставить себя позвонить в звонок. Я простоял слишком много минут, уговаривая себя войти, прежде чем понял, что Лиза держит меня в удушающем захвате, из которого я не собираюсь в ближайшее время вырываться.
Обхватив мою шею руками, она потянула меня вперед и прошептала на ухо:
— Возьми меня без защиты. Я принимаю противозачаточные, чтобы регулировать менструацию.
Это плохая идея, подчеркнутая красным цветом с тысячей восклицательных знаков. Потому что, когда я трахну ее в сыром виде и наполню ее тугую киску своим семенем, никакой другой кайф не сравнится с этим.
Но разве это меня остановит? Нет, блядь.
— Я не могу тебе отказать. — Моя рука проникает между нами, и я провожу по ее клитору медленными, уверенными кругами, чтобы смягчить укол моего вторжения.
— Не сдерживайся, — пробормотала она, прижимаясь к моей коже.
Я стону, когда она обхватывает меня ногами и притягивает ближе.
Проклятье. Лиза, может, и неопытна, но я чувствую, что из нее вырывается извращенка. Эта мысль чертовски возбуждает.
Я подаюсь вперед, давая ей то, о чем она просила, не обращаясь с ней как с нежным цветком. Дрожа, я издаю шипение — удовольствие слишком сильное, чтобы его сдерживать.
Ее ногти впиваются в мои бицепсы, оставляя на коже маленькие полумесяцы. Я не возражаю. Я хочу, чтобы мне было чем запомнить этот момент.
— Мне нравится мое имя на твоих губах. — Я целую ее в горло, делая короткие толчки и каждый раз проникая чуть глубже. — Ты даже представить себе не можешь, как невероятно приятно моему члену, пока твоя киска доит меня.
Я целую ее так, будто от этого зависит моя жизнь, наслаждаясь ее вкусом, ее капитуляцией, в то время как мои толчки становятся все интенсивнее. Когда все остальное исчезает, я поглощен ею и теми первобытными потребностями, которые она во мне пробуждает.
Она отступает на дюйм.
— У меня… у меня пошла кровь? Я не хочу смотреть.
— Не думай об этом сейчас. Сосредоточься на моих губах и языке. — Я втягиваю в рот мягкую кожу ее шеи. — Сосредоточься на моих пальцах. — Я берусь за одну из ее стройных грудей и щипаю за соски. — Сосредоточься на том, как мой член входит и выходит из тебя. На том, что я первый мужчина, который претендует на тебя.
И последний. Но она еще не готова это услышать.
Лиза
Нет слов, чтобы описать, каково это, когда Роман находится внутри меня, прижимает меня к себе, заставляя чувствовать себя в безопасности, лелеять и желать. Да, боль есть, но она переплетается с удовольствием.
Как бы я ни представляла себе секс в первый раз, этот опыт превзошел все мои ожидания. И все из-за одной причины: Роман.
Я не могу насытиться им — запахом его кожи, ощущением его губ, тем, как он держит меня — одновременно властно и благоговейно. Мне нравится, как он обхватывает мои бедра, словно от этого зависит его жизнь, как свирепо он стонет мне в ухо и как его толчки становятся неустойчивыми и срочными, когда мои мышцы сжимаются вокруг него.
Я сижу на краю раковины в ванной, холодный мрамор давит мне на спину, но почему-то это все равно кажется идеальным.
— Я заставлю тебя кончить для меня, — заявляет он между медленными, одурманивающими поцелуями. Его пальцы нежно перебирают мой клитор.
— Не знаю, смогу ли я.
— Сможешь, и ты кончишь.
Он уверенно трахает меня, а я сжимаю пальцы на его шее, и мои пальцы выгибаются с каждым толчком.
— Откройся, — приказывает он. — Ты собираешься сделать мои пальцы влажными и приятными.
Два его чернильных пальца проникают в мой рот. Я провожу по ним языком, наслаждаясь тем, как
