– Привет! «Как ты?» —едва влетев в гримерку, спрашивает Надя.
Я растягиваю на лице губы, чтобы подруга поверила: все не безнадежно и, горько усмехнувшись, прибавляю слова:
– Как видишь, еще жива.
– Что Мак?
Вопросительно приподнимаю бровь.
– А что Мак?!
– Ася!
– Уговаривает сходить в кино, – нехотя признаюсь я.
– Отличная идея.
Согласна с ней, но у меня не получается сдвинуться с мертвой точки, на которой я остановилась. Я как будто боюсь того, что произошло у нас с Марком, что это чудовищная ошибка и я могу проснуться утром, открыть глаза, и все изменится. Поэтому мне сложно втягивать себя в новые отношения, когда я вся еще осталась в старых. Из-за этого я всю неделю придумываю причины, чтобы не ходить с Макаром в кино. Ведь это уже не просто посиделки на кухне с другом, за чашкой чая, пару раз состоявшиеся на прошедшей неделе. В его интерпретации точно.
На мое счастье, в гримерке появляется Матильда, и Надя перестает меня пытать. Я, поворачиваясь к зеркалу, стараюсь, как робот, выполнять нужные действия, чтобы скрыть за косметикой следы болезненных чувств на своем лице.
Буквально через несколько минут в дверях появляются Лилу и Злата. Я на автомате напрягаюсь, понимая, что без колкостей последней не обойдется, и она, как я и думала, тотчас кидает в меня презрительный взгляд и следом:
– Как же воняет у нас!
Блондинка собирает удивленные глаза присутствующих, смеется и поясняет:
– Ах, да это у нас сладкая девочка стухла!
Надя уничтожительно смотрит на нее.
– Когда ты наконец угомонишься?!
– Когда этой здесь не будет!
Сглатываю неприятный осадок и продолжаю готовиться. Надо теперь еще как-то убрать с лица плохое настроение, залегшее морщинкой между бровей и сжатыми, напряженными губами. Я помню: в моей временной профессии хорошо выглядеть – прямо пропорционально хорошо зарабатывать. А мне безумно хочется поскорее осуществить наше общее со Златой желание: чтобы меня здесь не было.
Моя жизнь, как бумеранг, возвратилась в исходную точку, пусть и с болезненными потерями. Я снова выхожу на сцену и танцую стриптиз, и снова не вижу, но чувствую взгляд Марка. Осознание этого пугает и греет душу – ему не все равно! Но вместе с этим напрашиваются вопросы: почему? Какие отношения у них с женой, если он каждую мою рабочую ночь находится в клубе? Понимаю, что, если я хотела узнать у него об этом, надо было интересоваться раньше, и пытаюсь похоронить свои вопросы в дебрях сознания вместе со своими так некстати появившимися чувствами.
Музыка разбавляет кровь, пропитанную хандрой, алкоголь анестезирует боль, и я почти такая как раньше. Нет. Это я, конечно, лишь изображаю. Такой как раньше я уже никогда не буду. Без него не получается. Вздыхаю. Я не видела Марка все это время и невероятно соскучилась. Хочу вырвать его из своей головы, не вспоминать, но не выходит. По классике жанра мне надо бы ненавидеть этого мужчину за то, что он меня использовал, но я тоже неосознанно использовала его. Надо бы презирать за то, что он изменник, но я помимо всякого здравого смысла продолжаю любить. Может, все потому, что жена Марка представляется мне какой-то эфемерной, бумажной, бестелесной, ведь я никогда не видела его с ней.
Два выступления на сцене, потом освобождение… Еще одна рабочая ночь подходит к концу. Забираю деньги и, пересчитав, радуюсь – этой суммы хватит на то, чтобы добавить к тем, что я собрала, и отдать долг Стасу. Не так много мне осталось вернуть. Отлично! Надо отыскивать в своей жизни эти позитивные мелочи, чтобы не свихнуться и ползти дальше. Жизнь продолжается…
Девочки переодеваются, уходят, а я остаюсь один на один со старым неудобным диваном, служащим мне спальным местом, и по привычке, как человеку, бросаю ему:
– Опять ты, я и воспоминания о нем.
Пожаловавшись еще кожаному собеседнику на свою безрадостную долю, я незаметно уплываю в сон. Просыпаюсь от голосящего будильника на телефоне и удивленно смотрю по сторонам. То, что я не в гримерке, соображаю сразу, как только разлепляются ресницы, но где?! Понимание моего местоположения приходит, лишь когда я разворачиваюсь. Стол, где мы с Марком… Его кресло, шкафы с документами, большое окно... Вскакиваю. Осматриваюсь – никого. На пол падает листочек и объясняет мое сверхъестественное перемещение.
«Здесь удобнее. Спи тут».
Посмотрев рядом, нахожу на диване связку ключей (предполагаю: от этого кабинета), и меня прорывают слезы. Я плачу за все те дни, что держала свою боль в себе, за неприятные высказывания от окружающих, которые тушила, как пожарные – огонь в лесу, в засуху. Плачу от несправедливости своей судьбы, подарившей мне любовь и тут же лишившей меня радости разделить ее с любимым мужчиной. И еще я плачу оттого, что он по-прежнему думает обо мне. Может, я действительно что-то значу для него?! Стираю ладонями мокрые щеки. Нет. Ерунда. Если бы значила, признался, что женат, развелся. Если бы Марк любил меня, он точно свернул бы горы…
36 глава. Свидание с Макаром.
С детства я люблю читать, а еще мне нравится запоминать цитаты из книг или просто высказывания интересных людей, и сегодня, прицепившись к словам, сказанным когда-то американским актером Уиллом Смитом, как попугай, повторяю себе:
«Хорошие люди принесут вам счастье, плохие наградят вас опытом, худшие – дадут вам урок, лучшие – подарят воспоминания. Цените каждого».
Только как я ни стараюсь снова поставить личность Марка на полку плохих людей и лицемерно сказать, что мужчина наградил меня опытом, ничего не получается. Да, он не подарил мне счастья в моем вчерашнем понимании этого, но в том не его вина. Я сама, испугавшись произошедших со мной событий, залезла, словно улитка, в домик и не высовывалась и оттого не смогла разглядеть, что счастье было так рядом. И даже сейчас, несмотря на всю нашу непростую ситуацию, Марк, продолжая заботиться обо мне, невольно подпитывает чувства, которые я желаю убить. Так разве он плохой человек?! Нет! Просто не свободен, а мне надо срочно что-то делать со своей любовью. Быть второй после его жены – не моя история.
Говорят: клин клином вышибают. Никогда не проверяла, не было повода, но сейчас, когда Макар прожужжал все уши, что хочет встретиться, я решаю опробовать эту теорию, ведь надо продолжать как-то жить, а не ждать у моря погоды. Только почему-то, торопясь к нему на свидание после репетиции нового танца, я поглощаюсь таким чувством, будто забыла свое сердце в шкафчике, в гримерке, и опустошенная еду, куда совсем не стоит. Нет, Мак хороший, веселый светлый парень, если рассматривать под углом все той же маминой теории, и я нравлюсь ему, я это чувствую, но как-то не могу я представить его даже на том месте, что недавно я позволяла занимать в моей жизни Марку.
Вижу Макара издалека. Черная кожаная куртка, синие джинсы и сияющее, как солнце в небе, лицо. Пытаюсь настроиться на приятное времяпровождение, вытряхнуть из головы все лишнее и надеваю на себя приветливую улыбку.
