— Все просто, Ню, людям рано или поздно нужно спокойствие. Все эти люди, которых ты перечислила, а их в нашем городе, и не только в нашем, намного больше, о некоторых ты даже можешь не догадываться, потому что они отлично умеют скрываться, просто хотят нормальной жизни. Живя всё время под статьёй, хочется спрятаться от всего там, где тебя будут искать меньше всего. А клуб, да… Многие покупают билет в самолёт для прессы на какие-нибудь острова, а сами приезжают в такие тихие и забытые города, что бы расслабиться и оставить всё в другой жизни хотя бы на несколько дней. Что бы выходя из клуба, тебя не ждала очередная порция фотосъёмок, что бы твои дети спокойно могли ходить в школу, и им не пришлось нанимать личную охрану, что бы не трястись за них не совсем честным родителям.
— И твой папа такой же?
— Некоторые тут родились, и просто решили вернуться, но опять же, предпосылками стало одно — желание спокойно жить. И да, Ню, все мы не святые, на каждом из перечисленных весит статься, которую мы убрали из личного портфолио благодаря толстому кошельку.
— И ты?
В ответ мне только улыбнулись. И я вновь поняла, что в этом мире просто существует правда, которую лучше не знать.
— Ню, ты не девушка, а ночной кошмар для любого парня. Глядя в твои светлые глаза, невинное личико, слыша твой мягкий голос, хочется рассказать тебе сразу же всю правду. Я уже говорил, что ты как алкоголь?
— Да, и что развязываю язык я тебе лучше пятизвёздочного виски. Ну, ты и алкаш конечно, Люк.
— Иди-ка сюда, — меня начали щекотать, и из-за этого мы чуть не обернули наши чашки. Но поставив их на столик, кара оказалась неизбежной, меня всё-таки настиг поцелуй, который вновь заставил потерять чувство реальности и погрузиться во что-то будоражащее и неизведанное.
***
— И вы не переспали? — подытожила мой рассказ Яна с вздёрнутой бровью.
Иногда я смотрела на своих подруг и думала, чем они вообще думают? Не, ну у Вики понятно, мозги на месте, но вот Яна подвергалась сомнениям.
— Это было второе официальное свидание, конечно нет, — шикнула я на подругу и дала знать, что бы она говорила тише.
Сегодня был только первый учебный день в это году, не хотелось начинать его с грандиозных попаданок, как когда-то с сайтом знакомств.
— Мы только обнимались и иногда…целовались, — я почувствовала, как мои щёки краснеют. — Радовались бы за меня, а не критиковали.
Вика сидела в учебнике каком-то и что-то увлечённо читала, а Яна продолжала свой допрос.
— Да рады мы за тебя, только мозгов у тебя с горошину, Нюша. Ты что, не понимаешь, что Люку не ужин твой был нужен в качестве подарка?
— А что? Что может быть важнее «хорошо покушать»? — искренне удивилась я. — Он был очень доволен, и мне нравится готовить вместе с ним.
— Есть вещи, которые доставляют больше радости и приятного, — подтолкнула меня Яна к каким-то неоднозначным мыслям, от которых я стала еще краснее.
— Даже Элла тут тебя опередила, — подала голос Вика. Ничего себе, она слушала нас?
— Она же взрослая в отличие от меня, и, кстати, ей подарили её гиацинты?
— Нет, всё те же розы, — мотнула головой Вика, — но её ухажёр покинул квартиру только утром, так что да, Нюша, ты в отстающих, смирись.
— Даже такая монашка, как Вика понимает, что к чему, он мужчина, Нюша…
Я собиралась возразить, но Цветаева первой потеряла самообладание.
— Не монашка я… Нилова, ты когда-нибудь нарвёшься!
Ну, вот, это была моя школа, эта страна и главное, Земля не остановилась. Орущие младшеклассники в коридорах, вечно ругающиеся Вика и Яна, успокаивающая их я, и пребывающий в шоке классный руководитель, который вернулся со своего месячного больничного. Жаль было, правда, что не Элла оказалась избранницей отца Люка, такая бы женщина точно подошла в их семью, да и я немного соскучилась по ней, и мы договорились с Викой прийти к ней в гости в субботу.
