— Ужинаю с Бретом, — пробормотала я.
— Что?
— Не спрашивай. — Я вздохнула. — Что случилось? У вас там уже поздно. — Я мысленно подсчитала разницу во времени. Если здесь полдевятого, то в Париже уже полтретьего утра. — Все нормально?
— Просто отлично! — По голосу было слышно, что она улыбается. — Я не в Париже, я в твоем часовом поясе!
Я подскочила на месте.
— Что? Где?!
— В Нью-Йорке! — радостно ответила Поппи.
— В Нью-Йорке?! — переспросила я. — Что ты там делаешь?
— В общем, тот случай с водными лыжами пошел Гийому на пользу. Нам стали звонить из разных американских СМИ. Мы только что прилетели, завтра участвуем передаче «Сегодня с Кэти Джонс», а в пятницу нас пригласили на «Доброе утро, Америка»!
— Ты шутишь! — воскликнула я — Поппи, это же чудесно! Почему ты раньше не предупредила?
— Хотела сделать тебе сюрприз.
— Сюрприз?
Она помолчала.
— Я надеялась, что ты приедешь.
Я упала духом.
— Поппи, я бы с удовольствием, но сейчас не могу себе этого позволить. Ты же знаешь…
— Хорошо, скажу иначе: на твое имя уже забронирован билет на самолет и номер в «Хайатт гранд сентрал». Вылетаешь завтра утром, так что возьми выходной. Честно говоря, не приехать с твоей стороны будет ужасно глупо.
— Поппи…
— Гийом за все заплатил! — перебила она меня. — Он все еще жутко переживает из-за того, что случилось, — и поделом! Так что ты можешь слетать за его счет.
Я немного поразмыслила и решила, что Поппи права. Тем более билет уже куплен…
— Хорошо, — медленно ответила я. — Тогда, наверное, приеду.
— Здорово! — воскликнула Поппи. — Завтра в полдень приезжай на студию Кэти Джонс, это на пересечении Бродвея и Пятьдесят третьей. Билет тебя ждет. После шоу поужинаем!
— Я так рада, — тепло сказала я. — Не знаю, как и благодарить.
— Зато я знаю!
— Как?
— Соберись с духом и беги от Брета, пока не поздно — ответила Поппи. — Эмма, я понимаю, тебе сейчас одиноко и трудно, но ты не должна сдаваться.
Я поразмыслила над ее словами и тихо сказала:
— Ты права.
— Вот и умничка! До завтра, Эмма! Au revoir! Повесив трубку, я несколько минут сидела на месте.
Что я творю? Как я до этого докатилась? Почему снова решила, что мы с Бретом созданы друг для друга? Видимо, так на меня подействовали три недели тирад Джинни с общим посылом «вернись к нему, дура», и от безысходности я впала в уныние.
Но ведь и поездка в Париж не прошла для меня даром. Я впервые заглянула в себя и научилась себя понимать. Дело было не в работе, не в бессмысленных свиданиях и даже не в саморазрушительной тяге к Гейбу. Просто я впервые за три года осознала: быть одной не так уж и плохо.
Я глубоко вдохнула, встала и вернулась за столик.
— Это очень некрасиво, Эмма, — сказал Брет, покачав головой. — Я никогда не разговариваю по телефону за ужином.
Я удивленно на него посмотрела.
— Брет, сколько себя помню, ты всегда отвечал на звонки!
— Только на деловые.
— Мне тоже звонили по работе.
— Что, из ресторана? — усмехнулся Брет. — По какому-то важному официантскому делу?
— Нет, звонила Поппи. Насчет Гийома Риша.
— Тебя вроде уволили с той работы. Я кивнула.
— Похоже, настало время побороться за то, чего я заслуживаю.
Я все еще стояла, и Брету явно было неловко от этого.
— Ты не хочешь сесть, Эмма? На нас смотрят.
Я пропустила его просьбу мимо ушей.
— Ответь мне на один вопрос, Брет. Почему ты хочешь меня вернуть?
Он смутился.
— Потому что люблю тебя.
— Почему? — настаивала я, — Почему ты меня любишь?
— Не знаю… — смешался Брет — Просто люблю, и все.
— Почему меня, а не Аманду?
— Давай не будем ее впутывать, — пробормотал Брет.
— Ты сам ее впутал, — пожав плечами, ответила я.
Он изобразил пристыженный вид.
— Не знаю, Эмма, — с досадой сказал он — Я люблю тебя, потому что ты всегда была рядом. Потому что ты меня знаешь и мы хорошо ладим. Я люблю тебя, потому что ты будешь хорошей матерью нашим детям. Мы прекрасная пара. Не знаю, какого еще ответа ты от меня ждешь.
Я молча посмотрела на Брета. Ни одна из этих причин не имела прямого отношения ко мне самой. Впрочем, так было всегда, верно?
— Ты прав, — наконец сказала я.
Брет кивнул, приняв мои слова как должное.
— Насчет чего?
— Насчет нас.
Он улыбнулся.
— Ну, наконец-то договорились! Хочешь переехать? Или не будем торопить события?
Я покачала головой.
— Нет, ты был прав в первый раз.
— То есть?
— Когда сказал, что мы не подходим друг другу. Когда вышвырнул меня из дома.
— Так, постой, Эмма! — Брет нетерпеливо поднял руку. — Это глупости.
— Нет. — Я печально покачала головой, — Глупостью с моей стороны было предположить, что мы можем помириться.
Брет вытаращил глаза.
— Эмма, ты совершаешь ужасную ошибку. Ты хоть отдаешь себе в этом отчет?
— Отдаю, — медленно и спокойно ответила я. — И не хочу быть с тобой.
Он молча смотрел на меня, как будто не мог уловить смысл моих слов.
— Ты никогда не найдешь мужа лучше, чем я. Только не в твоем возрасте.
Почему-то я вдруг подумала о Гейбе, которого, возможно, никогда больше не увижу.
— По-моему, уже нашла, — тихо ответила я.
Домой я вернулась на такси. У двери меня поджидала сестра.
— Звонил Брет, — сказала она, сердито подбоченившись.
— Правда? Как мило. Вы хорошо поболтали?
Джинни не обратила внимания на мою издевку.
— Ты хоть знаешь, что натворила?
Наверху нечленораздельно заголосил Одиссей. Она будто и не услышала.
— Да, я прекрасно знаю, что натворила, — спокойно ответила я. — Сказала Брету, что не хочу к нему возвращаться.
Не понимаю, зачем Джинни понадобились мои разъяснения, ей ведь и так все доложили.
— Эмма! Зачем? Он же само совершенство!
Я безучастно на нее посмотрела.
— Почему ты так думаешь? — наконец спросила я, — Почему он само совершенство?
Мой вопрос застал Джинни врасплох.
— Ну… не знаю. Он классно выглядит и хорошо зарабатывает! Да и вообще, он милый парень. О чем еще можно мечтать?
Я медленно кивнула. Какое счастье, что мы выросли с совершенно разными взглядами на жизнь, хотя родители у нас одни.
— Верно, Джинни. — Я посмотрела ей в глаза. — Но он никогда не будет любить меня так, как любит себя. А я хочу жить с человеком, который меня полюбит и захочет сделать меня счастливой. Брет не из таких, его волнует только собственное счастье.
Джинни поджала губы.
