чего-то невысказанного. Жду с замиранием хоть чего-нибудь, что сделает этот день ещё лучше.
Он прочищает горло и говорит, только вот совсем не то, что я хотела услышать…
— Во сколько завтра УЗИ?
Глаза резко начинает печь от непопадания в мои ожидания. Но я беру себя в руки и, сглотнув по ощущениям кактус в горле, слабо улыбаюсь.
— В девять утра…
Гриша выпрямляется на своём сидении, отпустив мою руку, и теперь даже не смотрит на меня.
— Хорошо, отвезём Мию и вместе поедем.
Кивнув, я быстро вылезаю из машины, и тут же раздаётся визг шин, резко сорвавшейся машины Гриши. Оборачиваюсь, наблюдая, как он скрывается за поворотом, и только сейчас понимаю, что он не видел, как я кивнула ему…
Наконец вырываюсь из стен торгового центра и сажусь в заранее вызванное такси. Время уже девять вечера. Пришлось сегодня задержаться на работе, приводя в порядок все документы, потому что завтра нас ожидает грёбанная проверка, а значит, очередная нервотрёпка. С Гришей созванивалась пару часов назад, и, судя по звукам на фоне, они с Мией смотрели на тот момент мультик про принцессу Рапунцель — любимый мультик дочки, который она рада смотреть каждый день. И я даже порадовалась, что сегодня такая участь коснулась Гриши, а не меня. Я выучила уже каждую фразу, знаю этот шедевр вдоль и поперёк. Мия заставляет смотреть его с ней…
Приехав, почти бегом следую к квартире Гриши. Звонка у него нет, поэтому я стучусь костяшками пальцев в металлическую дверь. Та отворяется почти сразу же, а представший в домашних шортах и футболке Гриша тут же предупреждающе прикладывает палец к своим губам.
— Мы играли, и она уснула, — шепчет он мне и отходит в сторону, пропуская меня в просторную прихожую. — Сейчас я отнесу её в вашу квартиру, подожди…
Я киваю уже его спине и ёжусь от того, как полоснула слух эта его фраза «в вашу квартиру»…
Бегло оглядываю коридор и виднеющуюся с моего угла обзора кухню, выполненную в тёмных оттенках. Понимаю, что вся его квартира выполнена в тёмных оттенках, но совсем не холодных и неуютных, напротив, оттенки шоколадного и бежевого тепло касаются груди, согревают. Ничего лишнего. Сугубо мужская. Холостяцкая. Он ведь никого не приводил сюда? В ванной нет оставленных штучек в виде заколок, помады или второй зубной щётки? Никто не оставался и не остаётся здесь на ночь? От подобного предположения во мне взъелось неконтролируемое желание сорвать скальп с кого-то женского рода, в существовании которой я даже не уверена. Нет, Котов не настолько сумасшедший, чтобы приводить в эту квартиру, по соседству со мной какую-нибудь швабру.
А я ведь не была здесь даже ни разу. За ненадобностью, а затем потому, что, наверное, уже не имела права. Эта мысль вновь больно откликается в левой стороне груди, но я отгоняю её и быстро осматриваю небольшую тумбу рядом, где покоятся ключи от его Мерса и… флакон знакомого парфюма. Гриша не изменяет себе, а я всегда обожала его эту горько-пряную сладость.
И я уже даже тянусь, чтобы взять его и отчаянно насладиться так как хочу этим ароматом хотя бы с флакона. Но тут же одёргиваю руку, ведь Гриша выходит из комнаты, неся на руках дочку. Когда я отступаю, он, проходя мимо меня, кивком головы указывает на связку ключей, висящих на одной из стен. Я быстро хватаю их и выхожу из квартиры следом, не забыв закрыть дверь на ключ.
В нашу квартиру мы решаем подняться на лифте. Молчим. Гриша разглядывает спящую Мию. А я его. Посмотри он на меня сейчас, сразу бы понял, как внутри меня больно. Какая-то глупая, бетонная невозможность его коснуться как раньше ковыряет и ковыряет дырку в солнечном сплетении. Хочется, чтобы всё забылось. Вернуться хоть бы на миг в прошлое, чтобы вновь ощутить обращённое ко мне тепло и личное неравнодушие, а, вернее сумасшествие и всю ту дикую любовь, которая предназначалась только мне одной. Как же много весит каждое прикосновение и взгляд, когда ты этого лишаешься.
Зайдя в квартиру, Гриша сразу же несёт Мию в её комнату. Наблюдаю, прислонившись к косяку, как он аккуратно укладывает её на кровать, укрывает мягким одеялом, а затем целует в лоб. Это всё кажется таким близким — мы, как семья, и одновременно таким далёким. .К.н.и.г.о.е. д…н.е.т.
Выходит и, тихо прикрыв дверь, поворачивается ко мне. Что-то мелькает в его глазах. Похожее на муки. Но затем он смотрит в сторону выхода.
— Я пойду. До завтра.
Уже делает шаг, больше не смотря на меня, но я делаю резкий наклон и ловлю его за руку. Гриша поворачивается и первым делом касается взглядом моих пальцев, крепко сомкнувшихся вокруг его запястья. А я не собираюсь отпускать. Наоборот. Делаю шаг навстречу и выдавливаю улыбку.
— Поужинай со мной… Я есть хочу, — почти шепчу, а про себя добавляю: «А ещё хочу тебя…». Отпускаю руку и обхватываю себя за плечи от того, что он только смотрит так пронзительно и молчит. Добавляю: — Не хочу одна.
Сердце стучит быстро, когда понимаю, что моя последняя фраза прозвучала не об ужине. Но улыбку держу, ведь он вряд ли понял. Несколько секунд всё так же молчит, смотря на меня, но всё-таки медленно кивает.
Мы проходим на кухню, я закрываю белые двустворчатые двери. Говорить теперь можно в голос, не боясь разбудить Мию, ведь звукоизоляция в этой квартире отменная.
Пока Гриша садится за овальный стеклянный стол, я быстро включаю разогреться чайник.
— Есть запеканка с баклажанами и индейкой. А ещё я вчера пекла шарлотку с яблоками. Что будешь? — спрашиваю с улыбкой, раскрывая холодильник.
— Шарлотку, — короткий, глухой ответ. Но я так давно вот так просто не пила чай с ним и не еле, что мой энтузиазм нисколько от этого не гаснет.
Наливаю себе чай на травках, а Грише чёрный кофе, ведь знаю, что он готов потреблять этот горький напиток круглосуточно. Раскладываю кусочки пирога на тарелке, не забываю прихватить ещё и баночку оливок. Когда эта мания закончится?! Я готова поглощать их безостановочно!
Расставляю всё на столе и сажусь напротив Гриши. Голод перевешивает мою взволнованность, поэтому я без промедления начинаю поглощать пирог и закусывать его оливками.
Из вкусного блаженства меня выдёргивает тихий смех Гриши, наблюдающего за мной, оказывается, очень внимательно.
— Серьезно? Оливки и сладкий пирог?
Я энергично киваю.
— Очень вкусно! Хочешь попробовать?
— Ну уж нет, спасибо, — улыбаясь, отпивает кофе. К шарлотке не
