гнать его от себя, но даже Димка, всего один раз увидев их вместе, понял, что между ними что-то есть, хотя они тогда с Шаламовым изображали взаимный игнор.
– Сейчас он вне опасности, – наконец произнесла Самарина глухо.
– А что? Что с ним?
– Подрался, – бесцветным голосом ответила она. – Если это всё…
– А навестить его можно?
– Третья городская травма, – ответила она и отключилась, не прощаясь.
Мы с Димкой тем же вечером его навестили. Правда, только постояли на пороге палаты, поздоровались и ушли. Там у него и так хватало посетителей – мужчина, женщина и девочка лет семи. Наверное, родители и сестра. Во всяком случае, Артем походил внешне на этого мужчину.
***
До Верки тоже дошли слухи про Шаламова. Причем как в «глухом телефоне». Там уже напридумывали того, чего не было. Во всяком случае Верка меня аж среди пары вызвала из аудитории и с перекошенным от страха лицом спросила:
– Ты слышала? Артема порезали? Он при смерти?
– Да ну нет! Что ты такое говоришь? Его просто побили.
– Как? Кто? Когда? Что с ним?
– Вер, давай после пары встретимся и поговорим. А то у нас тест.
Верка закивала:
– Да, да, хорошо. Я буду тебя ждать возле гардероба.
После пары я спустилась в холл. Верка и правда караулила меня и сразу подлетела всё такая же испуганная и несчастная.
– Ну? Что с ним?
– Да я точно не знаю, как всё произошло. Самарина сказала, что его побили.
– Кто? За что?
– Да не знаю я, – пожала я плечами. – Просто уличная драка, мало ли… Сейчас он лежит в травме на Тимирязева. Ничего особо ужасного, как я поняла. Вроде как, скоро выписать должны.
– А я сегодня была возле ректората и услышала… там какая-то девчонка рассказывала кому-то по телефону… сказала, что типа парня из нашего универа с юрфака прирезали… А потом назвала его фамилию…
– Слухам только и верить, – хмыкнула я.
– Тань, а можно его навестить?
– Зачем? – вырвалось у меня от удивления.
– Просто… ну и извиниться хочу. Ты права была, я плохо поступила… не должна была… от обиды… Мне стыдно было, даже когда ты это говорила… было стыдно. Поэтому и злилась… А сейчас хочу попросить прощения.
Вместе с Веркой я не стала подниматься в палату, осталась ждать в приемном покое. Она вернулась довольно быстро и четверти часа не прошло. И вся в слезах.
– Он такой… такой… что за сволочи с ним это сделали?! – всхлипывала она. – Он мне даже ответить не мог. Только моргнул глазами…
После больницы мы с Веркой забрели в какую-то кафешку.
– Я так себя теперь ненавижу за то, что тогда поперлась в ректорат, – сокрушалась она.
– Это ты, конечно, очень зря сделала, но его побили явно не поэтому.
– Всё равно.
Мало-мальски успокоившись, Верка спросила вдруг:
– Ты сказала, что тебе Самарина сообщила? Вы что с ней общаетесь тоже?
В общем, я рассказала Филе, как встретила тогда на улице Шаламова, как он меня привел к «лучшему адвокату». Рассказала и про Извекова, и про Димку. Филя слушала меня, округлив глаза и не перебивая, только пришептывая время от времени: боже ничего себе! Какой кошмар! С ума сойти!
– И что? Эта Самарина и правда классный адвокат?
– Ещё бы! Она вообще невероятно крута. Этот Руслан сначала заявил, что ему всё по барабану. Мол, он сам нас размажет. Написал на меня встречное заявление. Ну, что я украла у него деньги. Про Димку сказал, что тот сам к ним в машину сел. Добровольно. А его ушибы – ерунда. И грабеж – вообще бред. А вот против меня куча свидетелей. Вся клиника, считай. В общем, очень нагло себя вел. А Самарина сначала прижучила Олесю, и та его сдала с потрохами. Потом вообще рассудила, мол, слишком уж он обнаглевший. Словно привык к безнаказанности. Мол, если бы у него это был единичный случай, то он бы держался иначе. Ну и раскопала пару подобных моментов. Там, правда, до открытого шантажа и подстав не дошло, потому что девушки сразу же согласились на интим из опасений.
– Офигеть! – выдохнула Верка.
– Да! Но Самарина и на этом не остановилась. Перетряхнула все его деловые контракты и контакты. Всё, что можно. Хотя не должна была по идее. Просто следак там у нас был такой сначала фу… развалил бы дело намеренно и всё. Но она и следака пробила как-то. И подала заявление на его отвод. Обосновала всё. Короче, нам его поменяли. Второй вот нормальный вроде, только ленивый. Она его вечно тормошила, поторапливала…
– Ну здорово…
– А ещё, представляешь, нашла человека, которого когда-то прессовал Руслан со своими мордоворотами из ЧОПа. Чтобы тот продал им квартиру в центре.
– Нафига ему квартира?
– Ну, это еще несколько лет назад было. Руслан половину первого этажа тогда выкупил в сталинском доме. И вот там как раз наша клиника теперь. Ну, то есть, его клиника. Только дед этот… а он старенький, пенсионер уже… никак не хотел ему продавать. Дорожил ею. Типа, всё родное, сам там вырос, детей вырастил, жену похоронил. И Руслан с дружками завез его на какой-то склад за городом. Ну и истязали там бедного старичка. Держали несколько дней, пока тот не подписал всё, что нужно. Теперь он в доме престарелых. Представляешь? Жалко так его было…
– Ну и урод этот Руслан… – покачала головой Верка.
– Не то слово! В общем, всё так завертелось… Руслан, короче, уже совсем по-другому запел. Почувствовал, что запахло жареным. Отец его подключился. Он и к Димке приезжал, просил забрать заявление. И на Самарину давил, и на следователя… второго. Говорил, типа, давайте урегулируем. Мы компенсируем всё. Нам лишь бы позора для семьи избежать, а накажу сына я и сам. Она его, короче, вежливо послала.
– И что?
– И ничего. Дело уже передано в прокуратуру. Суд вот-вот… Нервничаю…
Разошлись мы с Филей по-хорошему. Словно и не ссорились. У меня даже настроение приподнялось. Не знаю, может, мы больше и не будем лучшими подругами, но во всяком случае не станем друг на друга злиться, что тоже ведь неплохо…
Такси остановилось у входа в «Прего»
