на дистанте, а тут весь универ бурлит и клокочет… Повесили приказ об отчислении Данилушки. Я видела своими глазами… Это так безжалостно! Ему ведь оставалось всего ничего до диплома!
— Угу. Мне уже сообщили, — мрачно подтверждаю я. — Сама в шоке. Сейчас позвоню Дане.
— Ты до сих пор ему не позвонила? Давай скорее!
Снова набираю Даниле, и вдруг слышу мелодию его айфона в подъезде. Срываюсь с кресла и мчусь в прихожую.
Мой милый, который утром покидал квартиру с сияющим видом, сейчас похож на штормовое море. Взгляд затянут злостью и возмущением, в глазах плещется тьма…
— Данила, я всё знаю, мне девчонки рассказали! — бросаюсь на шею парню, хотя и сомневаюсь, нужны ли ему сейчас обнимашки.
Нужны!
Любимый со вздохом прижимает меня к себе, утыкается лицом в плечо, и мы замираем на несколько минут в полной неподвижности. Только слышу, как грохочет его сердце где-то в горле.
— Жесть, да, Лер?
— Кошмар какой-то! Даня, я пойду к ректору и всё ему объясню! Комаров меня преследовал, проходу не давал… Значит, ты пострадал из-за меня. Это я во всём виновата…
— Нет, малыш, ты ни в чём не виновата. И к ректору ты не пойдёшь. Я сам только что оттуда, три часа меня полоскали и прорабатывали. Тебя никто не будет слушать. Тут явно впрягся папаша Комарова, он один из спонсоров универа. Видимо, сумел продавить ректора.
— Тогда должен подключиться твой отец!
— Не хочу. Сам разберусь, не маленький.
Данила швыряет на банкетку пуховик, сбрасывает кроссовки и уходит в ванную. Несколько минут шумит вода, затем милый появляется на пороге в одном полотенце, небрежно обёрнутом вокруг бёдер. Волосы влажные, на мощных плечах поблёскивают капельки воды. Лицо по-прежнему мрачное.
— Дань… Я могу как-то поднять тебе настроение? Скажи, что мне сделать? — нерешительно заглядываю ему в глаза. — Я на всё готова, лишь бы ты не грустил!
Вот я глупая! Надо было быстро сварганить ужин. Но я так заучилась и заработалась, что даже не вспомнила об этом. Данила сейчас злится. А голодный мужчина злой вдвойне.
Однако… Сразу вижу, что после моих слов его взгляд меняется. Словно мгновенно рассеялись тучи, и выступило солнце. На губах проскальзывает улыбка, Данила ловит меня за запястье и резко тянет к себе — так, что я врезаюсь в его широкую грудь.
Ох, как же вкусно он пахнет!
— Прямо на всё готова? — переспрашивает, а улыбка становится хищной. Глаза уже блестят.
— Абсолютно! — Не могу удержаться и слизываю капельку воды, застывшую над плоским соском. — Давай я тебя накормлю? Могу пожарить яичницу, — предлагаю с невинным видом.
Но сама уже чувствую, что отчисленному магистранту сейчас нужна вовсе не еда. В мой живот через трикотаж футболки и махровую ткань полотенца упирается нечто каменное.
Данила ведёт губами по моей щеке, добирается до уха, прикусывает мочку.
— Яичница. Прекрасно. Но я хочу кое-что другое, — жарко шепчет мне на ушко.
— Борщ? Но это долго! И продуктов не хватит.
— Предположение неверно. Попробуй ещё.
— Греческий салат?
— Нет.
— Поняла! Ты хочешь стейк.
Данила впивается ладонями в мои ягодицы, жадно их сжимает, вдавливает меня в свой пах, заставляет выгнуться… Начинает целовать в шею…
Ох, как же это выдержать! В ответ на его действия в моём теле запускается быстрая реакция, меня затягивает в горячий водоворот, шквал импульсов пробегает по позвоночнику, по венам разливается тепло…
— К чёрту стейк! — хрипло шепчет Данила и быстро стаскивает с меня футболку. Когда мы снова прижимаемся друг к другу — уже кожа к коже — его полотенце развязывается и падает на пол.
Понимаю, что милый собирается подхватить меня на руки, чтобы утащить по одному из проверенных маршрутов: в спальню на кровать или в гостиную на диван. Но, мгновенно набравшись решимости, я его останавливаю:
— Подожди, подожди…
— Почему? — удивляется, но размыкает объятья.
Не могу признаться, что я хочу кое-что попробовать, но мне ужасно страшно. Чувствую себя порочной, развратной, но это даже подстёгивает…
Пробегаюсь пальцами по шелковистой коже спины, потом веду ладони вниз по узким бёдрам. Целую всё ещё влажную после душа грудь, скольжу языком по каменному прессу. Каждая мышца Даниного тела напрягается вслед за моими движениями, он превращается в сжатую до отказа пружину. А его мужское достоинство уже стоит дыбом, в ожидании моих дальнейших действий.
Насколько хватит моей смелости?
Взглянув в потемневшие глаза любимого, опускаюсь на колени и нерешительно прикасаюсь губами к члену. Вспоминаю, сколько раз Данила дразнил меня языком, зарываясь лицом промеж моих раздвинутых бёдер. А теперь сама так же стараюсь доставить ему удовольствие…
Вижу, что он врос в пол и превратился в комок оголённых нервов. Он вздрагивает и тяжело дышит, когда я обхватываю его губами или скольжу языком по напрягшимся венам ствола…
Ему нравится то, что я делаю, у меня получается. И какой же он сейчас беззащитный… Сердце разрывается от любви, меня с головой затапливает нежностью…
Данила собирает мои волосы в хвост, чтобы они не падали на лицо. Последние секунды перед кульминацией мне кажется, что он сейчас взорвётся.
И точно — это происходит!
…Спустя три минуты, когда мы оба уже отдышались и обессиленно рухнули на диван, милый удивлённо признаётся:
— Лерка-а-а… Это было потрясающе…
— Правда?
— Ты меня удивила! Малышка моя… Хорошенькая такая… Маленькая… — Начинает меня тормошить, мять, целует куда придётся. — Лер, вот только когда я сказал, что кое-чего хочу, я имел в виду совсем другое!
— Другое?! Но что?! — изумлённо моргаю и приподнимаюсь на локте.
Пристально смотрю Даниле в лицо, а в голове лихорадочно мечутся мысли. То ли у меня фантазия бедная, то ли я недостаточно испорчена, чтобы угадать тайные желания моего парня.
Что ещё я могла для него сделать?
— Лера, я хотел предложить тебе переехать. Давай будем жить вместе, а?
ЛЕРА
Конец марта удивляет: резко потеплело, и моментально растаяли все сугробы. А они были такими огромными, что казалось, будут лежать вечно.
Весна окутывает свежим ветром и запахом влажной земли, громко стучит капель и щебечут птицы. Какое чудесное время года! У меня в душе тоже весна и ощущение бесконечного счастья. Ведь каждое утро я просыпаюсь в объятиях Данилы. Я так его люблю…
Мы уже целую неделю живём вместе, я перевезла в роскошную квартиру на двадцать восьмом этаже свои вещи. Их немного, всего пара сумок. Самое ценное — рабочий ноут, выданный в «Туран-софте». Зато мой гардероб недавно пополнился, так как Даня чуть ли не силком отправил меня на весенний шопинг, вручив свою
