небо. Эта темная туча расползалась по ночному небу, облизывая луну и звезды. Где-то совсем недалеко разгорелся пожар. Где-то в стороне «Мечты».
О, черт!
Как ошпаренная натянула поверх домашних шорт джинсы, всунула ноги в первое, что пришлось под руку, и все равно, что это сапоги на шпильке. Натянула шубу уже в подъезде, когда стремительно неслась вниз.
Я бежала к «Мечте», забыв обо всем на свете. Если мое кафе сгорит, я просто этого не переживу!
Кафе — единственное, что осталось мне после Германа. Я вложила в него всю свою душу. «Мечта» стала мне еще роднее, чем «Гвоздь». И я просто не переживу, если что-то с ним случится.
Еще пара кварталов. Не смотря на то, что ноги по льду скользят, и что бежать на шпильках крайне неудобно, я летела вперед.
Одно мгновение, и я упала в сугроб всем телом, сильно ударившись локтем о лед. Постаралась подняться, но ноги неловко разъехались.
— Ну привет, Малинова Виктория, — знакомый голос раздался совсем рядом, почти над ухом. Я невольно вздрогнула, поворачиваясь к источнику звука. Валесова. Она что здесь забыла?
— Оксана, — прошептала я, глядя ей в глаза. — Что ты здесь делаешь?
— Я обещала тебе отомстить, помнишь? — женщина зловеще улыбнулась, и меня передернуло.
— Я больше не встречаюсь с Германом, — я предприняла еще одну попытку встать. Почувствовала, как шпильки тонут в снегу, отряхнула шубу и посмотрела на Оксану.
— Да. Но ты разрушила наши отношения, и за это ты заплатила своим милым кафе.
— Что? — произнесла неслышно, одними губами.
— Я сожгла его. К утру лишь пепел останется. — Телеведущая не скрывала своего злорадства. Ее лицо перекосилось от восторга. Засмеялась, как колдуньи из фильмов.
Оттолкнув женщину в сторону, я кинулась вперед.
«Мечта» полыхала, озаряя пространство вокруг себя ярким светом. Языки пламени сердито лизали стены изнутри, а черная пелена дыма вздымалась вверх огромной змеей, уходила высоко в небо и растворялась где-то среди облаков. Сердце больно кольнуло в груди, будто его пронзило спицами. Все, что я берегла на задворках души, взорвалось. И меня прибило осколками собственных надежд. Я ранена.
Шагнула к «Мечте», чувствуя, как тело обдало жаром. Валесова спалила не просто кафе, она спалила все мои мечты. Она разрушила тот хлипкий мостик, который соединял меня и Германа.
Я набрала номер Амурского вновь. Он должен знать, что в «Мечте» пожар. Гудки драли остатки души в клочья. Он не возьмет трубку. Он опять мне не ответит.
— Алло, — женский голос из трубки заставил меня вздрогнуть всем телом. Такой ласковый, счастливый, мелодичный.
— Здравствуйте, я могу услышать Германа? — голос предательски дрогнул.
— Герман пошел в душ, — девушка довольно хихикнула. — А вы, собственно, кто?
— Я его… — на секунду я замялась, подбирая правильное слово.
А правда, кто я ему? Бывшая невеста? Девушка, которую он любит и над которой издевается?
— Я работаю в кафе «Мечта», я его…
— Подчиненная! — подсказала девушка из телефона. — Почему ты звонишь моему жениху так поздно? Что тебе от него нужно, а?
— Жениху? — сорвалось с моих губ с дикой болью.
— Да. Германюша сделал мне вчера предложение. Через три недели мы поженимся. — Протараторила невестушка.
— Я звоню сказать, что кафе «Мечта» горит. Передайте это Герману Александровичу, он должен знать.
Я повесила трубку. Пламя перекинулось на крышу, и теперь свирепо плясало по черепице.
У Германа новая игрушка. Новая пассия. Поэтому он забыл обо мне. Я сама этого хотела, и я просила его оставить меня в покое. Но то, что он так быстро нашел мне замену, заставляло ноги подкашиваться. Неужели, я ничего для него не значила и была одной из миллиона его красивых женщин?
Деловые недоотношения:
Герман
Уставшие глаза закрылись, и я сильнее сжал в руке стакан с виски.
— Ты уверен, что мне нужно ответить на ее звонок? — девушка напротив поморщила носик, осматривая разрывающийся мобильник.
— Ответить и скажи, что ты моя невеста, — еще раз осмотрел малышку. Хорошенькую, славную. В прошлом я бы на нее клюнул и провел с ней одну ночь.
— Герман, я не понимаю, зачем тебе это? — вкрадчиво прошептала красотка, потянулась ко мне и накрыла своей теплой ладонью мою руку. Я вздрогнул и одернул.
— Просто сделай это! — швырнул телефон к ней ближе, и красотка подняла его.
— Алло? — уверенно проговорила Юля и поставила на громкую связь.
— Здравствуйте, я могу услышать Германа? — голос Вики пробил до костей. Я зажмурился. Сука. Как же я по ней изголодался. Как же я по ней тосковал.
— Герман пошел в душ, — когда распахнул глаза, Юля недоверчиво смотрела на меня. Я одобряюще кивнул, чтоб продолжала разыгрывать комедию. — А вы, собственно, кто?
— Я его… — Малинова запнулась. Что она думала в этот момент? Что хотела сказать?
— Я работаю в кафе «Мечта», я его…
— Подчиненная! — подставная невеста повысила голос, и я улыбнулся. — Почему ты звонишь моему жениху так поздно? Что тебе от него нужно, а?
— Жениху? — тихо, почти шепотом.
— Да. Германюша сделал мне вчера предложение. Через три недели мы поженимся. — Быстро и уверенно выпалила Юля.
— Я звоню сказать, что кафе «Мечта» горит. Передайте это Герману Александровичу, он должен знать.
Наступила тишина. Я почувствовал, как участился мой пульс, как задрожало нутро. На шее выступили желваки, и дышать стало сложно.
— Я могу идти? — актриса положила телефон на стол и вопросительно уставилась мне в глаза. Я коротко кивнул, сжимая стакан в руке до боли в костях, до хруста.
Юля вышла, словно тень, даже не хлопнув дверью. Я нанял ее, чтобы проверить реакцию Малиновой.
Я не верил, что Вика хочет именно того, о чем просит. Она моя, и принадлежит только мне. И даже если она пока не знает, как сильно нуждается в моей любви, я покажу ей это. Открою ей глаза на собственные чувства.
Мне было все равно на это сраное кафе. Я выкупил его лишь для того, чтобы быть ближе к Вике. Но она и тут смогла меня оттолкнуть, поставила условие, что уволится, если я приближусь. И я держал эту дистанцию, держал, черт возьми! Я вновь и вновь захлебывался в собственной лжи самому себе, что выдержу, что все переживу. Даже пробовал заменить ее кем-то похожим. Тоже певичкой. Подцепил ее в дорогом клубе, но не успел и глазом моргнуть, как
