брызжет слюной в обе стороны. – Немедленно! Я требую!
Серый, не выдержав его наглости, со всей силы бьет того прямо в челюсть, и Вася со стоном хватается за свое лицо. Сквозь пальцы льется кровь, и от ее вида он исходит еще большими воплями.
Мужчина напротив гордо выпрямляет спину и смотрит на нас вызывающе.
– Молот? – спрашивает, смотря прямо на Серого.
На что этот дурень снимает маску. И поняв, что его узнали, зло усмехается и, обходя стол, идет на «гостя».
– А ты кто такой? А? Откуда все знаешь? И что там, не про Любу ли шел разговор, а? Она у тебя в машине? В багажнике, что ли? – как бы насмехаясь, все ещё не доверяя до конца словам мужика, уточняет Серый. – Или бредишь? Насколько мне известно, Люба мертва.
– Она жива! – с ненавистью в голосе возмущенно произносит мужик. – Жива, пока! Может, уже задохнулась, надеюсь. – Хочу врезать этому уроду, но Серый опережает меня просто потому, что ближе стоит. Я отхожу к окну и быстро проговариваю в рацию:
– Немедленно обыскать машину гостя! Возможно, в багажнике находится девушка! Вызволить немедленно!
А мужик кремень! Лишь покачнулся и вновь с ненавистью уставился на Серого.
– Ты последний из этой банды, кто должен умереть! Вы все должны гореть в аду! – цедит сквозь зубы.
– Ты кто такой, может, уже объяснишь? – не выдерживает Серый и еще раз наносит ему такой удар в живот, что тот складывается пополам. – За что нас так ненавидишь? Я тебя знать не знаю! А ты что так взъелся на нас?
– Вы сына его похитили, пять лет назад.
– Вася, заткнись!
– Нет, Дим. Я, конечно, планировал покончить с преступностью на своей земле, но хотел юридически это завершить. И это ты уговорил меня нанять киллера. Банда из соседнего региона уже подкосила их братию, с остальными я бы справился по закону. Но ты меня уломал, да и на адвоката их ты навел, и мои парни его убрали. Но теперь вот они у меня дома, не у тебя, и убьют меня! А мне еще край свой поднимать, политику, реформы проводить! – губернатор не скрывает своих искренних чувств, он в панике! И готов на все, чтобы вытащить свою шкуру.
Вспоминаю события пятилетней давности, и ничего не приходит на ум. Тогда я готовил и выполнял план по отправке матери за границу, и в дела отчима особо не лез. А Серый, он тоже только затесался к нам в банду, навряд ли ему что известно об этом.
Подхожу к Василию Петровичу и, ткнув в него пистолетом, говорю:
– Все рассказывай.
– Да все вроде рассказал, мальца вы его похитили, пять лет уж прошло, а у парня все еще проблемы с головой из-за этого. Дима возит его к психологам, но пока безрезультатно. Пацан не может толком спать. Каждую ночь в кошмарах просыпается. Уж не знаю, что вы ему там сделали, но факт остается фактом – у того сдвиг по фазе.
– Вася, я тебя сам прикончу, если не заткнешься! – орет на него этот Дмитрий.
– А еще его дочь спуталась с вашим адвокатом, Ильей, да так, что просила принять того в семью, зная, как и он, и вы испортили им жизнь. Ну Дима и не выдержал. Алинка ослушалась его, села к своему хахалю в тачку и укатила. Вот тогда он моим ребятам и дал наводку, где и как сбить их. «Лучше прекрасная мертвая дочь, чем предательница семьи». Это его слова. – Губернатор от страха все описал настолько красочно, что все эти события буквально всплыли перед глазами.
Я уже поднял пистолет и навел его на Дмитрия, как Серый сказал:
– Илюха был не при делах! Исполнители того похищения давно уже лежат в гробу, мужик! Ты не тех косишь. Убрал нашего брата, который ничего плохого не сделал твоей семье.
– Сделал! – эмоционально выкрикивает отец Алинки. Наконец я его узнал. – Он откосил вашего главаря от срока в суде, подкупил всех…
– Он, – кричит на него Серый, – твоего сына не похищал! – И, целясь прямо тому в голову, производит выстрел.
Губернатор орет, возмущается, что мы это сделали у него в доме, а не увезли его куда-то в лес.
Я не обращаю внимания на его слова, мне все равно, тем более я знаю, что это еще не все.
Я лишь смотрю на Серёгу, не до конца понимая, почему выстрелил он. А Серый, верно расценив мой вопросительный взгляд, поясняет:
– Это должен был сделать я, – грустно ухмыляется, – чтобы тебе не пришлось объясняться перед Любой. Не думаю, что она поймет. А мне… – делает паузу, а после договаривает, – а мне все равно.
Неожиданно из моей рации доносится:
– Достали из багажника девушку, она жива, но в отключке. Блондинка, длинноволосая, рост примерно метр шестьдесят, одета в джинсы, свитер, и в куртке. Следы обморожения на руках.
«Жива» – это самое важное, все остальное преодолеем, с облегчением выдыхаю.
С благодарностью посмотрел на Серегу и выбежал из кабинета губернатора. Мчусь к своей малышке и обдумываю речь Сереги. А ведь он прав, Люба может не понять, если узнает.
За спиной слышу еще один выстрел.
Парни закончили дело, теперь нет и свидетеля. Пора валить отсюда. Домой, к отцу с матерью. В новую жизнь.
Словно сквозь вату слышу голос Ромы:
– Малышка, Люба, врач сказал, ты уже должна проснуться. Открывай глаза…
Послушно иду на его голос, желая как можно быстрее увидеть моего Ромку. Но вокруг туман, ничего не разобрать.
– Доктор, вы же говорили, что с ней все хорошо.
– Да, мы взяли анализы, на данный момент все в норме. Действие снотворного скоро закончится, и ваша девушка придет в себя.
Неожиданно ощущаю нежное прикосновение к руке. Рома взял мою кисть в свою и легонько сжал.
– Мелкая, просыпайся уже, не пугай нас. И мама твоя тут.
– Любочка, – взволнованный голос мамы заставляет мое сердце биться чаще. Туман будто рассеивается, и виден выход, куда я и спешу.
– Умница моя, красавица моя, – радостно щебечет мама, когда я открываю глаза. – Как ты, девочка моя?! Сколько тебе пришлось пройти из-за меня! – мамины глаза наполняются слезами, она сжимает мою руку и как будто хочет меня обнять. Но, терзаемая чувством вины, не решается на это, не зная, как я отреагирую.
– Мам, – я тоже готова заплакать. Я так давно ее не видела и так соскучилась! Это же моя мама, мамочка! Тяну к ней руки, и мама, вмиг поняв мои намерения, наклоняется и обнимает меня,
