— Не стоит ее торопить. Она могла испугаться твоих расспросов. Если отец действительно распускает руки… насколько я могу судить, ты опасаешься сексуального насилия?..
— Нет, я не уверен, — от вспышки ярости Джамаль даже зажмурился, — но просто боюсь, что так оно и есть.
— Если это действительно случилось, то лучше представь себя на ее месте: первым делом ты постарался бы это скрыть. А тут появляешься ты и выдаешь, что видишь ее насквозь. Наверняка это испугает ее еще больше. Не надо торопиться. Но и не позволяй ей отдаляться и замыкаться в себе. Дай ей телефон службы доверия. Постарайся объяснить, что если даже она не хочет говорить с тобой — с кем-то все равно поделиться необходимо.
— Хорошо.
— Хочешь, чтобы я приехала?
— Это с твоим-то графиком работы? — улыбнулся Джамаль.
— Если тебе нужно — только скажи, и я буду там.
— Спасибо, мамуля, я знаю. И непременно скажу об этом, но пока… — Он решительно выпрямился и добавил:
— Словом, я перезвоню через недельку.
— А ты не хочешь еще поговорить об этом сейчас?
— Нет, мне рано утром к визажисту.
— Очень рада, что ты позвонил. Я горжусь тобой, и я тебя люблю.
— И я тебя, крошка!
— Ступай спать, умник!
Джед лежал в темноте и делал вид, что не слышит, как Кейт плачет.
Она вызвала-таки целую команду плотников и заставила их навесить дверь в коридоре — так что теперь создавалась хотя бы видимость отдельного помещения. Но тонкая дверь почти не задерживала звуки, и в ночной тишине отчетливо слышался каждый всхлип.
Весь день она металась в поисках замены, а под вечер в полном отчаянии принялась обзванивать своих инвесторов с предложением отменить пункт о наблюдении «24/7». Она готова была пойти даже на это, лишь бы отделаться от Джерико.
Но инвесторы заупрямились и не пожелали рисковать своими денежками.
Ей некуда было деваться — о том, чтобы договариваться с кем-то из ассистентов, не могло быть и речи.
Джед встал и подошел к двери, отделявшей его половину трейлера. Прислонился лбом и потрогал ручку. Заперто.
— Кейт!
Она моментально затихла — так, словно вообще перестала дышать.
— Мне ужасно жаль, — проговорил он сквозь дверь.
И это было правдой. Он жалел о том, что случилось. Ему давно не было так погано.
Только вчера он впервые за долгие годы позволил себе почувствовать радость, а теперь снова увяз по самые уши.
Вот почему Джед старался вообще задавить в себе любые чувства. Лучше уж отказаться от радости, если за нее приходится так платить!
Он постарался вытравить из себя все чувства, избавиться от ощущения потери. Что он, собственно, потерял? Ведь было ясно, что им с Кейт ничего не светит! Стоит ли из-за этого так переживать?
Откуда же взялось это всепоглощающее отчаяние?
Он простоял так целую минуту, пока не услышал голос Кейт.
— Ступай спать, Джерико. Разве тебе мало той победы, которую ты одержал вчера?
Джед прижал ладонь к гладкой поверхности двери.
— Как прикажешь мне убеждать тебя, что я не играл? — Его голос охрип, а акцент усилился. Это заговорил Ларами. Если кто-то и сможет сейчас до нее достучаться — так это Ларами. Джеду не на что надеяться, если даже сам Ларами не вернет ее доверия.
— Может быть, долгими годами трезвой жизни. — Он услышал, как Кейт прерывисто вздохнула. — Просто… оставь меня в покое. Я все равно не собираюсь больше с тобой спать — ни за что на свете, — так что лучше не усложняй нам жизнь и отступись!
Вот тебе и Ларами. Джеду стало совсем плохо.
— О'кей, — буркнул он. — А если я действительно смирюсь? Мы можем снова стать друзьями?
Кейт не отвечала.
— Можем? — настаивал он.
— Не думаю, что мне захочется с тобой дружить.
Джед зажмурился. Черт побери, сейчас бы выпить!
— Очень жаль, — повторил он.
— Мне тоже.
Кейт просто взбесилась от жары.
И не она одна. Страсти на съемочной площадке накалились до предела. Даже Наоми поцапалась с Виктором из-за концовки. А двое помощников режиссера чуть не подрались, доказывая друг другу, стоит или нет что-то менять.
Кейт услышала, как выключили воду в душе, и постаралась взять себя в руки перед появлением Джерико.
Регулятор кондиционера давно вывернут до отказа, и все равно в трейлере нечем дышать. Не говоря уже о том, что в присутствии Джерико ей станет еще хуже.
Кейт поспешила настроить телевизор на передачу о погоде и повернулась спиной к двери. Просто удивительно, как она не умерла за эти пять дней, что прошли после их возвращения из Алабамы. Однако она все еще жива и собиралась прожить не меньше трех дней. Именно трех — потому что тогда должен был прилететь Джо Борен, социальный работник из Алабамы, согласившийся присматривать за Джерико.
Радостная весть пришла к ней сегодня вечером.
Она чувствовала спиной, что Джерико стоит рядом и смотрит на экран.
— Господи, — вздохнул он. — Снова дождь?
Состояние погоды осталось единственной темой для разговоров, которую Кейт поддерживала. Все остальные отметались как чересчур личные.
Лето действительно выдалось не из лучших: если сначала жара была просто невыносимой, до сейчас превратилась в сущий ад. Вместе с жарой пришли обильные ливни. А вместе с ливнями — полчища москитов.
Так что было о чем поговорить.
Дождь громко барабанил по металлической крыше, и было дурно даже думать о том, что придется выходить наружу и перебираться в другой трейлер. Впрочем, в последние дни людям делалось дурно от любого движения.
А Кейт вдобавок оказалась запертой наедине с мужчиной, который одним своим видом напоминал ей о самой страстной ночи в ее жизни.
А ведь именно эту ночь Кейт больше всего хотела забыть, потому что позволила себе пойти на поводу у животной страсти и отдаться без любви. Кейт стыдилась себя, стыдилась того, что продолжала хотеть его не меньше, чем прежде. Даже после того, как разоблачила его игру и Джерико предстал перед ней в своем истинном обличье, она мечтала о его ласках!..
От яркой вспышки и удара грома за окном Кейт так и подскочила на месте. Господи, что с ней творится!
— Кейт, что это такое? — В его голосе прозвучало нечто большее, нежели простое любопытство.
Она недоуменно взглянула на Джерико.
Он застыл возле стола, на котором были приготовлены два стакана чая со льдом. Все было в полном порядке: ломтик лимона, кусочки сахара и длинные пластиковые ложки-мешалки. Один из стаканов был уже пуст.
— Это — отлично приготовленный чай со льдом, — сказала она. — Когда мы вошли, он уже стоял на столе. Это ты позвонил Эдне и заказал нам чай?
