Синтия продолжала внимательно изучать лицо Сары. Сходство было поразительным: те же миндалевидные зеленые глаза, те же высокие скулы, даже походка похожа. И самое страшное: ни за какие деньги не могла она купить у пластических хирургов красоту, подаренную Саре Мур природой. Когда она видела в зеркале свое лицо, ей хотелось рыдать от отчаяния.
Синтия решила сорвать гнев на Стюарте.
– Дорин, никаких отговорок, просто соедините меня с мужем.
Много лет Дорин героически пыталась защищать Стюарта от жены, но это редко удавалось; ей не по силам было тягаться с Синтией.
– Синтия, в чем дело? Я ухожу на важное голосование.
– С меня довольно. Я увольняю твою шлюху. Хватит делать из меня посмешище. Ты ползаешь перед ней точно так же, как перед той дешевой манекенщицей. Не думай, что я не знаю о Стокгольме.
– Синтия, только шевельни пальцем, чтобы причинить вред Саре Мур, и я опубликую историю своей жизни в «Дейли мейл». Интересное будет чтиво для широкой публики. Кое-что не знаешь даже ты.
– Ты не посмеешь, – с ненавистью прошипела она.
– Почему? Мне ведь нечего больше терять? Синтия, в последний раз предупреждаю, оставь Сару в покое. Между нами не происходит ничего такого, о чем ты думаешь.
– Если ты считаешь, что я поверю, то, должно быть, страдаешь не только раком, но и разжижением мозгов.
– Синтия, ты так же безобразна изнутри, как снаружи. Еще одно твое слово, и я раздену тебя перед всем миром.
– Тик-так, Стюарт, – насмешливо сказала Синтия. – Это отстукивают твои последние секунды и умирают одна за другой твои клетки. Ты чувствуешь, как рак пожирает твое тело? Больно даже пить и есть, не правда ли, Стюарт? А ты чувствуешь запах смерти? Говорят, что его можно почувствовать. Насколько безобразно твое нутро?
– Опасно так говорить о смерти, Синтия.
Синтия бросила трубку на рычаг и пнула ногой корзинку для бумаг. Она не сомневалась, что Стюарт пойдет в «Мейл». Сегодня победа за старым ублюдком, но это ненадолго. Ничто не спасет Сару Мур, когда он сдохнет. Может, в свое время он и был великим политическим интриганом, но даже он ничего не сможет сделать из могилы.
Мысли о смертельной болезни Стюарта слегка успокоили Синтию, и она удивилась, что по прошествии сорока лет все еще чувствует необходимость контролировать его. Она не испытывала к мужу ничего, кроме злобы, по временам граничившей с дикой ненавистью, но ее бесило то, что она не смогла купить его любовь, как и красоту для себя.
В самом начале их брака Синтия пользовалась своей властью, и Стюарт ходил по струнке, как и все остальные. Но мало-помалу, со взлетом своей карьеры, он добился независимости, и Синтия его потеряла. Одно это поражение затмевало все другие ее победы. Чего бы она ни достигла, сколько бы людей ни боялось ее, пока жив открыто пренебрегающий ею Стюарт, она не сможет чувствовать себя неуязвимой. Но момент его смерти и ее торжества приближается. А тем временем найдется немало футбольных событий за рубежом. Придется несравненной Саре Мур собирать чемоданы.
Стюарт дал Саре ключ от своей квартиры, поскольку ему уже трудно было преодолевать расстояние между спальней и входной дверью. Сара приезжала к нему, по меньшей мере, дважды в неделю и каждый раз, поворачивая ключ в замке, замирала на секунду, обуреваемая дурными предчувствиями. В последние месяцы состояние Стюарта ухудшалось с катастрофической быстротой, как будто признавшись Саре в своей болезни и освободившись от необходимости скрывать ее, он уже не видел смысла в борьбе за жизнь.
Однако Стюарт не желал переезжать в дом Синтии, все равно никто не стал бы там о нем заботиться. Сара убедила его нанять медицинских сестер, чтобы обеспечить круглосуточное дежурство. Сиделкам было строго-настрого приказано немедленно вызывать Сару в случае необходимости. И такое случилось на Рождество. Стюарта увезли в больницу, но он выкарабкался, даже стало казаться, что его состояние улучшается.
Сегодня, когда Сара приехала, Стюарт спал; придвинутый к кровати телевизор показывал дневные новости Си-эн-эн. Приветливая пожилая медсестра, сидевшая с книгой у кровати, подняла глаза и улыбнулась.
– Не будите его, Дженис, – прошептала Сара. – Я постараюсь забежать попозже.
Сиделка отложила книгу.
– Он очень настаивал, чтобы я разбудила его, когда вы придете. Вы знаете, как он всегда ждет вас. – Она встала и мягко тронула Стюарта за плечо. – Стюарт, Сара пришла.
Стюарт приоткрыл глаза и улыбнулся.
– Сара, дорогая, присядь. – Он с трудом приподнялся, опираясь на локти, и Дженис подоткнула подушки ему под спину. – Это мне? – спросил он, заметив желтые нарциссы в руке Сары. – Как мило. Дженис, пожалуйста, найдите что-нибудь для цветов.
Сиделка правильно истолковала его просьбу и вышла из комнаты. Стюарт любил проводить время с Сарой наедине.
– Вы смотрите Си-эн-эн, – заметила Сара, садясь на край кровати. – Вам не кажется это нелояльным? У «Прямого эфира» неплохая служба новостей. Вам следует посмотреть передачи.
– И поднять их рейтинг на пятьдесят процентов? Я не доставлю Синтии подобного удовольствия.
Стюарт не так уж сильно преувеличивал. На «Прямой эфир» подписалось всего около трехсот тысяч абонентов, и компания испытывала серьезные финансовые затруднения. Конкуренты «Геральд» сообщали, что канал получает от рекламы не более пятисот тысяч в неделю, тогда как еженедельные текущие расходы составляют пять миллионов, пожирая личные капиталы Синтии.
– Ты слышала, что она превысила свой кредит еще на десять миллионов? – радостно спросил Стюарт, явно довольный рискованным финансовым положением жены.
– Слышала. В «Геральд» настоящая паника. В пятницу уволился редактор телеканала Пол Робинсон, и Синтия поспешила пустить слух, что он не достоин ее любимого детища.
Стюарт взял с тумбочки пульт дистанционного управления и переключил канал. В «Прямом эфире» заикалась Мэнди Бэрраклаф.
– И это был Билл… – Мэнди умолкла, пытаясь прочесть подсказку на телесуфлере. – Коллинз! – победно закончила она. – А теперь запись… э… Одной из ваших любимых программ.
Ничего не произошло. Мэнди умоляюще уставилась куда-то мимо камеры, кивнула и подтвердила:
– Сейчас увидим.
Понаблюдав еще секунд тридцать за бессмысленно оглядывающейся по сторонам Мэнди, Стюарт с отвращением выключил телевизор.
– И как это Синтии хватило наглости просить у меня деньги на этот кошмар. Она наверняка надеется, что я умру раньше ее телеканала.
– Стюарт, не говорите так!
– Сара, даже если мы не будем говорить о моей смерти, она никуда не денется. До сих пор ты хорошо держалась. Я так долго ничего не говорил тебе, потому что боялся твоей реакции. Ты столько пережила. Я боялся, что ты сбежишь от меня.
