от такого напора, но тут же услышала за спиной голос мамы:
– С кем ты разговариваешь, Маш? Кто там пришел?
– Это… Это… Даже не знаю, как сказать…
– Дай я гляну! – решительно отстранила ее мама, шире распахивая дверь.
Маша даже рот ладошкой прикрыла, представляя, что сейчас будет… И нисколько не удивилась, когда увидела, как мама грудью пошла на этого малыша, приговаривая довольно громко:
– Пошла отсюда, шалава подзаборная, слышь? Стоит тут, шары выпучила! Щас как съезжу по этим шарам, так и полетишь кувырком с лестницы, все свои пришитые титьки растеряешь! Пошла, пошла!
– Мам, прекрати, ты что… Не надо так, мам… – попыталась урезонить ее Маша, да только не тут-то было, потому что Татьяна Петровна уже вошла в раж, несдобровать бы малышу, если бы соседская дверь не открылась и не прозвучал голос молодой мамаши Лидочки:
– Татьяна Петровна, что вы кричите так? Я только что ребенка спать уложила… Что случилось, Татьяна Петровна?
– Да ничего, Лидочка, ничего… Видишь, ходят тут всякие, жить мешают… Можно бы и с лестницы спустить, да, боюсь, много шуму будет. Или потерпишь, Лидочка?
Рита не стала ждать, что ответит соседка Лидочка, быстро бросилась вниз по лестнице, неловко семеня ногами, обутыми в модные сапоги.
Остановилась уже на первом этаже, заскулив от отчаяния, и прислонилась спиной к батарее. Решила тут подождать Олега… Может, он и правда еще домой не пришел.
Ждала она недолго. Вскоре открылась дверь, и в подъезд вошел Олег, деловито снимая перчатки. Риточка бросилась к нему, дрожа от отчаяния:
– Мася! Масечка, это я… Я за тобой пришла, Масечка… Я же люблю тебя, я не могу без тебя! Меня же сейчас чуть не убили, представляешь? Еще бы немного, и…
– Кто тебя чуть не убил? – растерянно спросил Олег, пугливо отстраняясь. – Ты что, в дверь моей квартиры звонила, да?
– Да… Мне сначала твоя бывшая открыла, а потом… Потом не знаю… кто. Ее мать, наверное…
– Понятно. Только она не бывшая, а настоящая. Она моя жена, Риточка. Я к жене вернулся, можешь ты это понять? Я ж тебе написал все… Ты что, не читала?
– Читала… Но я не поняла, Мась… А как же я? Ты же говорил, что любишь меня…
– Ну, может, и любил. Потом разлюбил. Так бывает, ничего не поделаешь.
– Но со мной так нельзя. Мась… Ты что… Я не на помойке себя нашла, чтобы со мной можно было вот так!
– Все, Рита, все… Не будем больше ничего выяснять, я все тебе сказал. Уйди, Рита, и больше здесь никогда не появляйся, от души тебе советую. У моей тещи рука очень тяжелая, она и впрямь может тебя с лестницы спустить. Иди, Рита, иди… Всего тебе самого наилучшего!
– Мась… Я не могу, не могу…
– Все! Все, я сказал! – почти выкрикнул он довольно злобно, так, что Риточка отпрянула и сделала пару шагов назад. И даже чуть присела на тонких ножках от страха.
Потом повернулась и пошла к двери, чуть пошатываясь. Он смотрел ей вслед, ничуть ее не жалея. Даже странно было, что никакой жалости внутри нет, а есть только досадное удивление – как, как его на это приключение угораздило? Теперь вот расхлебывай все последствия. И бог его знает, сколько времени еще надо будет расхлебывать…
Зашел домой как ни в чем не бывало. Маша, увидев его, проговорила почти весело:
– Тут твоя пассия приходила, Олег… Поговорить с тобой желала.
– Ну что ж делать, Маш… Приходила и приходила, не обращай внимания. Забудь, Маш…
Она пожала плечами и тут же услышала, как звонит ее телефон в комнате. И поспешила ответить, обрадовалась так, как давно ничему не радовалась:
– Катя! Привет! Как хорошо, что ты позвонила! Погоди, я сейчас дверь в комнату закрою…
– А что, не хочешь, чтобы твои домашние наш разговор слышали, да?
– Не хочу, Кать… Рассказывай, как у вас дела! Светлану Ивановну из больницы выписали? Сергей Васильевич здоров? Как Денис? Как дети?
– Да все хорошо, в общем… Да, Светлану Ивановну выписали, она хорошо себя чувствует. И Денис вроде вздохнул… Он так испугался, когда она заболела! И прогнозы были просто ужасные… Но ничего, мы ее выходили. Все обошлось, слава богу.
– Молодцы… Рада за вас. Хорошие новости, Кать!
– Да, такие вот новости… И про твои новости я тоже знаю, Маш. Про Олега знаю…
– Откуда? Я ж тебе не говорила…
– А мне Кирюша сказал. Он же с Павликом в чате переписывается, вот Павлик и сообщил, что папа вернулся.
– А… Понятно.
– Ну? Чего ты замолчала, Маш? Как у тебя с Олегом-то?
– Да никак. Не знаю, что тебе ответить, Кать. Не знаю.
– Понятно, что ж… Мне бы на твоем месте тоже было неуютно, если честно. А еще мне Женю жалко, Маш… Представляю, как Олег его нагло выставил…
– Нет. Он сам ушел. Сам… К Марине ушел…
– Да ты что? А я не знала… Я ведь звонила ей недавно, она мне ничего не сказала. Странно даже.
– Ну, может, не захотела, не знаю…
– Маш, у тебя голос такой грустный! Кажется, вот-вот заплачешь! Что, все так плохо, да?
– Ой, Кать, не спрашивай меня больше, не надо…
– Ладно, потом поговорим. Скоро ведь Новый год… Теперь и не знаешь даже, кого звать, кого не звать… Такая хорошая компания была, а теперь и не знаешь! Но тебя я точно хочу позвать! Приедешь к нам, Маш? Ну, и Олег тоже… Куда ж его теперь… А Маринку тогда звать не будем. И Женю тоже… Ой, даже не знаю, что делать, правда! С одной стороны, вроде все ко всем вернулись, и хорошо, а с другой – осадок на душе остался после всех событий…
– До Нового года еще три недели, Кать. Долго еще.
– Ой, да предновогодье всегда очень быстро пролетает, ты же знаешь! Ладно, посмотрим… Как еще Денис решит, не знаю… Ой, а вот и он приехал с работы! Ну все, Маш, пока… Буду мужа кормить…
– Пока, Кать. Денису привет передавай.
– Передам. Пока-пока…
* * *
Марина услышала звонок в дверь и бросилась в прихожую, на ходу поправляя растрепавшиеся волосы. Открыла быстро, увидела соседку Юлю и отступила на шаг, произнесла разочарованно:
– А, это ты, Юль… Входи…
– Ты кого-то ждешь, Марин? Может, я не вовремя? – осторожно спросила Юля, перешагивая через порог. – Вид у тебя такой расстроенный! Может, случилось что? И давно тебя что-то не видно, вот я и решила зайти…
– Ну и молодец, что решила. У меня бутылка хорошего вина есть,
