А потом позвонил, требуя выкуп! Мы подрались, напугали до смерти дочь, подняли на уши левых людей и завтра мне предстоит ехать в полицию давать показания. Так себе денек, правда?
Девушка сидела растерянная и явно напуганная его рассказом, в ее красочной жизни под калифорнийским солнцем не было места подобным страстям.
Кислородные коктейли, СПА, детокс — но никак не это вот все.
— Выходит, ты подрался с этим человеком?
— Подрался. О чем жалею.
— Жалеешь?
Артур поднял на нее тяжелый взгляд:
— Да. Нужно было его убить.
— Не могу поверить, что это говоришь ты! — ужаснулась она. — Ты! Само спокойствие! Мне казалось, ничто не способно вывести тебя из равновесия.
— Мне тоже так казалось, — невесело усмехнулся Вишневский.
— Эта девушка… она не для тебя. Ведь от нее одни неприятности! Посмотри, в какую историю ты влип из-за нее? Ты ответственный, это похвально, у вас есть ребенок, с этим тоже все понятно, но класть свою жизнь, карьеру, здоровье, к конце концов, на жертвенную плаху из-за долга совести — это глупо! Ты ничем ей не обязан!
Она что-то говорила еще, но он ее не слушал, потому что осознал, что она вообще его не поняла. Никто не понял.
При чем здесь долг? При чем ответственность? Совесть?
А может, то, что с ним сейчас приходит — это и естьегожизнь? Не рафинированная словно с обложки журнала, а самая настоящая. Может, он понял, что хочет жить именно так? С этой бедовой женщиной, от которой "одни неприятности".
Почему никому даже не приходит в голову подобный расклад?!
— Поехали, Артур, — накрыла ладонью его ладонь. — Ты выспишься, мы поговорим утром, нормально. Вот увидишь, завтра ты будешь рассматривать все случившееся в уже совершенно новом свете.
— Я же уже сказал, что не понятного? — начал вновь закипать он, но осекся, услышав за спиной голос:
— Почему ты так кричишь?
За разборками он даже не заметил, как Валюша вышла из своей палаты. В ее руках была игрушка, которую они не забыли забрать из каморки охранника.
— Это мы разбудили тебя? Прости, — искренне раскаялся он. Ведь последнее, чего бы он сейчас хотел — это чтобы его маленькая дочь, которая и так пережила массу не соотвествующих ее возрасту потрясений, стала свидетелем не самых приятных сцен с Джессикой.
То, что они говорили по-английски и ребенок не понял ни слова, до него даже не дошло.
— Я проснулась, потому что мне там страшно одной.
— Иди сюда, — протянул руки Артур, и Валюша с готовностью на них забралась. А потом с любопытством принялась рассматривать незнакомую блондинку, которая, в свою очередь, тоже смотрела на нее с не меньшим интересом.
— А это кто? — ткнула пальцем на Джессику.
— Это? — Артур окинул взглядом бывшую и понял, что отвечая ребенку ничуть ей не врет: — Это так… просто тетя.
— Она красивая.
— Твоя мама красивее.
На лице Джессики отражалась растерянность. Куда-то делась та присущая ей уверенность и красноречие. Она смотрела на девочку, и улыбка, которая словно приклеенная постоянно сияла на ее лице, теперь куда-то исчезла.
— Это твоя дочь?
— Да. Ее зовут Валентина.
— Ты сказал Валентина? Я Валюша! — серьезно поправила его дочь, а потом, словно совсем забыв о новой знакомой, обернулась на отца: — Я хочу к маме.
— Мама сейчас спит. А впрочем… пошли.
Опустил ее на пол и, взяв за маленькую ручку, повел к палате.
Ведь ничего не случится, если Валюша просто на нее посмотрит. Убедится, что мама здесь и действительно просто спит.
А повязка на голове… Может, это для красоты.
Пока они сидели на краю кровати Аглаи, шепотом о чем-то переговариваясь, Джессика стояла у открытой двери и, закусив губу, наблюдала за открывшейся картиной. Конечно, Артур этого не видел, но если бы заметил, то скорее всего сразу бы понял, о чем именно она сейчас думает.
— Они там? — раздалось за спиной, и Джессика обернулась: Инна Алексеевна встала рядом с ней и тоже не посмела нарушить семейную идиллию.
— Что сказал врач? — не отрывая взгляд от девочки в пижаме, что гладила по щеке спящую маму, задала вопрос американка.
— Все будет хорошо. К счастью, оба сильно не пострадали. Аглае нанесли несколько швов.
— У Артура нос сломан. А он отказывается даже рентген делать.
— Ему сейчас не до себя, — вздохнула мать, глядя на сына.
Да, конечно, она желала ему другой судьбы и в ее идеальной картине мира все должно было быть совершенно иначе, но случилось то, что случилось. И как бы сложно это не было признавать — ее сын вырос и давно уже сам принимает решения.
Сейчас, глядя с какой нежностью он смотрит на приемную дочь человека, которого она когда-то любила, Инна Алексеевна поняла, что свой выбор ее ребенок уже точно сделал.
— Пойдем выпьем кофе? — с небольшой грустью обернулась на Джессику. — Там внизу есть автомат.
— Вы идите, а я… чуть позже спущусь, — ответила девушка, улыбнувшись фирменной улыбкой американцев. Только улыбка тоже была грустной.
Инна Алексеевна кинула и пошла к лифту, а Джессика опустилась на диван возле двери палаты и принялась ждать.
Часть 32
Через несколько минут Артур с дочерью вышли из палаты и, не смотря на поздний час, усталость, травмы и стресс, выглядели оба на удивление умиротворенными.
Даже ей, девушке другой ментальности, национальности и языкового барьера было очевидно, как у этих двоих много общего. И как они похожи.
— Артур, — поднялась она, — нам нужно поговорить.
— Давай не сейчас, хорошо? — опустил взгляд на дочь. — Нужно уложить Валюшу спать. Понятия не имею, как это делается, но просто хотя бы рядом посижу, ей страшно в палате.
— Это не займет много времени.
И этот ее умоляющий взгляд…
Он не хотел говорить с ней, по крайней мере точно не сейчас. Вздохнув, постарался вложить
