— А ты на мне жениться хотел? Жаль, раньше не знала! — Гуля весело смеялась вновь: ей можно расслабиться, она уже отработала свою программу.
— Когда вы молчите, Гульмира, вы просто чудо. Чуть только рот открываете — немного хуже. Но, думаю, муж ваш об этом хорошо осведомлен и как-то с этим борется, не так ли?
— Возможно, — загадочно улыбнулась Гуля.
— А он здесь, с тобой? Познакомишь?
— Э-э-э… Да, здесь.
— Антон, говорят, тоже женился, — без перехода объявил Пашка — на ком, не сказал никому, он знатный партизан. Но кольцо обручальное у него видали. Что это с фаерщиками, мода, что ли? Я вот до смерти не женюсь. А там — посмотрим.
— Ну…
— Ладно, Бог с ним, с Антоном. Душечка, вы в сто раз лучше него, хотя бы потому, что женщина! Мужа показывай.
— Да вон он, — Гуля протянула руку к двери, в которую только что зашел Антон.
Он еще немного прихрамывал и постоянно носил эластичный бинт на коленке, но уже два месяца назад начал выступать. Вернул в программу и номер с веревкой, правда, временно его сделав намного легче в плане трюков.
Демин застыл, округлил глаза.
— Да ла-адно… Врешь! Хотя…никогда вас вместе не видел! Анто-он! — заорал он на весь коридор, благо, на этот момент пустой: гостям недавно подали горячее, и все они сидели за столами в зале.
Антон, кивнув со входа, подошел к ним с Пашей. Хромоту со стороны никто бы не заметил, но только не внимательный взгляд Гули.
Надо ему запретить пока делать этот номер с веревкой. Но разве ее Антошке что-то запретишь? Именно оно, упрямое стремление к танцам, помогло ему быстрее встать на ноги.
— Пашка не верит, что ты на мне женился, Антон, — произнесла Гуля с наигранной обидой.
— Я тоже иногда своему счастью не верю, — Антон потрепал Гулю по волосам, и растрепал-таки хорошо залаченные пряди, — Привет, Паш. Сколько лет, — протянул фокуснику руку.
Тот пожал ее, дико вращая глазами.
— Да… Умеете удивить. Оба. Я ведь знал, Гуля тебя ненавидела просто до смерти…
— Она переменила свое отношение ко мне. Правда, Гуль? — Рука Антона по-хозяйски легла на ягодицы Гули и чуть сжала их. Гуля незаметно толкнула его локтем:
— То-оша… — посмотрела многозначительно, — конечно, переменила, Паш.
— И теперь нет «Леди фаер»?
— Почему? Есть. «Фристайл», «Леди фаер»… У нас реклама на одном сайте. Программы разные, есть возможность выбора. А так жена и с «Фристайлом» танцует, то есть со мной… — ответил за Гулю Антон. Рука его переместилась на Гулину талию и теперь легко ее поглаживала.
— Вы женаты сколько?
— Скоро будет год. Месяца через три.
— Да ешкин кот! Уехал, значится, я в Японию! Ничего себе перемены в мире… А ребетёнка что, скоро? — допытывался любопытный Пашка. Осмотрел еще раз Гулю. — Ты вроде бы поправилась чуток, Гульмира? Маленького не ждешь?
— Как только — так сразу сообщим, Паш. Тебе первому, — Антон неизменно оставался в рамках приличий и дружелюбного общения.
Гулю же вопрос Пашки напряг. Неужели видно со стороны?
И ничего она не поправилась, Пашка-болтун!
Она сама-то узнала случайно об этом несколько дней назад. Долго размышляла, какой выбрать момент и как создать красивую обстановку, чтобы рассказать. Такое событие — праздник!
В двери ресторана просунулся отец. Заходить не стал, показал Гуле знаками, что реквизит собран. Гуля кивнула в ответ, и отец ушел на улицу.
Его взяли техником в коллектив скорее номинально, чем для настоящей работы, и у него были совсем несложные обязанности. Марат же, приставленный Гулей к ничего не подозревающему отцу «вторым техником», незаметно присматривал за ним и рассказывал Гуле, как тот выполняет поручения. Деньги Гуля отцу за работу платила, как и другим работникам коллектива, только в руки не давала. Переводила на карту или покупала что-то из вещей и еды по его просьбе: привыкла страховаться с ним. Чьи-то побои (так и не нашли виноватых) отца вроде бы вразумили, но Гуля не расслаблялась.
— Пошел я, — возвестил Демин, вновь хватаясь за ручку чемоданчика, — счастья вам, благополучия… А-то я сегодня не выступлю.
— Пока, Паш! — сказал Антон, Гуля же помахала вслед рукой.
— Гуля, я чего-то не знаю? — обратился к Гуле Антон, лишь за Пашей закрылась дверь гримерки.
— Да ничего…
— Не ври мне. У тебя спина чуть ли не окаменела.
— Ну…может, Паша и прав. Я капельку потолстела за последний месяц… Хотела рассказать об этом в красивой обстановке…
— Гуля, ты беременная? Обалдела совсем? Дышишь керосином, ненормальная! Почему я самое главное узнаю в последнюю очередь? Офигеть!
— Я сама узнала недавно, — она постаралась честно посмотреть Антону в глаза.
— Давно?
Гуля зашептала быстро и извиняюще:
— Вот дня два назад… Пятая неделя. Хотела тебе рассказать после этого выступления. Антон, я больше не буду в ближайший год танцевать с вами, правда-правда! Я крайний раз выступила, честно! И керосин не нюхала почти, я не замачивала реквизит и стояла от него далеко! Антон! Мне так хотелось с тобой еще раз станцевать танго, тем более, эту программу давно не заказывали!
Она сама понимала, что поступила по-детски. А что делать? Тошка ее бы отстранил от выступлений быстро, кричи ли Гуля, умоляй или обижайся.
— Гуля, я просто слов не найду…
— Не надо ругать меня, я беременная. Вот! — успокаивающе сказала она, обнимая Антона. В коридоре появилась пара гостей, потом вышла невеста с женихом по своим делам. Гуля прижималась к Антону и покаянно смотрела в его напряженное лицо.
— Я больше не буду, Тоша! Напоследок хотела выступить, еще разик с тобой… Не злись, пожалуйста…
— Я же говорила! Вы тоже муж и жена? — девушка в шикарном платье невесты, ведя за руку своего новоиспеченного мужа, подходила к Гуле и Антону. На ее лице Гуля увидела радость и восхищение:
— Так красиво было, спасибо вам огромное! Все здорово, но когда вы вдвоем танцевали…прямо до мурашек! И я сказала Славе, а ты мне не верил! — обратилась она к парню в серебристо-черном костюме, — Те, кто выступает, очень любят друг друга! А мама даже заплакала! Так было приятно смотреть!
Гуля и Антон кивали, улыбались, благодарили. Благодарности от зрителей они выслушивали не первый раз, но всегда было приятно их слышать вновь и вновь. После того, как невеста — вернее, уже жена — утянула Славу за собой (ведущий пригласил всех гостей, а также молодоженов, в зал) Гуля и Антон остались в опустевшем холле ресторана.
— Когда я еще раз с тобой так станцую, Антон… С огнем… — грустно заметила Гуля. Она была очень рада ребенку, но жизнь артистов — это череда выступлений, постоянные разъезды, встречи с новыми людьми. Гуля не знала, как она пока будет жить без всего этого.
