но меня терзает одна червоточина, о которой я до сих пор не сообщила Денису.
Я продолжаю принимать противозачаточные, и он не знает об этом. Как не знает и о том, что после первой близости я приняла специальный препарат, чтобы не залететь.
Однажды у нас состоялся разговор, где Денис сказал, что знает о моём посещении гинеколога. Правда, я хотела признаться, что ходила на приём за противозачаточными, но не смогла. Соврала. Сказала, что ходила узнать, не беременна ли я.
Видимо, в тот момент у меня была очень виноватое выражение лица, и он трактовал мою печаль по-своему. Он лишь заверил, что будет лучше стараться сделать мне ребёнка и чтобы я не переживала по этому поводу.
Пока я в родном городе, с родителями, близости между нами больше не было. И не знаю, будет ли ещё, когда он узнает правду. И узнает мои мысли по поводу детей. Ведь в приоритете у меня моя будущая работа.
Чёрт.
Всё-таки, отношения – это сложно.
ДАНТЕ
– Данте, мать твою, ты не слышишь меня! – рычит Швед. – Кажется, я даже знаю причину твоей отвлечённости от дел.
– Все знают, – хмыкает Крош.
– А-а-анге-е-ел, – томно протягивает Стас и улыбается как придурок.
– Пасть завали, – тут же реагирую я.
Стас поднимает руки в жесте поражения, но всё равно ржёт.
– Нашего Данте поразила любовная лихорадка, – по-доброму улыбается Гена. – Кстати, на свадьбу пригласишь?
– Всех, кроме тебя, – киваю на Стаса и отворачиваюсь от него.
Тот явно дуется. Я чувствую напряжённый, недовольный взгляд спиной. И Стас фыркает:
– Сам приду, если не позовёшь и при всех набью тебе морду.
Я хмыкаю и заявляю ему через плечо:
– Ты после того раза ещё зубы не починил. Я на ринге тебя хорошо отделал. Боюсь, после свадьбы вообще всей челюсти лишишься.
Парни ржут.
– Ладно, хватит, – негромко, но требовательно просит Швед.
Верно, этот разговор несколько затягивается.
Если серьёзно, то Швед выглядит напряжённо, как, наверное, и я. Складки у губ, упрямый холодный взгляд.
– Данте, ты должен вернуться и довести дело до конца. Партия крупная. Сроки поджимают, – строгим, почти учительским тоном требует Швед.
Если раньше о моей командировке знали только я, Швед и Крош, то теперь знают ещё Стас и Гена. Швед узнал, что утечка идёт не от них. Но крыса всё равно пока не найдена.
Я откровенно кривлюсь и заявляю:
– Нет. Отправь Кроша. Или Стаса с Геной. Им всё равно не хер делать.
– Это тебе, пожалуй, не хер делать, если забыл, что за люди наши клиенты, – рычит Стас. – Проебём сроки или бабки и всех нас за яйца подвесят, как не хер делать. Ты со своей девчонкой остатки разума потерял.
В один миг вспыхиваю факелом и готов убить Стаса на месте, но Швед сталкивается со мной плечом, удерживает и шипит мне в лицо:
– Угомонись. Живо.
– Тогда пусть пасть завалит, пока я ему не вышиб мозги, – говорю яростно, раздувая от гнева ноздри.
В ответ слышу, как Стас зло смеётся и говорит:
– Уж я надеялся, что твоя девочка смягчит тебя, Данте. Но ты как был психом, так им и остался.
– Стас, рот закрой, – тихо, но твёрдо окликает его Швед, устало качая головой.
Я возвращаюсь на место, взглядом обещая другу хороший спарринг, после которого он будет долго собирать себя по частям.
– Данте, я понимаю, любовь, второе дыхание, новый взгляд на жизнь, мысли о семье, но, друг мой, ты не имеешь права забывать о других своих обязательствах, – возвращается Швед к нашим баранам, в смысле к делу.
– У него мозгов от любви вообще не стало… – комментирует Стас.
Нет, этот парень безнадёжен.
Теперь вспыхивает Швед. Ударяет по столу и рявкает:
– Твою мать, Стас! Ещё одно слово и я лично оторву тебе голову!
Глядит снова на меня и цедит:
– Я смотрю у вас обоих мозгов ни хрена, зато гонора до хера, хотя давно уже взрослые мужики.
– Швед, – начинаю я.
– Сядь, Данте, – рычит он, сжимает пальцами переносицу. – Ты поедешь и доведёшь всё до ума. У тебя, кстати, хорошо выходит.
– Офисная работа – полное дерьмо, – чуть ли не сплёвываю я.
– Что поделать, – хмыкает Швед. – Не всё тебе кулаками махать, приходится иногда и штаны протирать.
– Бля, Швед… Я реально сейчас жалею, что работаю с тобой и на тебя, – выдыхаю я и роняю лицо в ладони, протираю его, словно умываюсь и поднимаю напряжённый и недовольный взгляд на своего друга и босса. – Но я всё сделаю.
Швед облегчённо вздыхает.
– Спасибо, друг. Спасибо, – говорит он и хлопает меня по плечу. – За твоей малышкой мы приглядим. Езжай спокойно, Данте и ни о чём не волнуйся.
Не волноваться? В задницу его успокаивающие слова. Я злюсь. Очень сильно злюсь.
Вместо грёбаной бумажной работы в захолустье за тысячи километров я бы уже летел к Ангелу. Обнял бы её крепко, потому что дико скучаю, забрал бы её от родителей. Её матушка быстро поправляется и я мог бы увести Ангела домой, чтобы заняться, наконец, с ней сексом. Любить её, беречь её, дарить каждый день свою любовь.
Моя любимая девочка, мой Ангел, она захватила мою душу – мягко, тонко, но крепко. Когда её нет рядом, меня лихорадит. Я словно одержимый и страдаю вдали от неё.
Я в неё до безумия влюблён, и не представляю этот мир без моего прекрасного Ангела.
В общем, вместо того, чтобы быть рядом с ней, наконец, устроить ей праздник по окончанию университета, обязательно сделать ей предложение в красивой и романтичной обстановке, сделать ей ребёнка, я сижу здесь, как идиот и должен снова уехать! Должен снова оставить её одну!
Это бесит, реально бесит. Мысль, что она снова будет одна без меня, сводит с ума, стирает в крошку всё моё терпение, и я готов рвать и метать от бессильной ярости.
Но Швед прав, я не могу просто взять и плюнуть на наше дело, как бы мне этого не хотелось. Дело есть дело, и я должен сделать свою работу.
* * *
АНГЕЛИНА
– То есть, как уехать ещё неизвестно насколько? – переспрашиваю я. – Денис, ты же только что вернулся…
– Ангел, я рад, что ты проявляешь эмоции по этому поводу и злишься на мой отъезд. Это значит, я всё-таки тебе не безразличен, – немного устало произносит он.
Сжимаю телефон крепче. Так и есть, Денис стал важен для меня. Как-то так незаметно, преодолевая моё недоверие, страх, даже гнев, он завоевал меня.
– Ты сделал
