Достав из укромного места золотой ключ, она вынула из спрятанного в стене тайника железный ящичек и открыла его. Ящичек был доверху заполнен золотыми монетами и драгоценностями, а под ними, на самом дне, лежал маленький бархатный футляр, в котором хранилась целая коллекция флакончиков с жидкостями и коробочек с порошками.
Донья Алькира посмотрела на них, и в глазах ее появился опасный блеск. Их в свое время подарил ей любовник, итальянец, гостивший при дворе по приглашению королевы. Он был не только влиятельным и могущественным человеком, но и обладал обширными познаниями в самых разнообразных областях. Он рассказал донье Алькире, как изучал яды, использовавшиеся семейством Борджиа.
"К сожалению, рецепты этих ядов не сохранились, за редким исключением", — сказал он ей.
"Значит, некоторые все-таки сохранились?" — спросила донья Алькира.
Он кивнул.
"Всего несколько, да и то историки до сих пор спорят по поводу их подлинности".
"Но ведь главное, наверное, выяснить — дает ли их применение соответствующий результат?"
"О, в этом нет сомнений", — Сказал он, и глаза его сверкнули.
Именно тогда Алькира поняла, что не успокоится, пока не узнает все об этих ядах. Итальянец всячески уклонялся от дальнейших разговоров на эту тему, но мало-помалу она вытянула из него все, что он знал. Он рассказал ей о том, как изучал средневековые рукописи, как вместе с несколькими учеными-алхимиками проводил эксперименты в своей домашней лаборатории, как, наконец, они получили описанные в старинных рецептах яды и проверили их действие самым надежным способом — на людях. И наконец он дал донье Алькире образцы всех этих ядов, взяв с нее слово, что она никогда и никому не расскажет о них.
Своими длинными, нервными пальцами донья Алькира перебирала флаконы один за другим. Ей казалось, будто она слышит голос своего любовника, описывающий действие того или иного яда.
"Вот этот яд действует медленно. Он не оставляет никаких следов, которые можно было бы обнаружить при вскрытии, но жертва слабеет день за днем и постепенно угасает".
Донья Алькира подержала флакончик в руках, потом положила его на место и взяла другой.
"А этот яд убивает молниеносно. Одна-две капли, подмешанные в еду или питье, — и отведавший их умирает через несколько секунд, успев, быть может, лишь судорожно всхлипнуть или поперхнуться".
Донья Алькира бережно взяла в руки третий флакон.
"Этот яд — самый надежный, — говорил ей итальянец. — Если подмешать его в пищу, у жертвы поднимется высокая температура. В этом нет ничего необычного или подозрительного. Доктора станут пичкать больного различными снадобьями, которые, однако, не возымеют ни малейшего действия. На третий день у жертвы просто останавливается сердце".
Донья Алькира улыбнулась и, поставив флакончик на стол, положила футляр с оставшимися ядами в железный ящик, убрала его в тайник и спрятала ключ.
Единственная трудность заключалась в том, что ей необходимо было найти совершенно надежного человека, который подмешал бы яд в еду, предназначенную для Вентуры. Она знала, что горничным доверять было нельзя. Многие из них служили в доме еще в то время, когда Анна Луиза была ребенком. Они обрадуются, когда узнают о том, что ее дочь теперь будет жить во дворце Каркастилло.
Нет, она должна поручить это человеку, которому могла бы всецело довериться. Но кто согласится исполнить ее приказ, не рассуждая, и при этом не станет болтать? Она знала, что таким человеком мог быть только Фриволо. Однажды он подвел ее, но нет никаких оснований полагать, что вторая попытка также закончится неудачей. Донья Алькира сказала лорду Линку, что сошлет Фриволо в какое-нибудь отдаленное поместье, но на самом деле она и не собиралась этого делать.
При воспоминании о лорде Линке на лице доньи Алькиры появилось выражение, которое напугало бы тех, кто хорошо знал ее. Она чуть не упустила из виду, что настоящей причиной всех ее бед был именно лорд Линк. Ведь это он привез в Мадрид Вентуру, переодетую пажом. Это он послал ее к маркизу и велел ей открыть ему свое настоящее имя.
Жестокая улыбка искривила губы доньи Алькиры. Внезапно она поняла, каким образом может сквитаться с лордом Линком. Она не забыла, как он обошелся с ней. Он поплатится за это, так же как и Вентура.
Донья Алькира принялась тщательно обдумывать план мести. Она сидела, нервно постукивая пальцами по полированной поверхности стола, и глаза ее горели злобным огнем. От ее прежней депрессии не осталось и следа.
Если она открыто расскажет при дворе о том, как лорд Линк привез с собой девушку, переодетую пажом, это сочтут за проявление ревности с ее стороны. А теперь ей следует быть вдвойне осторожной из опасения, что к ней станут относиться с меньшим почтением после того, как она лишилась своего богатства и утратила былое могущество.
"Я стану действовать хитрее", — сказала себе донья Алькира. Как воспитаннице его величества ей не составит труда получить аудиенцию у королевы, которая всегда относилась к ней с большой теплотой.
"Мне не с кем посоветоваться, кроме вас, мадам, — скажет она озабоченным тоном. — Вы всегда были добры ко мне, как родная мать, поэтому я могу смело открыться вам во всем. Меня беспокоит то двусмысленное положение, в которое поставила себя моя племянница. А вдруг окажется, что она ждет ребенка? Как я должна буду поступить в этом случае?"
Если представить все дело в таком свете, королева непременно придет в ярость оттого, что лорд Линк так возмутительно злоупотребил королевским гостеприимством и нанес оскорбление испанскому двору.
Донья Алькира улыбнулась. Таким образом она сведет с ним счеты, а после этого займется Вентурой.
Она взяла в руки флакончик, подержала его немного и снова поставила на стол. Ей нелегко будет ждать подходящего момента, когда она сможет воспользоваться им. Потом она позвонила в маленький золотой колокольчик, которым вызывала свою личную горничную. Дверь открылась почти в ту же секунду, и в комнату вошла Хуана. Должно быть, она ждала неподалеку, удивляясь, что хозяйка так долго не посылает за ней.
— Я хочу видеть Фриволо, немедленно! — резко приказала донья Алькира.
Хуана, очевидно, хотела что-то сообщить своей хозяйке, но, увидев выражение ее лица, сочла за благо промолчать и поспешно удалилась.
Донья Алькира подошла к письменному столу, стоявшему возле окна, и достала из ящика тонкий кожаный хлыст для верховой езды. Во всех ее теперешних мучениях виноват Фриволо, подумала она. Его нужно наказать за нерадивость. Его нужно заставить понять, что, когда она отдает приказ, он обязан выполнить его. Ему было велено убить эту девчонку, а между тем ей удалось спастись! И теперь приходится начинать все сначала только из-за того, что он не справился с порученным ему делом.
