Приехали.
Стоит нам выйти из лифта, как дверь в квартиру Антона распахивается. Ну, вы только посмотрите, какой франт! Ухмыляюсь. Протягиваю руку.
– Привет, Лала. – И голос сел, надо же. Волнуется Тоха.
– Привет.
Обменявшись приветствиями с моей женой, Дубина пожимает мою ладонь.
– Че скалишься? – сжимает пальцы сильней.
– Как для чувака, который до последнего меня отговаривал от сегодняшнего мероприятия, ты удивительно нетерпелив. А ты, лялька, очень зажата. – Целую ее в макушку, подталкивая к двери. К счастью, моя девочка на нас не смотрит. И мы можем не таясь обмениваться с Дубиной сигналами. Он вздергивает бровь, мол, можно? Я прикрываю глаза – да.
Сняв шубку Лалы, Тоха будто вскользь целует ее в обнаженное плечико. Я, как прожженный мазохист, за этим слежу. Он целует. Она розовеет. И дыхание становится чаще.
Как, мать его, и должно быть. О-хо-хо.
– Ты прекрасно выглядишь.
Лала что-то лепечет в ответ. Я отворачиваюсь, чтобы снять пальто.
Тоха-Тоха. Включил свой обаяльник на полную. А ведь как поначалу орал! Чуть в драку не бросился. Обвинял, что я ляльку, видите ли, совращать вздумал. Больным ублюдком меня называл, конченым извращугой. Пяткой в грудь себя бил, дескать, он не такой. И что он ни за что ни в чем подобном не будет участвовать. То есть групповушка – это, конечно, круто, но не с сестренкой друга. И все в таком духе. Я бы, может, даже проникся. Да только то, что я на дне его глаз в тот момент читал, сильно шло вразрез с Тохиными словами.
– Если ты думаешь, что я горю желанием подсадить свою жену на два члена, ты ошибаешься.
– Тогда какого хрена, Назар?! Тебе чего, экстрима мало? Зачем девочке этот изврат?
– Девочка думает, что тебя любит. Скажешь, ты не в курсе?
Тоха вспыхивает. Сдувается… Проходится растерянно пятерней, приглаживая белокурые волосы. А я опять ее пальчики в них вспоминаю. Больно, пиздец.
– И что?
– И то. Я тебя как друга прошу дать ей переболеть.
– Как? Боюсь, я не понимаю, чего ты хочешь… – растерянно разводит руками Дубина.
– Ну чего ты не поймешь? Лалу манит запретный плод. Я готов позволить ей его слопать.
– Вот так запросто?
– А какие у меня варианты? Получит – потеряет интерес.
– Ты так в этом уверен? – сощуривается Дубина. Ну вот. Завелся. Почувствовал азарт. Хочешь бросить мне вызов? Давай. Я же не так просто это дерьмо затеял. Нашим тройничком я, по сути, друг, вывожу тебя из игры. Ты еще сам того не понимаешь, но независимо от того, чем эта история закончится для нас с Лалой, тебе, Антон, с ней уже ничего не светит. Ну не сможешь ты строить серьезные отношения с женщиной, которую мы с двух сторон пялили! Тебе не позволит чертова гордость. И навязанные условности.
Я же не настолько, блядь, щепетильный. Для меня главное – результат. Я полностью согласен с тем, что цель оправдывает средства. Если лялька меня полюбит, значит, компромиссы, на которые я пошел, того стоят. И мне плевать, что по этому поводу чужие люди подумают. Я пойду с Лалой по жизни с высоко поднятой головой. Если только она полюбит…
– Назар, – окликает меня Лала, касаясь руки. Встряхиваюсь, возвращаясь в реальность. – Антон приглашает за стол.
Киваю. Я бы предпочел сразу перейти к делу, но понимая, что для жены это может быть слишком, послушно тащусь вслед за ней в столовую. Ужин проходит нервно. Закончив, мы перекочевываем на огромный диван в гостиной. Тоха чуть приглушает свет. Скосив взгляд, смотрю, как в истерике бьется венка на шее ляльки. Конечно, та поняла, к чему все идет. Все. Пора.
Подтягиваю Лалу к себе за руку. Отвожу волосы, веду языком по шее. Антон стоит чуть в стороне, внимательно наблюдая за нами из-под тяжело опущенных век. Пусть смотрит. Лала моя девочка. И ничего этого не изменит, потому что я только так ее ощущаю. Своей…
Целую скулу, кусаю ушко, оттягиваю вместе с сережкой. Лала тихо вздыхает. Антон прикрывает глаза. Что ж ты слабонервный такой? Шоу еще даже не началось. Рывком усаживаю Лалу к себе на колени, своими ногами развожу ее. Платье поднимается вверх по бедрам, демонстрируя красивые подвязки на чулках.
– Детка, ты сегодня просто красавица.
Завожу ее руку себе за спину. Лала впивается ноготками в затылок, невольно выпячивая вперед грудь. Целую ляльку в висок. Она облизывает губы, не сводя пьяного взгляда с Дубины. О, да… Этим и заводят групповушки.
– Хочешь, чтобы он подошел поближе?
Лала медленно отрывает взгляд от Антона и поворачивается ко мне. Зрачки – как колодцы. Дыхание поверхностное и неглубокое. Явно не в себе моя детка. Похоть топит, я знаю, как оно. Моя хорошая… Не глядя на Антона, киваю. Не дурак – поймет, что пришла пора действовать поактивнее. Успокаивающе проведя по затылку жены, поддеваю пальцами бретельку на ее платье и вместе с лифчиком спускаю к локтю. Лала закусывает губу. Тяжело дыша, Дубина наблюдает за тем, как я обвожу подушечками пальцев ее сморщившийся сосок. Крылья его носа дрожат. Зверюга… Ласково сжимаю вершинку, а потом с силой выкручиваю, так что и лялька, и Тоха стонут. Лялька болезненно и просяще. Тоха низко так, по-мужски.
– Лялька моя музыкальная… – вгрызаюсь ей в шею. Дубина поправляет в брюках член. Обхватывает подбородок Лалы пальцами, наклоняется и целует. А та аж подпрыгивает в моих руках. И следом затаивается, прислушиваясь к себе. Я скольжу языком по выступающим позвонкам на шее. Активней сжимаю сосок и ладонью скольжу между ног. Течет моя девочка знатно… Трусы – хоть выжимай. Бессвязно лепечет что-то Антохе в губы, пока он оголяет вторую грудь.
– Покажи Антону, как ты себя ласкаешь…
Дубина отступает на шаг. Глядя ему в глаза, я погружаю ее пальчики в свой рот и жадно обсасываю, оставляя на них как можно больше слюны. Лалу слегка подкидывает. Она сама не своя. Да и Тоха заведен максимально.
– Покажешь мне, Лала? – сипит он. Лала заторможенно кивает. Закусив губу, проходится пальцами по животу, оставляя влажные дорожки, которые холодит воздух, заставляя ее поежиться. Трогает себя. Жмурится, зажимает ягодки сосков между пальцев. Антон шипит. Тянет к моей ляльке свои лапищи. – Ты очень красивая.
