Трентон сел на стойку и уперся ладонями в столешницу.
– Может, я как-нибудь спрячу свое имя среди твоих татуировок…
– А может, я разобью твою машинку на миллион кусочков.
– Ух ты! – Он спрыгнул со стойки. – Да она не на шутку взбесилась! Ну уж извини, что отвадил от тебя парня. Правда, в этом я не раскаиваюсь, лишь в том, что разозлил тебя. Но сама подумай. Я не собирался делать ему татуировку после того, как он клеился к моей девушке. Поверь, так было лучше для всех.
– Прекрати так разумно рассуждать! – фыркнула я.
Трентон обнял меня со спины и прижался лицом к моей шее.
– Я уже почти не раскаиваюсь, что взбесил тебя. Ты жутко сексуальна, когда злишься.
Я шутливо толкнула его локтем под ребра, и тут дверь снова зазвенела. К стойке подошли Колин и Чейз, последний скрестил руки на груди.
– Тату? – спросила я.
Однако братья не были настроены шутить.
Трентон ослабил объятия:
– Чем можем вам помочь, парни?
Колин нахмурился:
– Нам нужно поговорить с Камиллой. Наедине.
Трентон покачал головой:
– Этого не будет.
Чейз прищурился и подался вперед:
– Она наша сестра. Мы не спрашиваем твоего разрешения, Мэддокс.
– А стоило бы, вы просто еще не в курсе.
У Колина нервно дернулся глаз.
– Я пришел поговорить с сестрой. Камилла, выйди на улицу. Быстро.
– Колин, ты можешь поговорить со мной и здесь. Что вам нужно?
Брат сердито глянул на меня:
– Ты правда хочешь поговорить об этом здесь?
– Что ты собирался обсуждать? – спросила я, пытаясь сохранять спокойствие.
Я не сомневалась, что, если мы выйдем наружу, кто-нибудь из братьев сорвется и тогда драки не миновать. Безопаснее оставаться внутри.
– Ты не появилась на День благодарения. Отец сказал, что ты работаешь. Ну и ладно. Потом ты не появилась на Рождество. Твой стул пустовал и в новогоднюю ночь. Камилла, что происходит? – возмутился Колин.
– У меня две работы, а еще я учусь. Просто так сложилось в этом году.
– На следующей неделе день рождения отца, – сказал Чейз. – Тебе лучше там появиться.
– Или что? – поинтересовался Трентон.
– Мэддокс, это ты мне, что ли, сказал? – фыркнул Чейз.
Трентон вскинул голову:
– Ей лучше появиться или что? Что ты сделаешь, если она не придет?
Чейз облокотился о стойку:
– Тогда я приду за ней.
– Не придешь.
Колин тоже подался вперед.
– Трент, это семейное дело, – процедил он сквозь зубы. – Тебе лучше не вмешиваться, твою мать.
– Кэми – это мое дело. – У Трентона на скулах заиграли желваки. – И ее братья-мерзавцы, которые заявляются к ней на работу и угрожают ей, – определенно мое дело.
Колин и Чейз метнули злобные взгляды в сторону Трентона и отступили на шаг. Колин заговорил первым, как и обычно:
– Камилла, сейчас же выйди с нами на улицу, или я разнесу это заведение в пух и прах и заодно поддам под зад твоему приятелю.
– Я ей не приятель, а парень. И я вышвырну вас отсюда, не успеете и краску на стенах поцарапать.
По другую сторону от меня вырос Кэлвин. Я опустила глаза и увидела, что его ладони сжаты в кулаки.
– Вы сейчас заикнулись, что разнесете мой салон?
Чейз плюнул на пол:
– И что вы сделаете?
– Боже, Чейз! – вскрикнула я. – Да что с тобой такое?
Трентон отодвинул меня себе за спину, хотя я и не пыталась куда-то уйти. Бишоп встал рядом с Кэлвином, а возле него – Хейзел. Она скрестила руки на груди:
– Может, я и не велика ростом, но когда кто-нибудь из этих крепких парней скрутит вас, а я выцарапаю вам глаза, то вы поймете, почему я здесь стою. Вот только… я не хочу выцарапывать вам глаза, потому что вы братья Кэми. И мы не хотим огорчать ее. Никогда. Потому что она – наша семья. А семье вреда не причиняют. Так что возьмите с нас пример, сотрите это хмурое выражение с ваших бандитских конопатых рож и возвращайтесь домой. Когда остынете, то позвоните своей младшей сестренке. И будьте с ней милыми. Если, конечно, хотите сохранить глаза.
– Или руки, – добавил Трентон. – Потому что, если вы еще хоть раз заговорите с ней подобным тоном, я вырву эти поганые ручонки и надеру ими ваши задницы. Мы друг друга поняли?
Колин и Чейз настороженно обвели взглядом нашу импровизированную «семью», от Трентона до Хейзел. Мы имели численное преимущество, и я видела по глазам Колина, что он не готов влезать в драку.
Чейз взглянул на меня:
– Я позвоню тебе позже. Мы имеем право знать, почему наша семья разваливается на части.
Я кивнула, и они оба повернулись и вышли. Когда заработал двигатель машины Колина, я смущенно опустила глаза:
– Мне так стыдно, Кэлвин.
– С салоном все в порядке, деточка. И с нами тоже.
Он вернулся к себе в кабинет, а Хейзел подошла ко мне, обхватила руками и прижалась щекой к моей груди.
– Мы за тебя горой, – сказала она.
Я все так же пялилась в пол, но, когда поняла, что Хейзел не отступит, крепко обняла ее.
Бишоп некоторое время смотрел на нас.
– Спасибо, – сказала я.
Бишоп изогнул бровь:
– Я и не собирался драться. Всего лишь пришел посмотреть.
Он удалился к себе в зал, а я усмехнулась.
– Все, представление окончено. – Хейзел отпустила меня и отошла на шаг. – Пора возвращаться к работе.
Когда она тоже удалилась, Трентон привлек меня к себе и прижался губами к моим волосам.
– В конце концов они все поймут.
Я подняла на него глаза, не зная, что он имеет в виду.
– Больше не позволю им запугивать тебя.
– Трент, они только так и умеют. – Я вновь прижалась щекой к его груди. – Я не могу их винить.
– Почему? Они же винят тебя во всем подряд. И они не роботы, а взрослые парни. Могут сделать иной выбор. А они прибегают к тому, что знают.
– Почти как вы с братьями?
Я не подняла взгляда, а Трентон ничего не ответил. Наконец он сделал глубокий вдох:
– Мы поступаем определенным образом не потому, что знаем лишь этот путь. Скорее наоборот. Мы ни черта не знаем, что творим.
– Но вы стараетесь, – сказала я, удобнее устраиваясь у него на груди. – Стараетесь быть хорошими людьми. Многое делаете для того, чтобы стать лучше, терпеливее, отзывчивее. То, что вы можете навалять кому-то… не значит, что вы только так и должны действовать.
– Еще как значит, – усмехнулся Трентон.
Я попыталась оттолкнуть его, но он прижал меня к себе сильнее.
– Сегодня вечером приготовлю тебе говяжью вырезку с рисом, – пообещала я.
Трентон скорчил гримасу:
– Я обожаю твою стряпню, куколка, но я больше не могу ужинать в три часа ночи.
– Хорошо, я оставлю для тебя ужин, – засмеялась я. – Запасной ключ будет лежать под камнем возле двери. Оставлю его там.
– Тогда, может, в другой раз? Я обещал Оливии свозить ее в «Чикен Джоуз».
