моего философского факультета живут в ДАСе. Расшифровывается как Дом Аспиранта и Стажера. Я была там несколько раз в гостях у своих однокурсниц из других городов. У них в комнатах свои ванные, но кухни общие на этаже. Именно поэтому большинство студентов покупают себе собственные мультиварки и микроволновки. На первом этаже есть столовая, но она работает не круглосуточно.
Иногда я даже завидовала иногородним студентам. У них в общагах вечно тусовки и вечеринки, они ходят друг к другу в гости, пьют вино, играют на гитарах и курят кальян (с нараспашку открытыми окнами, чтобы не почувствовала охрана, иначе за это отчислят). Не знаю, как у Глеба в ДСЯ, но в ДАСе с приходом гостей очень строго. Посторонним можно заходить только в строго определенные часы. Именно поэтому я всегда была вынуждена покинуть веселуху в общаге именно в самый интересный момент. У меня прямо сердце кровью обливалось, когда я заходила в квартиру к родителям и шла пить чай на кухню с мамой, понимая, что в ДАСе сейчас самая жара.
Вообще, настоящая студенческая жизнь — она всегда в общаге…
— Я слышала, что в ДСЯ круто.
— Да, у нас там блоки.
— По сколько комнат?
— Двух- и трехкомнатные. Я в двухкомнатном.
— По сколько человек?
— В большой комнате три человека, а в маленькой два.
— Ты в какой?
— В маленькой. Надеюсь, в ближайшее время мой сосед все-таки снимет квартиру со своей девушкой, и я останусь в комнате один.
— А к тебе никого не подселят?
— Я договорился с ним, что он сохранит за собой место в общежитии.
— Хитро, — я улыбаюсь.
— На самом деле он меня уже достал со своей девушкой. Она тоже в ДСЯ живет, и вечно то он меня, то его девушка свою соседку, просят куда-нибудь уехать на выходные, чтобы они побыли в комнате вдвоем. Сейчас он очень обрадуется, что я уезжаю.
Последняя фраза, конечно, отнюдь не радостная.
Такси останавливается у 16-этажного серого здания, мы заходим в подъезд, Глеб что-то тихо говорит охраннику, и меня пропускают.
— Полчаса максимум, — бросает Глебу мужик в форме.
— Да, мы только собрать вещи.
— Что он имел ввиду под «полчаса максимум»? — Спрашиваю Глеба, когда мы ждем лифт.
— Часы посещения уже закончились, так что тебе нельзя тут находиться. Но этот охранник нормальный, с ним можно договориться.
— Ясно.
Надеюсь, Глебу не придется потом платить ему взятку?
Кстати, интересно, можно ли в ДСЯ договориться с охраной, чтобы гость прошел за деньги. В ДАСе нельзя, там очень строгие тетушки на вахте. Иначе бы я не уходила с ДАСовских вечеринок в самый интересный момент.
Глеб открывает ключом деревянную дверь в свой блок. В нос мне сразу ударяет запах супа. Из кухни выглядывает голова брюнета с морковкой и ножом в руках.
— Здорова! — Кричит он Глебу, а затем резко переводит взгляд на меня. — Привет, красотка. — И подмигивает.
— Андрей, тебя ждет кастрюля, — холодно бросает ему Глеб, разуваясь в прихожей. Я тоже снимаю сапоги.
— Окей-окей, я не пристаю к твоей девушке.
Парень капитулируется обратно, а Глеб открывает ближайшую дверь справа. Я делаю шаг в комнату за ним, но тут же застываю на пороге. Потому что мне открывается прекрасная картина того, как девушка сидит на парне в одном нижнем белье.
— Блин, Глеб! — Орет парень. Девушка оборачивается на нас и тут же спешит прикрыться руками. — Не мог предупредить, что ты скоро будешь?
Глеб игнорирует крик соседа и его практически голую девушку и проходит к своей кровати.
— Здрасте, — я смущенно бормочу, переминаясь с ноги на ногу и стараясь на них не смотреть.
— Кать, это мой сосед по комнате Вова и его девушка Вика. Я тебе про них рассказывал. — Глеб совершенно невозмутимо, пока его сосед с девушкой одеваются, достает из-под кровати небольшой чемодан и бросает в него вещи из шкафа. — Посиди пока на стуле, — обращается Глеб ко мне.
Я послушно сажусь, расстегивая молнию на пуховике. Вова с Викой уже оделись, девушка что-то тихо говорит своему парню и выходит из комнаты. А потом я слышу, как хлопает входная дверь.
— Ты куда-то уезжаешь? — С надеждой в голосе спрашивает Вова.
— Да, мне надо домой.
— На сколько?
— Пока не знаю.
— Вика тогда у нас поживет.
— Без проблем.
И довольный Вова с широченной улыбкой тоже выходит из комнаты, оставляя нас с Глебом вдвоем.
Мда, а у них тут действительно весело. Интересно, сколько раз Глеб просил своего соседа где-нибудь пожить пару дней, пока у него тут девушка?
Быстро трушу головой, чтобы прогнать эту мысль.
Но в висках так и пульсируют слова Ритки Самсоной: «В общаге он переспал абсолютно со всеми».
В попытках прогнать эти мысли я скольжу глазами по комнате. По сути она разделена на две половины: Вовы и Глеба. Та, что половина Вовы, довольно грязная. На тумбочке стоит тарелка с недоеденным бутербродом, на столе беспорядочно валяются учебники и тетради, на полу у кровати разбросаны носки. Фу.
А вот половина Глеба очень чистая. На тумбочке лежит одна книга, но со своего место не могу увидеть, какая именно. Кровать аккуратно заправлена, на письменном столе тоже полный порядок. И никаких разбросанных носков. А Глеб чистоплотный. Впрочем, неудивительно. Он ведь и одет всегда с иголочки.
Глеб застегивает чемодан и ставит его в вертикальное положение.
— Пойдем? — Обращается ко мне.
— Да.
Я встаю и выхожу вслед за ним в прихожую. Глеб еще заходит на кухню, предупреждает своих соседей об отъезде и мы выходим из квартиры. Пока едет лифт, Глеб вызывает такси.
— В какой аэропорт поедем?
— В «Домодедово».
Глеб остается мрачным и задумчивым во время всей дороги до аэропорта. Я снова чувствую себя неуютно. Это дурацкое ощущение, когда следует что-то сказать, а что именно — не знаешь, все еще меня не покидает.
