«Когда же моя решимость выполнить задание исчезла?» – удивленно спросил себя Джейк. Когда встретил Торри? Или когда полюбил ее? Или когда она впервые назвала его убийцей? Или окончательный поворот произошел в разведке, когда он сидел у огня с Брентом Ридом и полковник разговаривал с ним, как с равным? А может, он раздумал убивать Рида, когда тот пригласил его на свою свадьбу, которая должна будет состояться следующей весной? Или же это случилось, когда он увидел рукоятку ножа, торчащего из груди Рида, и неожиданно понял, что Брент не только его командир, но и друг?
– Черт побери! – прошептал Камерон. Просто пощадить Рида – не выход. Совет все равно пришлет кого-нибудь другого, чтобы выполнить задание. Единственный выход в том, чтобы убедить членов Совета в бесполезности убийства полковника. Но для того чтобы убедить вождей сопротивления, ему нужно остаться живым и иметь УПВ. Все опять упиралось в Торри Гамильтон. Круг замыкался. Он пришел рассказать ей правду и попросить помощи. Если она откажется помогать ему, тогда он умрет, а с ним умрет и Брент Рид. Надо постараться доходчиво и просто рассказать ей все это.
Просто? После встречи с Торри из его жизни исчезла простота. Торри была такой юной, такой потрясающе юной… Джейк всегда был уверен, что никогда не полюбит женщину, и уж меньше всего думал, что полюбит такую женщину, как Торри Гамильтон. Но поверит ли она ему сейчас? Ведь он столько раз лгал ей! Он вспомнил, как увидел Торри в первый раз. Беспомощная, она лежала в высокой траве, сраженная его пулей. Сейчас, как и во время изнурительной поездки к дому доктора Гамильтона, у него голова шла кругом. Джейк потихоньку выехал из лагеря на Наполеоне и от слабости дважды чуть не свалился с седла, не достигнув даже окраин Ричмонда. А когда он въезжал во двор маленького двухэтажного дома, он ощутил сильный озноб и тошноту.
Джейк сполз с седла и радостно подумал, что может не привязывать Наполеона, а отпустить его пощипать траву поблизости от дома.
Лейтенант Камерон заставил себя забыть о спазмах в животе, посмотрел на окно второго этажа, где, как он считал, находилась комната Торри. Он дождался, когда старик Генри погасит лампы и дом погрузится в темноту. Тогда лейтенант встал и тихо вышел из укрытия. Джейк знал, что доктор едва ли вернется домой раньше полуночи, а скорее всего – значительно позже. В госпиталь продолжали в большом количестве поступать раненые. Джейк должен был обязательно вернуться в лагерь перед рассветом, так как утром скорее всего начнется большое сражение, о котором они с Ридом доложили генералу Ли.
Джейк кое-как доплелся до окна, с большим трудом преодолев считанные ярды, отделяющие кусты, в которых он прятался, от дома. Он едва стоял на ногах, голова так сильно кружилась, что ему пришлось ухватиться за подоконник, чтобы удержать равновесие. Камерон сунул руку в карман, и его пальцы коснулись холодного кулона. Только один человек на всем белом свете мог теперь вернуть камням теплоту. Только один человек был способен оживить их, чтобы Джейк мог спасти Брента Рида.
Но он должен быть честным хотя бы с самим собой. Даже если ему удастся соединиться с Торри Гамильтон и энергия девушки с помощью камней восстановит его силы и исцелит от болезни, у него все равно не было гарантии, что он вернется в свое время живым. Джейк даже не стал бы пытаться вернуться в двадцать пятый век, если бы невозвращение не было ударом по его чести. Если бы не угроза прослыть трусом и лжецом, он уговорил бы Торри остаться в прошлом, и они счастливо жили бы в мире и согласии.
Честь! Джейк Камерон криво улыбнулся, не обращая внимания на боль в лице, вызванную усилием. Ему трудно было это объяснить, но, увидев страшную рану в груди Рида, лежащего на операционном столе, он понял, что впервые в жизни встретился с человеком чести, и знал, что должен теперь жить по законам чести полковника Брента Рида.
Джейк покрепче ухватился за подоконник. Много ли думал о чести его отец, когда использовал силу драгоценных камней в своих личных корыстных целях? Много ли думал о чести Кмер, убивая собственного брата и приказывая назначить награду за голову своего мятежного сына? Да, совсем не думал!..
Джейк выпрямился и сжал кулаки, чтобы уменьшить дрожь в руках. Он считал, что обязан исправить сделанное отцом и уничтожить Кмера, убив его далекого предка.
То, что убийство Рида также убьет и его самого, в самом начале казалось ему пустяком. Джейк был полон решимости доказать свою храбрость и лояльность… Но зачем доказывать? И самое главное – кому? Кучке радикально настроенных вождей сопротивления, которые во многих отношениях мало чем отличались от Кмера. Они были такими же кровожадными и безжалостными, когда дело доходило до выполнения их желаний, как и диктатор, против которого сражались.
После встречи с Торри Джейк Камерон впервые за долгие годы обратил внимание на кипящую вокруг жизнь: сладкий аромат зари и мускусный запах сумерек, открыл для себя пение птиц и многое другое. Раньше он всегда легко отключался от всего этого и заставлял себя полностью сосредоточиться на достижении поставленной цели. После того как в его жизнь вошла Торри, все изменилось. Он сам изменился и теперь никак не мог уже стать таким, каким был до встречи с ней.
Джейк постарался не думать об этом. Он не мог даже представить себя вместе с Торри. Даже если она согласится переспать с ним, ему все равно придется покинуть ее и попытаться вернуться в свое время. И он не сможет вернуть ее в двадцатый век, поскольку слишком слаб. Ему придется оставить Торри в прошлом.
Если Совет прислушается к его доводам… а в Совет входили несколько пожилых мужчин и женщин, которых, по его мнению, можно было убедить… тогда он вернется за ней. Но вероятность такого исхода была равна практически нулю. Скорее всего Совет немедленно приговорит его к смертной казни, обвинив в предательстве и трусости. Тогда Торри навсегда останется в 1863 году.
«Нужно стать холодным как лед и твердым как камень, – подумал Джейк. – Вспомни, как у тебя на глазах погиб дядя Мерос. Вспомни о страшной бедности простых людей в двадцать пятом веке. Вспомни о детях, поедающих отбросы на улицах, в то время как Кмер со своими сторонниками купается в роскоши. Вспомни о том единственном человеке, который способен изменить ход истории, подчинив ее своей злой воле».
Джейк открыл глаза. Эти воспоминания помогли ему обрести необходимую холодность. Джейк закрылся ею как щитом. Весь дрожа, он осторожно поднялся, чтобы открыть окно.
Окно не поддавалось. Наконец резким толчком Джейк приоткрыл его. Раньше щель показалась бы ему узкой, но в последнее время Камерон так сильно похудел, что сейчас легко мог пролезть и в нее. Он бесшумно забрался внутрь и очутился в конце коридора рядом с лестницей. Тихо поднялся по ступенькам и попал в другой темный коридор, в который выходили три двери.
