— С тобой все в порядке?
— Все отлично.
— Да уж!
— Так чем все кончилось? — легонько надавила она. Рик собрался с духом. Его больше ничто не связывало с Джиллиан. Сейчас, излагая эту историю, он не испытывал ни обиды, ни чувства утраты. Он справился со своей потерей. С такой, к которой он не был готов. Потому что уход Джиллиан означал конец жизни, на которую он рассчитывал. И он смирился с тем, что такой жизни у него никогда не будет.
А может, ему только казалось, что он смирился, до того момента как появилась Кендалл. Каким-то образом эта странница вновь возродила в нем желание иметь семью, о чем Рик уже перестал думать. Парадокс заключался в том, что если Кендалл еще как-то могла утолить его тоску, то выполнить его желание полностью она не могла.
И Рик не винил ее за это, ведь Кендалл с самого начала была честна с ним. Из-за того, что всю жизнь она была лишена любви, заботы и привязанностей, ей казалось невозможным обрести их, поверить чьему-нибудь слову или делу. А потому она и не привязывалась к месту. Зато теперь она знала, что может разбудить прекрасные чувства в других — в Ханне, в Рике. Однако протянуть руку и получить такое богатство для самой себя ей было страшно.
— Рик! — осторожно позвала Кендалл. — Если тебе трудно…
— Нет, мне не трудно. — Он не мог силой заставить ее остаться, но мог довериться ей и лишь надеяться на то, что в ней что-то изменится. Ее честность с ним с самого начала требовала такой же честности от него. Поэтому он продолжил: — Джиллиан сказала отцу ребенка, что беременна, но тот только что закончил колледж и не был готов взять на себя ответственность за ребенка.
— Лучше бы он сообщил об этом своей сперме, — с негодованием буркнула Кендалл.
— Тут больше нечего и сказать, — грустно усмехнулся Рик. — Для аборта время было упущено, а родители выкинули Джиллиан из дома. Сцена из какого-нибудь телесериала, а не из жизни, честное слово. Во всяком случае, не из жизни Йоркшир-Фоллза. Так она оказалась у моих дверей. Я тогда снимал квартирку рядом со станцией. Джиллиан переехала ко мне, и все закрутилось.
— Угу. Какое-то очень скудное описание. Все только в черном и белом цвете. — Кендалл прислонилась к перилам и скептически посмотрела на Рика.
Она так пристально изучала его, словно могла определить не только его мысли, но и чувства. Джиллиан тоже знала его, но не так глубоко. Она знала, что он примет ее и не бросит. Но ее не интересовало, что творится у него внутри. На первом месте для нее были ее собственные нужды — шаблон, по которому она продолжала действовать даже после того, как они поженились и ужас неопределенности исчез.
Но сейчас здесь с ним была Кендалл, расспрашивающая о его прошлом, о его чувствах. Ей явно не были безразличны мотивы его действий. И еще ей хотелось, чтобы он был счастлив. По своему опыту Рик знал, что такие человеческие качества были редкостью, и ценил ее за это. Никто никогда не понимал его так верно, как Кендалл. Рик чувствовал это.
— То, что ты испытывал к Джиллиан, ведь было не просто гормональным выплеском, я права? — спросила Кендалл.
Ее слова только подтвердили его ощущение. Она прекрасно в нем разобралась. Но поймет ли она его чувства к ней? В этом Рик уверен не был.
Он любил ее. Рик понял это, принял и прочувствовал. Он хотел, чтобы она осталась, потому что любил ее. И будь он проклят, если знал, как ему следует поступить.
Рик был полицейским. Это означало, что он не мог оставаться пассивным наблюдателем. Если можно было действовать, он тут же принимался за дело. Оглядываясь на прошлое, Рик мог бы без ложной скромности сказать, что он отдавал себя целиком делу, человеку или ситуации.
Вытянув ноги, насколько позволял этот тесный уголок, Рик посмотрел на Кендалл. Легкий ветерок шевелил ей волосы. Она выжидательно поджала губы. Рик понимал, что он должен дать ответ Кендалл, напряженно выпрямившейся, желающей услышать, что он испытывал к своей бывшей жене. И она даже не догадывалась, что сейчас он мог думать только о том, что он испытывает к ней.
— Почему ты считаешь, что мое отношение к Джиллиан было не просто стремлением оказать помощь другу?
Кендалл пожала плечами, но Рик почувствовал, что за этим жестом что-то стоит.
— Конечно, ты самый настоящий добрый рыцарь. Но даже ты не стал бы бросать свою жизнь под ноги той, кого не любил. Только влечение и интерес могут завести так далеко. Даже Рика Чандлера. — Она усмехнулась. — Не морочь мне голову. Я верю, что ты помог бы Джиллиан в любом случае. Но жениться ты мог, только если она была нужна тебе. — Кендалл набрала в легкие воздуху. — Значит, ты любил ее.
Рик удивленно вскинул брови. Кендалл вдруг употребила такое определенное слово в их словно на ощупь идущем разговоре.
— Допустим, я относился к Джиллиан не только как к другу, — согласился он. — В моем отношении к ней присутствовала сексуальная тяга. Но я бы соврал, если бы не сказал, что это только осложняло ситуацию.
Кендалл непонимающе посмотрела на него.
Рику показалось, что от его слов у нее перехватило дыхание. Он погладил ее по гладкой щеке.
— Знаешь, мне сейчас кажется, что я любил Джиллиан как идею. Идею жизни, которая у нас могла бы сложиться. Эдакий идеальный семейный союз. — Тряхнув головой, Рик отогнал воспоминание о том, каким молодым и наивным он был когда-то. И вдруг представил, в какой хаос превратилась бы его жизнь, если бы вдруг не объявился отец ребенка. — Мать, отец и дитя. Черт, я ведь чуть было не купил собаку, чтобы довершить идиллическую картинку. — Повернувшись к Кендалл, Рик встал на колени, возвышаясь над ней, и произнес, чеканя слова: — Она была мне небезразлична, и я уговорил себя жениться на ней, но я не любил ее.
Ему показалось, или на самом деле Кендалл облегченно вздохнула? Рик хотел было усмехнуться, обнять Кендалл и поцеловать эти по-прежнему поджатые губы, однако он понимал, что сказано еще не все.
— Жизнь, про которую я думал, что она идеальна, могла превратиться в ярмо на моей шее, от которого потом я не знал бы, как избавиться.
Во взгляде Кендалл была нежность.
— Джиллиан повезло — ей удалось заполучить тебя. Но ты прав. Когда брак строится на неправильных предпосылках, он всегда плохо кончается. Она так и не оценила тебя?
— Наверное, оценила. В первое же Рождество я получил от нее письмо. Извинение и благодарность в одном флаконе. Она написала, что жизнь ее сложилась так, как ей хотелось, и что она счастлива. Я был рад за нее.
— Но все это время тебя преследовала боль?
— Меня преследовала мысль, что я чего-то лишился. И до сегодняшнего дня я не понимал, что Джиллиан ничего моего не унесла с собой. Наоборот, она вернула мне шанс начать жить заново. — Удивительно, что иногда открывается мужчинам. Вот что значит беседовать с нужным человеком.
