спрашивает мой однофамилец, когда я повторно прошу его ответить на заданный вопрос, так как не расслышала предыдущего ответа.
– Нормально, – пытаюсь взять себя в руки, но понимаю, что получается с трудом. – Давайте опрос перенесем на следующий раз. Все свободны.
Студенты начинают собирать свои вещи, а я пялюсь на экран мобильного телефона. Понимаю, что еще рано звонить, но рука так и тянется набрать последний вызов.
Чёрт, как же справиться с эмоциями и дожить до вечера? А главное, не выдать себя с головой раньше времени?
Звенит звонок, и студенты покидают аудиторию, на ходу прощаясь со мной. Слава Богу, дурдом временно закончился, и я осталась в аудитории одна. Есть двадцать минут, чтобы собраться и выбросить все ненужные мысли из головы прочь, пока не пришла следующая группа. Небольшой перерыв пойдет мне только на пользу. Надо сосредоточиться на предстоящей лекции, а то опять начнутся вопросы, всё ли со мной в порядке.
Дверь внезапно открывается, прерывая мой мыслительный процесс, и в аудиторию входит заведующий кафедрой «Учета и аудита», то есть мой непосредственный начальник.
– Приветствую, Кристина, – мужчина за пятьдесят подходит к моему столу и усаживается на стул, на котором пять минут назад сидели по очереди студенты.
– Здравствуйте, Виталий Матвеевич, – киваю утвердительно головой. – Что-то случилось?
– Тут такое дело, – вздыхает, смотрит мне в глаза, делает невинное лицо и выдает: – Короче, Иванова, через три недели надо лететь на конференцию во Владивосток.
– А я-то тут причем? – удивленно смотрю в ответ, даже немного забывая о своих недавних переживаниях. – Я в мае летала в Прагу, так что свою норму на этот год выполнила. До следующего мая даже не подходите с подобными предложениями.
– Кристиночка, выручай, – Виталий Матвеевич прижимает руку к груди в области сердца и закатывает глаза. – Ты у нас молодая, самая перспективная, к тому же тема твоя любимая – «Новые методики проведения аудита крупных предприятий».
– Не поеду, – мотаю головой. – Даже не просите.
– Иванова, выручай, – завкафедры повторяется и даже ложится грудью на стол, чтобы приблизить свое лицо к моему. – С меня любая помощь. Блин, ну не Скворцову же посылать с её вечным занудством. Или прикажешь мне престарелую маразматичку Блинову отправить с докладом про новейшие разработки в сфере аудиторских проверок?
Вот всегда он так – не стесняется в выражениях, периодически высказываясь в довольно грубой и резкой форме. Но исключительно наедине, чтобы не дай Бог наши престарелые, как завкафедры их назвал, маразматички об этом узнали. Тётки они, конечно же, хорошие, но мозгами остались еще в советских временах, не желая подстраиваться под нынешние реалии.
– Краснокутского пошлите, – щелкаю пальцами, поднимая обе брови вверх. – Молодой, перспективный, – усмехаюсь своей проницательности. – Куда уж мне до него.
– Наш любимый зануда, – Виталий Матвеевич делает паузу, а я смеюсь над очередной формулировкой, – уже занят. Через две недели летит с докладом в Мюнхен. Кстати, немцы предлагают ему работу в каком-то университете. Боюсь, не то что по срокам во Владик не успеет, как бы навсегда не остался в Европе. Не знаю, как до сих пор еще трудится в нашем университете. С его-то мозгами.
– Все равно не полечу, даже не уговаривайте.
– Эх, Иванова, – мужчина встает и кривится. – Никакого сострадания в тебе нет, – разворачивается и идет к двери, на ходу ворча себе под нос: – Свалились на мою голову со своей конференцией. Кого я им пошлю?
Улыбаюсь, провожая взглядом начальника, но тут звенит звонок, и аудитория начинает заполняться студентами. А моя нервозность вкупе с паникой возвращаются, продолжая меня терроризировать.
Они никуда не деваются, когда я еду на заднем сидении служебного автомобиля, постоянно глядя на экран мобильного, и даже тогда, когда сижу на совещании в кабинете отца, продолжаю нервничать.
– Кристина, ты с нами? – слышу мужской голос и отвлекаюсь от своих мытарств, поднимая голову вверх.
– Что? – поворачиваюсь в сторону своего родителя, который сканирует меня своим пристальным взглядом.
– Ты витаешь в каких-то облаках, – строгим голосом произносит отец. – Где предварительный анализ? Я просил сделать еще на прошлой неделе.
– Пока маркетинговый отдел не предоставит мне цифры, отчета не будет, – заявляю строгим голосом, откидываясь на спинку стула и складывая руки на груди.
– Маркетинговый отдел, – произносит генеральный директор в своей любимой командной манере, – объясните.
– Так мы всё предоставили, – краснеет Максим, начальник этого самого отдела. – Еще в пятницу.
– И что вы мне там написали? – встреваю в мужской разговор. – Макс, тебя кто учил так данные предоставлять? Вот скажи мне, как это понимать – семьдесят процентов рынка области занимает наша продукция. А проценты мне от какой суммы вычислять? Из воздуха брать? Или самой придумать? Как по таким данным можно составить прогноз на будущий год?
– А как надо? – мужчина начинает заикаться под строгим взглядом отца.
Какая-то стервозность во мне просыпается, хоть на ком-то я сегодня, но отыграюсь. Конечно же, я могу поговорить об этом с начальником отдела маркетинга наедине, но из принципа, чтобы насолить отцу, делать этого не собираюсь.
– Вообще-то, есть точные данные, это раз, – делаю паузу. – А наш прогноз на будущее – это среднее число, получаемое из данных за предыдущие несколько лет. Детский сад какой-то, честное слово. Лекцию по маркетингу тебе прочитать? Такое чувство, что впервые об этом слышишь.
– Максим Александрович, – отец тяжело вздыхает, прерывая нашу перепалку. – Предоставьте точные данные, – делает акцент на последнем слове, глядя на меня, – Кристине Николаевне. Даю два дня. Все свободны. А ты, – кивает головой в мою сторону, – задержись на пять минут.
Пятнадцать человек отодвигают стулья, встают со своих мест и выходят из кабинета. А я в этот момент смотрю на экран мобильного под столом. Заранее выключила звук, чтобы звонок Рината не прозвучал в самый неподходящий момент. Но телефон молчит, и даже непринятых вызовов нет. Вот негодяй, испытывает мое терпение на прочность!
– Что с тобой? – спрашивает отец, когда мы остаемся вдвоем.
– Плохого себя чувствую, – нагло вру и поднимаю взгляд вверх, отрываясь от лицезрения светящегося экрана. – Голова раскалывается еще со вчерашнего вечера. Уверена, что начинаю заболевать, – и для драматизма закатываю глаза и прикладываю ладонь ко лбу.
– Может, врача? – аккуратно