Я безумно скучала по Люку то время, пока мы оба работали, и я бы соврала, если б сказала, что не грустила, если у нас не получалось вечером созваниваться. Иногда мне хотелось самой рвануть в столицу и обнять его, только бы снова уткнуться носом в его шею или почувствовать его губы. Но даже через телефон его голос действовал на меня как наркотик, заставляя расслабиться и чувствовать себя в тепле.
— Люк, тебе всего хватает? — издалека и неуверенно как-то спросила я Гронского, когда в один из вечеров мы разговаривали по телефону с камерами.
Его лицо было немного сонным, и я себя корила за то, что сейчас не гоню его спать, а спрашиваю всякую ерунду, которой же сама себе засорила голову.
— Тебя бы под бок для полного счастья, — зевнул Гронский. — Кстати, я приеду за тобой в десятых числах февраля. Ты придумала, где хочешь отпраздновать?
— Отпраздновать что?
Гронский посмотрел на меня с явным недоверием, словно я забыла что-то очень важное.
— Ты меня пугаешь, — откровенно призналась ему.
— Удивлён, что ты не ждёшь четырнадцатого февраля.
Или Люк был таким романтиком, или я ему нравилась намного сильнее, чем другие девушки, и та и та мысли меня ужасно радовали.
— Жду с нетерпением, а место… Я была б рада просто тебя увидеть.
Мы попрощались с ним ближе к глубокой ночи, и заснула я ужасно счастливой.
Но больший сюрприз меня ждал на сам праздник, когда Люк, завязав мне глаза, куда-то увёз. И уже через час мы припарковались возле огромного экрана.
Автокинотеатр был рассчитан на полусотню машин, и все места сегодня были заняты. Настроив звук, мы с Люком переместились на заднее сиденье и, укутавшись в плед, несмотря на отличные обогреватели, стали наслаждаться романтической комедией, которая явно была по вкусу из нас двоих только мне.
Вместо банки попкорна мне дали пластиковый стаканчик, и мы стали пить чай, который он заготовил в термосе.
— Ты ещё тот романтик, Люк, — прошептала я ему, пытаясь не завизжать. — Мне просто до мурашек всё нравится.
— Я рад, — прошептал он мне в ответ, обнимая за плечи одной рукой.
И чем больше мы вместе проводили время, тем счастливее я становилась рядом с ним. Его внимание и забота казались мне целым океаном, в отличие от моей капли, которую я могла ему дать.
Но сегодня был особенный день, когда я тоже приготовила кое-что для Люка, воспользовавшись тем, что родители уехали к бабушке с дедушкой в деревню. Я предполагала, что они решили устроить себе романтику, и тем самым дали возможность и мне, потому что догадывались о существовании парня, из-за которого я постоянно смотрю в телефон и улыбаюсь или краснею. Но раскрывать личность я им всё равно не спешила, не думаю, что они так же быстро примут Люка, как это сделал его отец со мной. Однажды я сильно удивилась, когда Люк передал от него мне привет и переспросил название цветов, которые я советовала купить для его женщины, потому что, идя на свидание с ней, он попросту забыл их название и вновь купил розы.
И я всё еще не оставляла надежды, что этой женщиной была Элла, что сама расцветала, когда говорила с нами про своего ухажёра.
Мы стали приходить к ней и Вике каждую субботу, выслушивая новые истории и рассказывая свои. Странно было завести дружбу с женщиной, которая была тебя старше больше чем в два раза, но Элла была такой мягкой и добросердечной, что иногда от неё совершенно не хотелось уходить.
— Приехали, — оповестил меня Люк.
Я взглянула на подъезд собственного дома и улыбнулась. Выйдя из машины, мы обнялись и еще некоторое время стояли так, прижавшись друг к другу. Это был разговор без слов, лишь наших тел, который странно действовал на нас обоих и заряжал на еще некоторое время, которое мы с трудом, но всё же могли протянуть друг без друга.
— Ты чего дрожишь? — Гронский положил руку мне на лоб, явно не догадываясь о моей лёгкой панике.
— Пошли ко мне, у меня родители уехали.
Люк убрал руку и внимательно уставился на меня, и его лицо стало таким непроницаемым, что моя паника только усилилась.
